Алексей Бобрик - Дар Павшего. Восход Черного солнца [СИ]

— Чтобы успеть ощутить всю Благость, даруемую Чёрным Солнцем…! Но, они не знают, что оно несёт и Гнев Иных Миров!.. — Да! Да, именно так. Теперь ты сможешь его найти. — Найдя, не дай пролиться Гневу Исхода… — Старец на несколько минут задумался, а затем добавил — Дай раскрыться воле Вероятностей… Она плетёт этот подарок специально для тебя — Ты это понял?

О, да!.. Ты понял. — Но, Она это не она… И это тоже, истина…

— Я теперь понял, что Свет, каким бы он ни был, может не только давать тепло и жизнь, но и может отнимать… Я понял это. Теперь, отведи меня в сердце Леса. Дай мне шанс найти своё Предназначение. Я хочу это… эээ… — Завершить эту великую миссию… — торжественно, как на партийном собрании произнёс Коля.

— Ну, ну. Молодой человек, попрошу изъясняться не так пафосно. — ты не орден получаешь, а бремя. — уставшим голосом, но без ноток сарказма, произнёс Старец.

Николаю даже на мгновение показалось, что он вновь слышит голос своего университетского наставника, когда принёс ему на проверку проект своей дипломной работы.

— Я бы хотел, чтобы ты оставался нормальным человеком. Про предназначения и всякие великие миссии, говорят лишь недалёкие и напыщенные болтуны для рыночной публики, да из Стражных околотков ювеналиусы. Да монахиусы гимны свои дурацкие распевают. — Проще надо быть, проще…

— Вот, стало быть, как. Быть проще — и люди ко мне потянутся? — Чуть осмелевший и освоившийся в новой роли Николай, попробовал сострить.

— Про людей не скажу, людишки слишком мелкие по своей натуре, а вот всякой твари по паре к тебе точно тянуться начнут. И далеко не каждая из них будет добра к тебе. Готов ли ты к такому исходу? — философски окончил свою мысль Старец.

Коля стоял и «переваривал» полученную информацию и вдруг, как будто бы в самом центре головы раздалось какое-то разноголосое шипение, но по тембру и звуку больше подходящее главному церковному колоколу:

“… — Глядите-ка. А ведь он почти, нет, даже совсем нас не боится… Совсем — совсем не боится!

— Да, да. Поддерживаю, коллега. Он сейчас ничего и никого не боится, глупеттццц… дааа…

— Таких не бывает — это ведьмин морооккк. Забуттдддь …”

Николая как будто ледяной водой окатило, и он ошарашенно спросил у Старца, хотя заранее знал ответ: — Извините, вы что-то, только что сказали? Я не совсем всё расслышал.

— Я? — задумчиво ответил Старец. Да ты видно, шутить вздумал? Я вообще молчу все последние восемьсот лет, с чего ты это взял, что я тебе говорить буду попусту?

— Ну да, действительно. — почесал затылок Коля — Я это вижу. Извините. Наверное, мне показалось…

После этих слов, откуда ни возьмись, под ногами появилась тропа, уходящая в глубину леса. Возникло неодолимое желание проверить, что там дальше интересного.

Тропа сама собой заструилась под ногами, и ловко уклоняясь от нависающих разлапистых ветвей и могучих вековых корней, Николай не чуя ног под собой помчался вглубь леса.

На ум стали приходить различные страшные истории и слухи, и даже появилась какая то осознанность, что слухи эти почти во всем истинны, и они настоятельно приказывали повернуть обратно, от греха подальше. С каждым пройденным шагом становилось всё вокруг не то чтобы страшнее, но более жутким, это точно.

Петляющая между деревьев тропа обогнула громадный, необъятный ствол древнего тиса и резко нырнула в глубокую яму, наполненную какой-то жидкостью антрацитово-чёрного цвета, в которой отражалась полная луна с характерной «физиономией».

— Вот только ногу мне ещё не хватало здесь подвернуть, или искупаться в какой-то луже. — Не успел подумать про себя Коля, а Луна отражавшаяся в «луже», в тот же миг успела огрызнуться страшной гримасой. — Стало, очень даже не по себе.

— Извиняюсь премного, не подумавши ляпнул. — Обратился с извинениями к «Луне» Николай. — Дурак, то есть!

Луна благосклонно приняла свой прежний благородный облик и Николай, хоть и не был глубоко верующим и даже до сих пор не крещённым, машинально окрестив себя помчался далее.

— Сын неба, не сошедший с небес. Мы остаёмся верны своим клятвам, но мы готовы не служить тебе, а быть твоим путеводным светом… — раздался хор мелодичных, словно перелив колокольчиков, голосов.

— Вы? А, кто вы? Я вас не знаю. Расскажите о себе, пожалуйста. — спросил Николай, усаживаясь на так кстати оказавшийся на пути плоский камень.

— Ты слишком юн, Странник. Тебе об этом слишком рано знать… Ты ещё своим разумом молодой, неразумный. Но скоро ты всё узнаешь, не пройдёт и тысячи лет… — возвестил перелив колокольчиков.

После этого послышался шёпот на незнакомом наречье, в котором Николай не смог разобрать ни одного слова, а затем снова раздалось на знакомом языке: — Да! Решено окончательно… Ты узнаешь о нас — через тысячу лет… Через тысячу лет тому назад!

Услышав этот, мягко сказав — необычный ответ, Николай подумал, что не зря он присел на камень.

И вдруг, ощутил себя в совершенно другом месте…

Судя по табличкам на дверях, этот коридор явно находился в стенах Управления Госбезопасности СССР. Но это Управление, судя по историческим документальным фильмам, виденным Колей ранее, на самом деле было не узнать. В отличие от пропагандировавших мрачные, пустые застенки документалистов «демократической волны», по этим коридорам весьма деловито бегали различные совершенно незнакомые люди, отнюдь не в «пролетарских кожанках», а одетых кто как, некоторые даже и очень ярко. Но, конечно же в основном, одеты они были в строгие костюмы серой либо чёрной цветовой палитры. Все как один, эти люди были с папками и портфелями. И как в том самом муравейнике, сновали туда и сюда без остановки.

Николай, по пути в конец коридора обнаружил дверь с надписью «Курилка для персонала», и ради интереса решил заглянуть сначала туда. — Чекист в форменном синем кителе оглянулся, и вопросительно на него посмотрел, но потом дёрнул головой и протёр глаза, словно после сна. — Спать надо чаще, а чай пить и курить реже, померещится же… — сказал сам себе чекист, и снова отвернулся к окну. Но не смотря о фразе про вред курения, «бычок» от папиросы не выкинул, а наоборот — смачно затянулся.

После такого поворота событий, Николай решил как можно реже попадаться на глаза сотрудникам НКВД, а потихонечку побродить в сторонке.

Но тут его взгляд упал на бодро шагающего по широкому коридору военного с майорскими лычками на новенькой, отглаженной форме. Этот военный, дошагав до кабинета с массивной дубовой дверью, постучался и немедля зашел внутрь помещения.

— Этого просто не может быть. Это морок и сон. Такого не бывает, просто не бывает… — Это лицо было Николаю очень хорошо известно с самого детства.