Николай Трой - Ночной Охотник

— Спасибо за тревоги, уважаемый, но больше тебе волноваться не о чем. За тобой никакой вины нет, а в твоей достойной таверне и не могло быть шпионов.

Провожаемый все еще подозрительным взглядом Колобоя, я шмыгнул на улицу.

4

«Интересно, — подумал я запоздало, выбираясь на поверхность, — а долго ли я регенерировал?»

Было бы не круто, или, если говорить честно, просто гадко, окажись я сейчас прямо на пути кортежа стражи. Убьют ведь во второй раз.

Однако волновался зря. Выбрался наружу, и сразу услыхал беседу двух стариков. Оба дряхлых, по-настоящему дряхлых Ночных делились сплетнями, сидя на пеньках грибных ножек:

— А уж как орала-то дева…

— Да хватит заливать! Откуда в наших краях человеку взяться? Они все дохнут, не доходя до границ Обители проклятых! Кольцо Перерождения еще никто не отменял.

— Дурень! — психанул второй. — Я своими глазами видел: телега, на ней клетка, в ней баба! Людская баба, только избитая, как бродячая псица.

— Брехня!

Я отвернулся и зашагал к башне.

Значит, королевские воины уже увезли Сирену. Это немного облегчает мое положение, хотя и сиюминутно. Я все же предпочел бы нормально с ней пообщаться, уверен, смог бы объяснить и заставить ее поверить в то, что со мной приключилось.

Когда впереди показались заросли черного кустарника я приободрился — никого не видно, похоже, успею первым! В голове занозой засела мысль, что Сирена пыталась напоследок мне что-то сказать. Кричала… но что, как ни ломал голову, вспомнить не мог. Одно ясно…

Слева, метрах в пяти, хрустнуло. Я застыл, как вспугнутый заяц. Сердце забилось, дыхание сперло. Вокруг только черные ветви, тишина. Да только обострившаяся интуиция подсказывает, что теперь я не один.

Я медленно качнулся в сторону, переходя в режим скрытного передвижения. Пальцы сами сняли с пояса дубинку, сжали крепко.

Передвигаться в зарослях нелегко, вокруг сухостой, колючки. Одно неверное движение, и…

Хрусь!

Слева! Опять! И теперь явно ближе, чем…

Легчайший порыв ветерка донес явственный запах пота, волосы на затылке встали дыбом. Я рванулся, ощутив за спиной чужака! Сверкнуло! Я дернул головой, скулу рассекло холодное лезвие, по шее щедро потекло горячее.

Ломая ветки, как медведь, рухнул на землю. Сердце колотилось сильно-сильно, кровь закипела от адреналина. Как успел-то?! Помедлил бы на секунду дольше, и…

Среди веток метнулся силуэт, контуры размыты, уловить ничего не получается, слишком быстро движется. Я сам вскочил на четвереньки, отполз. А, едва вновь затрещали ветки, прыгнул, как блоха, наугад в сторону!

На этот раз удалось обмануть! Убийца швырнул тело туда, где меня уже не было, вновь сверкнула сталь. Я рассмотрел черные одежды, глухой капюшон и платок, скрывающий лицо до самых глаз.

Это же тот тип, которому я передал записку от Шадда Шкурника!

Ночной вновь ушел в инвиз, но только поле боя он выбрал паршивое. Оставаться незаметным в зарослях сухостоя, где даже мухе летать негде, — та еще задача!

Бросок справа не стал для меня неожиданностью. И пусть тело утратило часть бойцовых навыков, оно все же оставалось молодым и сильным, а уж как работал инстинкт самосохранения — закачаешься! Я упал, откатился, сверху посыпались сухие ветки. Одна колючка больно занозила ладонь, но лучше так, чем перфорация кинжалом.

Враг замешкался: то ли броситься добивать, то ли… Привычка оказалась сильнее — бесшумный росчерк, и Ночной вновь растворился среди теней.

Я вскочил, сжимая дубинку. Долго уворачиваться не получится, рано или поздно враг предугадает маневр.

Одна из теней двинулась не в такт с теми, что падали на землю от качающихся ветвей, я пригнулся, делая вид, что собираюсь бежать. Ночной тут же прыгнул ко мне, засвистел рассекаемый сталью воздух. От столкновения железа с дубинкой по руке прошла волна онемения, аж по суставам ударило. Я выбросил ногу вперед, метя в пах. Противник охнул, согнувшись от боли. Без паузы, помня про свой низкий уровень, рубанул дубиной по запястью, затем второй раз. Пальцы врага разжались, выпуская кинжал. Я развернулся и саданул локтем, целясь в шею.

Обычно такой вот выпад гарантированно оглушает, да только в этот раз эффекта что-то оказалось маловато. Видимо, ступень развития здесь влияет на все, в том числе на болевой порог и физическую силу. Так что шок от короткого крита у врага прошел чудовищно быстро.

Сильный удар в живот швырнул меня назад. Я потерял опору под ногами, проломил спиной кустарник и крепко стукнулся головой о твердую, как камень, землю. Попытался встать, но запутался в ветвях, вдобавок, в голове шумело, рухнул. Тут же подлетел Ночной, градом посыпались короткие, но болезненные удары. Я прикрылся локтями, как мог, но отступать некуда, один неверный шаг, и вновь окажусь на земле. И тогда меня уже ничего не спасет!

Противник бил быстро, жестко, но довольно неумело. Ощущение, словно могучий дебил в атаке. Сил выше крыши, но на каждый его удар есть хитрый блок, но даже чаще не хитрый, а просто классический. Похоже, здесь про бокс мало кто слышал, а уж восточные единоборства и вовсе были за гранью.

Урон проступал даже через блоки. Локти и корпус болели, ребра похрустывали, однако мне удавалось сдерживать напор. А, едва шум в голове отступил, я обнаглел настолько, что перешел в контратаку.

Резко ушел вбок, рванул за капюшон черного, застилая тому взгляд. От рывка посыпались оторванные с накидки пуговицы, Ночной качнулся, подставляясь. А я, каюсь, слабохарактерный, устоять перед соблазном не смог, — саданул коленом от души. Ожидал услышать сочный хруст, после которого вокруг сыплются зубы, как зернышки пшеницы у сеяльщиков, но ощутил тупую боль, словно бил по твердому дереву. Противник отшатнулся, мотая башкой, однако все еще на ногах и опасен. А у меня, черт тебя дери, уже дыханье сбито, как у старого астматика, тело ломит, мышцы, словно пластилин!

Черный отскочил, шипя от ненависти. Нагнулся быстро, я обреченно увидал в его ладони кинжал. Огляделся, но загнан в такую глухомань, мышь не проскочит!

— Ну давай, гнида! — прорычал я, выставляя кулаки. — Брось железку, и по-мужски сразимся!

Ночной дернулся, замер. Я удивился, неужели так оскорбил, что враг аж вытянулся всем телом?!

Кинжал выпал из его пальцев, с гулким стуком воткнулся в землю. А сам черный закачался и безвольно брякнулся мордой вниз. Из его затылка торчал хвост раздвоенного арбалетного болта…

1

Я медленно опустил руки. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы разжать кулаки. К моей радости, пальцы дрогнули только один раз. Кажется, начинаю привыкать к этому миру. Скоро, как в том вестерне, до завтрака буду убивать двоих, чтобы аппетиты повысить.