Ярослав Вал - Врата Су'тут. Книга 1 [CИ]

- Наверное, он прав. - Подумал Карут фас Тори. - Но разорви меня ксет, если я соглашусь рисковать единственным сыном, ради соответствия глупым идеалам!

Он понимал, что сейчас Артелион уперся и будет стоять на своем, даже если земля начнет раскалываться под ногами. В такой момент очень важно найти нужные слова, чтобы убедить сына и не дай Аксея не внушить ему, что его решения вызваны детской вспыльчивостью и ранимостью. У Карута бывали сложные переговоры с деловыми партнерами, но ни разу в жизни ему не приходилось так тяжело. На кону стояла жизнь Артелиона, и ошибиться здесь, значит бросить его в котел с отродьями Тармата со связанными руками и ногами.

- Тэл. - Начал Карут фас Тори, серьезно глядя в глаза сыну. - Все мы под давлением переживаний или радостей, порой совершаем поступки, о которых впоследствии жалеем. Даже я, сколько раз помню. - Усмехнулся Карут. - Ослепленный красотой твоей матери не раз обещал ей такого, что потом хотелось хвататься за голову. Однажды я не сумел сдержать обещание. Ласса, отнеслась с пониманием, но я не мог простить себе этого, поэтому зарекся, под влиянием эмоций принимать какие-либо решения. Смерть Сатеники, большое горе не только для тебя. Мы с матерью тоже скорбим, ведь мы любили ее, как дочь.

- Но я не хочу потерять еще и тебя, когда вижу, что ты поступаешь так же, как когда-то я в молодости. Нельзя сгоряча принимать серьезные решения.

Карут увидел, что губы сына упрямо сжались, и понял, что придется все же пойти на эту безумную уступку. По крайней мере, это позволит выиграть время. А дома Ласса окружит его любовью и заботой, и со временем он оклемается.

- Я хочу сказать, что такое решение нужно тщательно обдумать спокойной холодной головой. Подожди полгода, успокойся, а если все-таки не передумаешь, я лично найду тебе хорошего учителя по фехтованию и стрельбе. Ты придешь в Каньон уже умеющим сражаться и сможешь отомстить за Сатенику.

- Я тебя понимаю, но и ты меня пойми. - Продолжал Карут. - На моем месте ты бы не уговаривал сына, а схватил за шкирку и уволок домой. Отомстить надо, но сделать это лучше грамотно и расчетливо, иначе можно наломать дров.

Карут внимательно наблюдал за Артелионом. Он увидел, как тень сомнения пробежала по его лицу, и едва сдержал облегченный вздох. Юноша опустил глаза и долго разглядывал землю под ногами. Карут терпеливо ждал, пока сын придет к правильному решению. Наконец, Артелион поднял на отца глаза. В них отразилась целая буря чувств. Обида, злость, ненависть, раскаяние, понимание и... безысходность?

- Я дал присягу. - Тихо ответил юноша.

После заказа копья дни для Хайнерни превратились в настоящий кошмар. Эверстен гонял ее в холле так, что смотрящий на эти занятия Ольгон не успевал залечивать получаемые внучкой травмы. Поскольку в качестве оружия было выбрано копье, Эверстен начал обучать Хайнерни еще и владению посохом. Распорядок дня был такой: с утра разминка, - бег по саду с посохом в руках вокруг особняка, - затем тренировка координации. На ней Хайнерни приходилось учиться вращать посох в разные стороны и в разных плоскостях, делать перехваты из неудобных положений. После нее снова пробежка и короткий отдых. Во время отдыха Ольгон, так и не последовавший совету Эверстена, продолжал заставлять внучку медитировать и демонстрировал на бедных крысах то или иное благословение. Дальше - самое страшное. Учебные поединки против Эверстена. Причем каждый раз он выходил с разным оружием. Не умеющая защищаться Хайнерни махала палкой, как уличный мальчишка, неумолимо покрываясь синяками и ссадинами. Эверстен неизменно давил на хрупкую джелийку массой. Все неуклюжие блоки он предпочитал пробивать силой, так, что отдача заставляла ученицу стонать от боли. Телохранитель ничего не говорил, желая, чтобы Хайнерни поняла все сама. Уяснила одну единственно-возможную для себя манеру боя. Схватывать приходилось на лету. Уже на второй день вместо жесткого блока, она попыталась отвести удар, но Эверстен, шагнув вперед, просто сбил ее с ног. На третий день, Хайнерни догадалась, что во время защиты тоже можно двигаться. Больше она на пол не падала, успевая отскочить в сторону, но это мало помогало. Тем не менее, Эверстен был доволен.

Помимо синяков, болели и мышцы от непривычных нагрузок. С этим Ольгон ничего поделать не мог. Зато мог Эверстен. Каждый вечер поместье тар-Деада оглашали крики боли от разминающего массажа, делаемого заботливым телохранителем. Когда в руках Хайнерни появилось копье, все изменилось в худшую сторону. Копье было легким, с узким мечевидным наконечником, примерно в полтора локтя длиной, крепившееся к древку с помощью простого механизма. У основания наконечника была сделана простенькая рукоять, которая позволяла использовать его отдельно от древка, в качестве короткого меча.

Те же тренировки на координацию, те же бои, те же ошибки и та же боль от пропущенных ударов, только теперь к ним прибавились многочисленные порезы собственным оружием. Каждый раз, оставляя на руке, ноге или лице жгучую царапину, Хайнерни хотелось взвыть в голос от творящейся с ней несправедливости.

Спустя месяц Хайнерни научилась сносно вертеть копьем в течение трехсот ударов сердца, при этом ни разу не порезавшись. Перекидывать из одной руки в другую, заводить за спину, ни на мгновение не прекращая вращения, двигаться самой. Эверстен сделал следующий шаг в обучении. Теперь к прочим занятиям добавилась отработка ударов по чучелу. Вот здесь Эверстен отмалчиваться уже не мог, хотя и старался свести комментарии к минимуму. Он хотел, чтобы его ученица научилась думать сама, анализировать ситуацию и быстро реагировать на ее изменение. Действовать по шаблону всегда чревато. Однако необходимый минимум, которым владел сам, показать пришлось, иначе Хайнерни ушла бы в такие дебри со своим пониманием, что потом в реальном бою ее противник умер бы от смеха.

На улице тем временем наступила осень. Зарядили дожди, похолодало, но на утренние пробежки это не повлияло. Теперь Ольгону приходилось лечить внучку еще и от насморка. С медитациями у Хайнерни не ладилось. Да, опыта она набиралась - дед заставлял готовить ингредиенты и выкладывать композиции, но получить из них оттенок энергии джелийка по-прежнему не могла. Зато в освоении копья, Хайнерни продвигалась большими шагами.

Спустя еще месяц, Эверстен смог приступить к другим занятиям. Теперь было два чучела. Одно изображало джелийца и эная, другое - ксета. Телохранитель Ольгона рисовал на них уязвимые точки, и заставлял ученицу бить только в них. Джелийцев и энаев преимущественно по ногам.