Ольга Валентеева - С профессором шутки плохи

Мне не мешало бы проветриться. Я быстро собрался и вышел в парк. Можно было, конечно, посетить Кардемскую ярмарку, но не возникало желания. Наоборот, хотелось тишины и покоя. Нужно было время, чтобы осмыслить все, что узнал.

Я брел вдоль берега пруда. Самое спокойное место во всей академии. Удивительно умиротворяющее, особенно поздней осенью, когда по глади пруда скользили облетевшие желтые листья.

Итак, Лис – мой кузен. Неожиданно. И Элена не знает о его существовании. Дядя хорош. Как получилось, что мне ничего не известно о его жизни? И надо ли сказать Элене, что в полку наших родственников прибыло? Надо. Если когда-нибудь решусь снова поехать домой, обязательно разведаю у матери все о своем таинственном дяде. Куда он пропал? Как получилось, что у него есть взрослый сын, а мы об этом ни сном ни духом?

Прогулка успокаивала. Я вернулся в общежитие в куда лучшем настроении, чем уходил. Пообедал в столовой вместе с преподавателями. Милли с нами не было, и поэтому не приходилось ловить косые взгляды. Хотя, стоит признать, я думал, теперь в наших отношениях что-то изменится. Даже стало немного обидно. Вчера друг другу признавались в любви, а сегодня – снова чужие люди.

– Что-то ты тихий, – заметила Элена, когда мы поднимались из-за стола. Петер ушел в Кардем, и сестрица маялась от безделья.

– Просто ищу подходящий момент, чтобы поговорить, – взял ее за локоть и увел в сторону от профессоров. – Скажи-ка мне, дорогая сестра, что за медальон ты вчера на меня нацепила?

– А что, подействовал? Рада, – улыбнулась она. – Только не пойму, почему ты злишься. Обычный медальон на обретение счастья в личной жизни. Мне, конечно, не по нраву то счастье, которое ты для себя выбрал, но тебе с ней жить, не мне.

– Между мной и Милли ничего нет, – перебил Элену.

– Да, я видела. Именно поэтому вы глаз друг с друга не сводили весь вечер, а потом уединились в саду. Хватит лгать себе, Аль. В конце концов, Милия – не худший вариант. И если она тебе так нравится, я смирюсь и отступлю.

– Между. Нами. Ничего. Нет, – повторил, выделяя каждое слово.

– Как скажешь, – Элена подняла руки.

– И еще одно, – огляделся, чтобы нас никто не слышал. – Ты знала, что Лис – наш кузен?

А вот теперь на мордашке сестры читалось неподдельное изумление. Похоже, она этого никак не ожидала. Хоть в чем-то я оказался осведомленнее ее.

– Кузен? – удивленно хлопала она ресницами. – Но наш дядя…

– Умер. А его сын пробрался в академию, чтобы выяснить… некоторые обстоятельства смерти отца, скажем так. Сегодня я узнал, что Лис нам не чужой. И не представляю, что делать с этим знанием. Мальчишке одиноко. С однокурсниками не сошелся. Сценарий украл опять-таки. У моей группы.

У Элены округлились глаза, а я чувствовал себя как никогда довольным. Тяжело удивить сестрицу настолько, чтобы она потеряла дар речи. И это я только начал!

– И что будем делать? – тихо спросила она.

– Не знаю. Посмотрим, как он будет себя вести. Мы поговорили, но мне кажется, толку не будет. Надо дать Лису время привыкнуть к тому, что мы – его родственники.

Элена согласно кивнула. Хоть в чем-то у нас единодушие.

– Ладно, я пойду, – похоже, не только Лису нужно было время на размышления. – Если что, я у себя.

Но под дверью комнаты меня ждал очередной сюрприз. Лис сидел на полу, опустив голову на руки. Он даже не пошевелился при моем появлении, поэтому я решил, что мальчишка уснул, пока меня ждал. Но стоило повернуть ключ в замочной скважине, как раздался голос:

– Дайте мне поговорить с Реусом еще раз.

– Нет, – ответил я. – Тебе от этого легче не станет. Только тяжелее. Сам должен понимать.

– Но он – все, что связывает меня с отцом, – Лис буравил меня изумрудными глазищами.

– Я понимаю. И ты должен понять. Реус – не твой отец. В нем ничего от него не осталось. А где твоя мать?

– Мне почем знать? – Лис безнадежно передернул плечами и снова опустил голову.

– Так и будешь тут сидеть? – спросил я, склоняясь над мальчишкой.

– Буду. Пока не впустите, – подтвердил он.

– Хорошо, входи. Но на меч не бросаться и руки не заламывать, – предупредил я.

Раньше, чем успел договорить, Лис уже был в комнате. Прижался щекой к недовольно заворчавшему мечу и что-то зашептал.

«Дагеор, убери его от меня», – раздался в голове голос Реуса.

– Лис, ты обещал, – напомнил парнишке. – Никаких истерик, никаких разговоров с моим мечом.

Лиссан нехотя отступил и сел в кресло, продолжая прожигать меч взглядом. Все-таки старина Реус дрогнул, раз снял защиту и дал прикоснуться к себе. Почему же не смог защититься меч принца Дарентела? Стоп! Это Лис что, на Молнии тренировался, как украсть Реуса?

– Ты обедал? – спросил у Лиса.

– Нет, не хочу, – ответил тот.

– Зря. На голодный желудок и мозги не работают. Нуги, принесите нам чай с булочками, пожалуйста.

Кримпольс и его собратья предпочли не показываться, но спустя минуту на столе появился заварник, дымящиеся чашки и тарелочки с булками.

– Угощайся, – сказал Лису и сам потянулся за чайником. Травяной настой, не иначе. Так любимый в этой академии.

По комнате поплыл запах трав – приятный, расслабляющий. Я смотрел на Лиса и думал, что с ним делать. Просто отмахнуться от мальчонки – это жестоко. Он не виноват, что так сложилась его жизнь. Отправить к матушке в поместье? Тоже жестоко. Потому что от матушки кто угодно сбежит, только пятки засверкают. Приглядывать, пока учится в академии? Но он сидит под дверью, забывает пообедать и жаждет говорить с мечом. Так и заболеть недолго. Как втемяшить в эту упрямую голову, что нужно смириться и жить дальше?

– Не смотрите на меня так, – попросил Лис, все-таки протягивая руку к булочке. – Со мной все в порядке, не надо меня жалеть.

– Я вижу. Настолько в порядке, что ты готов вцепиться в железку, но настоять на своем.

«Я не железка», – возмутился Реус.

«Да, конечно», – мысленно ответил ему я.

– Мой отец… – Лис замер, словно раздумывая, стоит ли продолжать. – Мой отец говорил, что никогда меня не бросит. А потом оставил в приюте и уехал. Я не знаю почему. Хотел бы узнать. Я сбежал, долго искал его. А когда нашел след, оказалось, что он умер. И остался только меч – сосуд его силы. Я был уверен, что у него насильно забрали магию. Теперь вижу, что это не так. Но от этого не легче.

– Думаю, у дяди были веские причины так поступить, – сказал я. – Насколько я знаю, создание этого меча было его последней волей перед смертью. Возможно, он хотел передать его тебе. Но так получилось, что меч получил я.

«Я попал в руки того, кого должен, – прогудел Реус. – Но как возможность успокоить мальчика – пусть».

Лис покосился на Реуса. Он его сейчас не слышал, в отличие от Дара или тех, кого Реус признавал достойным. Наверное, по моему взгляду понял, что меч что-то говорит.