Мария Баринова - Цена клятвы

Скользкий и холодный каменный мешок, в который бросили Джерта, не освещался. Воздух в темнице был тяжелым, влажным и вонял гнилью. Эннийца бил озноб. Он лениво отогнал крысу от подноса с остывшей едой — животное обиженно пискнуло и ретировалось в дальний угол камеры.

Из коридора доносился тихий шепот, но Медяк, как ни напрягал слух, не смог понять, кто говорил. Наконец, в замке заворочался ключ, скрипнули дверные петли. Полоса яркого света резанула по привыкшим к мраку глазам. Джерт смог разглядеть только два силуэта, черневшие в проеме.

— Только полчаса, — пробасил незнакомый голос. — Потом они вернутся, и мне влетит. Да и тебя по головке не погладят.

— Поняла. Успею.

Энниец удивился, узнав в говорившей Артанну.

— Я постучу, когда время выйдет.

— Угу, — буркнула наемница и закрыла дверь.

Едва зайдя в камеру, вагранийка инстинктивно дернулась от резкого запаха и кашлянула. Факел в ее руках потрескивал.

— Привет, командир! — усмехнулся наемник. — И ты бить будешь?

— Ну у тебя тут и ароматы.

— Уж извини. — пожал плечами Джерт. — Моей последней пищей была гороховая каша, сама понимаешь.

— О да. После нее у нас в сортирах целый оркестр гастролировал — слышно, поди, было аж из Хрустального чертога. Как ты?

— Жить буду, — тихо проговорил наемник.

Артанна принялась его осматривать, но света не хватало. Одежда эннийца была перепачкана засохшей кровью, на лице красовались несколько синяков и ссадин. Картину довершала рассеченная бровь, но серьезных повреждений на теле Джерта вагранийка не обнаружила.

— Переломы есть?

— Вроде нет. Даже нос целый.

— Вижу, — кивнула Сотница. — Везучий ты сукин сын.

— Пить хочу. Дашь воды?

Артанна отстегнула от пояса мех и подала эннийцу.

— У меня мало времени и много вопросов, дорогой. Если нас застукают, всем будет очень неловко, так что давай в темпе.

— Ты-то как сюда попала? Ко мне никого не пускают.

Вагранийка загадочно улыбнулась.

— Оказывается, не все в этом драном замке до сих пор считают меня предательницей. Кое-кто помог. Сейчас служба в Святилище, а местный народ очень набожен. Удобный момент.

— А ты почему не на проповеди или как это у вас называется?

— Я не следую Пути.

Брови Джерта поползли вверх.

— Я был уверен, что, прожив столько лет в Хайлигланде, ты тоже веришь.

— Было время, когда верила. Но перестала, — по тону Артанны энниец понял, что распространяться о причинах она не намеревалась. — А теперь, если ты позволишь, вопросы буду задавать я.

— Задавай, командир.

Вагранийка бросила на пол грязный плащ и усевшись прямо перед подчиненным, пристально глядя ему в глаза. Судя по виду, она не была настроена шутить.

— У тебя неприятности, Медяк. Большие.

Джерт с усмешкой обвел рукой камеру.

— Да я уже понял.

— Придержи язык, — отрезала женщина. — Поскольку ты в моем отряде, твои проблемы касаются и меня лично. И хотя для Грегора ты никто, меня он знает хорошо. Я постараюсь тебя защитить, если ты дашь мне повод и расскажешь все честно. Но торопись: у герцога буйный нрав, и он с легкостью может отсечь твою симпатичную башку прежде, чем я успею что-либо сделать.

Она была права — Грегор Волдхард не отличался ни терпением, ни рассудительностью. И потому Джерт не стал пререкаться:

— Ну давай пооткровенничаем.

— Что такое «Рех Герифас»? Это каким-то образом связано с отравлением?

Медяк прислонился спиной к мокрой стене и поежился от холода.

— Вот ты и начала задавать правильные вопросы. Соображаешь, командир, — сказал он. — Это старинный культ, сохранившийся в Эннии в крайне извращенном виде со времен Древней империи. Еще во времена многобожия он был чем-то вроде духовной школы, набиравшей в ученики исключительно сирот и обучавшей их искусству смерти. В Древней империи к вопросу отхода в мир иной относились трепетно, и «Рех Герифас» помогали людям совершить переход из одного состояния в другое. Например, выходцы этой школы были палачами, добивали раненых на поле боя и безнадежно больных в лечебницах. Словом, облегчали смерть тем, кто уже точно не мог этого избежать. Служили они пожизненно, давали кучу обетов и в целом были скучными ребятами. Но, как это часто случается, постепенно благие намерения скатились в коммерцию, — Медяк развел руки в стороны и пожал плечами. — Ныне это общество искусных шпионов, наемных убийц и воров. Лучшее в Эннии. Если раньше туда набирали только сирот, то сейчас не брезгуют и рабами. Это все лирика, общеизвестные факты. Но меня кое-что смутило во всей этой заварушке с отравлением и послом.

Артанна не сводила с узника глаз.

— Что именно?

— «Рех Герифас» — спесивые и высокомерные патриоты, убежденные в превосходстве Эннии над другими ошметками Древней империи вроде Бельтеры или Таргоса, и потому работают они только на соотечественников.

— Выходит, заказчик родом из Эннии?

— Похоже на то, — кивнул Джерт. — Раз «Рех Герифас» прислали второго, значит, деньги взяли вперед. И много. Их услуги стоят баснословно дорого.

— Стоит ли нам ждать третьего убийцу?

— Я бы пока не снимал дополнительную охрану, — честно ответил Медяк.

Наемница в сердцах выругалась.

— Почему ты сразу мне не сказал, дубина? Ну почему, а?

— Когда бы я мог успеть? Едва Инья разговорилась, я сразу побежал к вам. Ты сама понимаешь, что любое промедление стоило бы жизни послу.

— Ладно, допустим, — согласилась Артанна. — Ты можешь подтвердить свои слова хоть чем-нибудь? Как проверить, что ты не набрехал с три короба? Доказательства, Медяк. Мне нужны доказательства!

— Женщина в камере. Инья. У нее сзади на шее клеймо. Такие отметины носят все из «Рех Герифас». Плесни мне на руки, командир. Хоть умоюсь.

Артанна достала кусок заранее заготовленного бинта и, смочив его водой, принялась бережно оттирать лицо эннийца от запекшейся крови и грязи.

— Какая забота, — осклабился наемник. — Столько ласки — и все мне.

— Засохни. Ты меня и так раздражаешь, но вида твоей раздувшейся рожи я и вовсе не вынесу.

В дверь тихо постучали, возвещая об истекающем времени. Артанна закончила умывание и снова поднесла факел к лицу Джерта.

— Везучий ты хрен, Медяк. Через неделю будешь как новенький.

— Не совсем везучий, раз оказался здесь.

Вагранийка сунула грязные бинты в карман.

— И все же, Джерт, я пока не могу понять одного.

— Ну?

— Ты слишком хорошо осведомлен об этих «Рех Герифас». Понимаю, что в Эннии они на слуху. Но гильдия-то, судя по твоим рассказам, закрытая. Намек понятен?

В дверь забарабанили настойчивее. Медяк склонил голову.

— Видят боги, рано или поздно это все равно пришлось бы сделать.