Оксана Демченко - Копье Вагузи [Litres, СИ]

Уже сваливаясь по глине обрыва вниз, Ронга рассмотрел: не двух. Смятый и перевёрнутый на спину выр так и остался лежать, корчась и вяло дергая лапами: увяз в зарослях ивняка, растратил силы. Вдобавок первые удар навалившегося сверху Ронги ошарашил его и основательно вывел из строя.

Молодой ар-Рафт справлялся неплохо, без затей и глупой лихости. Отбивал удары вооруженных клинками клешней своим походным вьюком, уклонялся по мере возможности и гвоздил врага булавой по головогруди, стараясь не отпускать его на дальнее расстояние. Ронга сверху свалился на хвост противника, подмял его достаточно бережно, не ломая панцирь, но ограничивая подвижность. Гата воспользовался помощью и в два движения перебил клешни у основания. Оглядел поле боя, привстав и поведя всей головогрудью: стебли обоих подвижных глаз висят мёртво, уже покрываются серой пеной…

– Гатти, – испуганно булькнул выр. – Гатти…

Пёс заскулил и приподнял морду, рассечённую ударом панцирного уса. Жалобно и как-то виновато глянул на хозяина. Тянется, хочет спасти – но сам двигается всё медленнее, спотыкается. Лапы едва держат.

– Отравили, – сразу решил Ронга, добыл из вьюка ларец. – Вот гнильцы! Отравили… Сейчас я, сейчас, уже лечу. Всё есть, управлюсь.

Насторожив единственный уцелевший подвижный глаз, выр стал ссыпать в трубку порошки. Все ближе надвигался топот страфьих лап и казалось важным успеть с лечением до появления всадников. Кто знает, друзья или враги… Само собой, это река и туман торопят звук, всадники ещё далеко, но тревога растёт. Ронга смущенно вздохнул. Они с Гатой так самоуверенно, так легко и славно шли, перешучиваясь и вкусно кушая рыбку… Они угодили в засаду сами, потому что оказались чересчур беспечны. Наверное, так люди и побеждали выров, – подумал Ронга. Брали холодным расчётом и выдержкой. Тем, чего нет у молодых полнопанцирных бойцов, которым бой нравится, а дозор и засада – ничуть…

На основном течении плеснул хвостом выр, некрупный и неполнопанцирный. Замшелый, тусклый, песочно-бурый.

– Ронга? – окликнул он издали. – Ты откуда здесь? Я слышу – гудишь, голос-то не спутать с иным. Дай помогу. Надо же – ведь засада, серьёзная. На нас, на выров… Кто вас так?

– Не нас караулили, а тебя, старого, – уточнил Ронга. Приладил трубку к стыку головогруди Гаты и ударом загнал на полную длину, вводя порошки под панцирь, прямиком в главный спинной кровоток. – Пригляди за ним. Сбегать мне надо, людей встретить. Глянуть, чьи и много ли их…

Ронга быстрым движением снял с уса Гаты рубящую кромку. Выудил из глины брошенную булаву. Напружинился, в короткий разбег забрался на откос. Люди нашлись верстах в трёх ниже по течению – благо, леса отступили, открылась низина, зелёная и довольно ровная. Видно далеко, и сумерки ещё ранние, тумана нет. Всё кругом обозревается ясно и подробно, как на водной глади: движутся побежью страфы, пегие и вороные, они выстроились широкой цепочкой вдоль реки, прочёсывают берег. У передового седока – высокая пика с флажком. Видно вдаль одним глазом не ахти, но и того довольно, чтобы опознать герб Горнивы. Ронга успокоился, загудел, подзывая людей Кима. Сам пробежал до опушки, убедился: два страфа врагов удирают без всадников, люди лежат и стонут, удар вьюком в спину – он вполне надёжен против беспанцирных. И не убивает, и дышать не даёт… В зарослях нечто зашевелилось, забулькало. Ронга стремительно развернулся: неужели ещё выры? И снова бой?

