Татьяна Абиссин - Пара для принцессы вампиров. Книга первая

Хосс вздохнул и поморщился:

– Он постоянно требует все новые и новые ингредиенты, а их не так уж просто достать! К примеру, порошок из сердца эммана. Говорит, у него не получается нужный цвет, а Грейс хочет, чтобы зелье было идеальным.

– Прекрасно. И все же, поторопи его. У меня есть другое задание для Дориана. Ему придется оформить опекунство над Эммой Конни, раз уж её родители покинули наш бренный мир.

– Мой король, я – двоюродная тетя Эммы. Почему бы Совету вампиров не поручить опекунство мне? – вмешалась Зарина, явно предвкушая «теплую» встречу с племянницей, решившей породниться с человеком.

– К сожалению, Совет не доверяет бывшим заключенным, и даже тем, кто был под следствием, как ты, Зарина. И, вот, еще что, Хосс. Отправь счастливой паре мои поздравления. Мне не хотелось бы, прослыть не вежливым.

– Слушаюсь, мой король.

Когда вампирка и Хосс ушли, король снова развернул газету, и, рассматривая фотографию Симона, чуть поморщился.

«Какой плохой, черно-белый, снимок. Как, впрочем, и все, что делают люди. Он не передает ни твоего обаяния, ни твоей теплоты. Значит, судьба все-таки существует. И именно ты встанешь на моем пути, Симон. Но это мы еще посмотрим…»

После вечеринки Симон отправился спать, испытывая не самые светлые чувства. Конечно, он никогда не считал себя идеалом, и все же ему было неприятно, когда, как и любой человек, он злился и ревновал. А после принятия партнерства негативные эмоции стали почти привычными.

Кто вообще придумал, что любовь – это счастье? Вся его жизнь перевернулась с ног на голову, после того, как в Конни пробудились гены магического существа. И почему, скажите на милость, это существо не выбрало кого-нибудь другого? Благо, желающих хватает: стоит Эмме махнуть рукой, половина школы с радостью прибежит, не говоря уже о тех двоих…

Симон раздраженно перевернулся на спину. Ситуация откровенно злила. Получается, что он даже не может доверять своей партнерше! А ведь и ему принятое решение нелегко далось: разрыв с Кимом и семьей Берли, осуждение многих учеников «утреннего курса», поднявшаяся шумиха, когда те, кто его даже не знает, позволяют себе обсуждать его взгляды и связь с «темной тварью». Хоть бы охотники не явились, чтобы покарать «отступника человеческого рода». Больше всего Симон ненавидел привлекать к себе внимание. Теперь же о спокойной жизни приходилось забыть.

И все же, можно смириться с тем, что он – не идеальный герой из прочитанной в детстве книги, а просто человек, со своими слабостями и недостатками. Можно расстаться с привычными и даже дорогими людьми, если они не захотят принимать тебя таким, какой ты есть. Можно жить дальше, радуясь каждому дню, не смотря ни на что, если бы ни Конни…

Зачем Симон себя обманывает? Ни люди, ни вампиры не меняются только потому, что в них пробудилась скрытая сторона личности. Конни с самого начала учебы презирала людей, и, если бы не приказ старого короля, ноги бы её в этой школе не было. Возможно, её «сущность» и без ума от него, но Эмме это не мешает делать, что вздумается. Например, спустя два дня после заключения партнерства притаскивать своего поклонника на вечеринку. Что, если этот парень действительно нравится Эмме? И, если бы не выбранный магией партнер, они были бы вместе?…

Мысль о том, что Эмма приняла его, Симона, только по случайности, причиняла боль. В своих чувствах Симон почти уверен, но любовь, вызванная магическим притяжением существа… Это же почти тоже самое, что принуждение. Может быть, Эмма так холодна с ним, держится отчужденно, потому что её настоящее «я» против их союза?

Как с ней тяжело! Очаровывает всех направо и налево, и, в то же время, избегает своего партнера. Даже Ким не смог остаться равнодушным, не говоря уже о Джонсоне. Этот полукровка своим признанием испортил Симону настроение на весь вечер…

Симон со злостью перевернул подушку. Да и Конни тоже хороша! Для начала, так подставить его с этой музыкальной шкатулкой. Каким же идиотом он выглядел в глазах вампиров и своих однокурсников! И это еще полбеды.

Ну, за какой, спрашивается, темной тварью, она пригласила Джонсона на вечеринку, если знала о его чувствах? Хотела вызвать ревность? Или это из-за Морис, потому что, несмотря на просьбу Эммы, Симон продолжил общаться с вампиркой?

Конечно, Родани – умная, привлекательная, и довольно популярна среди парней. Ну, и что с того? По крайней мере, Морис при всех не признается ему в любви. А иначе… Стал бы Симон дальше общаться с девушкой, чьи глубокие чувства очевидны? Пожалуй, нет, зачем давать другим ложные надежды и причинять боль. Вот и еще одно отличие между ним и Конни.

Они с Эммой в полной тишине разошлись по комнатам после окончания вечеринки, и от этого стало больно. Но Симон решил, что в этот раз не сделает первый шаг к примирению. У него тоже есть гордость!

О, что бы он, Симон, не отдал, лишь бы узнать, о чем же думает Конни! Как там Морис сказала про нее? Да, холодная и неприступная…

***

Симону привиделся необычайно яркий сон. Комната, где он находился, была просторной, с высоким потолком и полукруглыми окнами; стены оклеены обоями кремового цвета. Юноша стоял перед овальным зеркалом, которое полностью отражало его крепкую фигуру. За спиной в больших вазах красовались букеты роз – Симон видел их отражение в зеркале, – пол выложен гладкой плиткой, образующей сложный узор. Стену за вазами украшали старинные фрески, изображающие пару льнущих друг к другу лебедей.

Неожиданно он понял, что с его внешностью что-то не так. Ну, не то, чтобы Симон так сильно интересовало, как он выглядит, чтобы привередничать, но в этот раз он с трудом себя узнал.

Глаза на загорелом лице прежние, ярко-зеленые; темные волосы – немного длиннее, чем обычно. Но на этом сходство заканчивалось. Черный фрак с бутоньеркой в петлице, белоснежная рубашка, тщательно отутюженные брюки… Волосы, похоже, побывали в руках неизвестного, но явно очень дорогого стилиста. И, что самое важное: парень в зеркале казался старше на несколько лет.

Симон откинул со лба прядь волос, чтобы убедиться, что ему сниться сон про себя, а не какого-то известного актера. Пока он растерянно рассматривал отражение, послышалась торжественная, с детства знакомая мелодия, и Симон повернул голову. Это удалось с трудом. По левую руку от него были настежь распахнуты стеклянные двери, и взгляду открывалась дорожка, пролегавшая между множеством скамеек, вся усыпанная белыми лепестками. Симон даже думать не хотел, сколько цветов загубили ради этого праздника. Хотя, и музыка, и чья-то смутно виднеющаяся вдали фигура в белом платье, привлекли его внимание, заставив подумать о том, что стоит сделать несколько шагов, чтобы увидеть…