– Этих-то я живьем, – пообещал он себе, князю и Киму.

Нырнул под низкие ветви орешника, одолел густую заросль, сердито смял продолжающие её колючие кусты. Вырвался к низинке, к болотцу, поудобнее перехватывая булаву… И затормозил всеми лапами.

Выры. Два, и оба – знакомые. Ар-Наны, он ещё удивился: куда делись эти толковые бойцы, почему их не было на мелководье? Спросил у родни – те горестно поникли усами. Мол, не вы одни с Ютой показали себя мальками, и наши не лучше: тайком затеяли бой, без оплаты и без судьи. Увы, никто не всплыл после того боя… Кровь в воде была, по следу искали раненных всей семьей, от берега и далее. Нашли на глубине двадцати саженей в расщелине кошель и ремень крепления ножей – но ничего более. Так иногда случается. Выры увлекаются, до смерти ведут бой. И трусость у молодых тоже встречается. Не в бою, позже. Убил, тайком и против правил – а показаться на глаза родне противника не хватает ни мужества, ни совести…

Ронга убрал подвижный глаз и снова вытянул, уже основательно увлаженный в глазнице. Вот так находка! «Утонувшие» ещё до начала сезона ангра выры – живы! Оба мирно лежат здесь, невесть как далеко от Синги, в малом и никому не нужном болотце. Ронга подошёл ближе, не убирая булаву в крепление. Глянул на хвостовые платины, даже пощупал их, рассмотрел повнимательнее цвет панцирей и припомнил иные приметы. Сомнений нет, ар-Наны. Только оба булькают, как неразумные мальки. Тупо жуют траву, сопят, на зов даже глаз не разворачивают! Ронга постоял, задумчиво гладя рукоять булавы. Сунул оружие в крепление, надёжно прихватил выров за усы у самого их основания – так таскают неумных мальков, им немножко больно, они послушны, только пищат и булькают… Оба взрослых бойца именно так и поступили, запищали, чем окончательно убедили Ронгу: не притворяются. Выр может нарушить традиции и забыть глубинную честь. Но позволить оттаскать себя за усы – это слишком!

Ронга, пятясь, вывел обоих выров на опушку. Люди князя Горнивы уже добрались, спешились и быстро, но без суеты, вязали пленных, собирали вьюки на чужой стоянке. Старший – Ронга усвоил знаки отличия на куртках – подошёл, поклонился.

– Без вас мы ничего бы не смогли, ар. Мы даже не заметили посла, он пропылил мимо, прямиком к засаде, увы. Примите мою благодарность, ар.

– Ронга, – представился выр, поскольку этих бойцов он прежде не встречал. – Меня послали сюда князь и Ким, как и вас. Мы с аром Гатой шли бодро и даже весело. Но возвращаться станем иначе. Мой друг ранен, тяжело. Я и сам ощущаю признаки отравления. Собака при смерти…

– Мой помощник в юности пас биглей. Собак он, конечно, никогда не лечил, они не бигли. Но всё же он пробует сделать то, что посильно, – попытался утешить княжий человек. – Спина вроде перебита, задние ноги не двигаются. Но рану мы зашьём, а яды для выров почти не действуют на людей и иных жителей суши. Ар, посол просил проводить вас к реке и беречь со всем вниманием. Он хотел бы осмотреть вас и дать противоядие. Эти выры с вами?

– Эти выры не в себе, – грустно отозвался Ронга. – Я не понимаю, что произошло с ними. Зато я убеждён: если бы засада удалась, их тела мы нашли бы рядом с телом ар-Лима. Путаница сделалась бы окончательной. Род ар-Нан – исконные сторонники, в людском понимании по сути двоюродные браться ар-Рафтов. Вышло бы так: северяне ссорят Горниву с югом… Брэми, поставьте человека вот так держать их за усы. Иначе опять уползут в болото, где им уютнее.