Оксана Демченко - Копье Вагузи [Litres, СИ]

Вмешиваться было неловко, но и оставаться на берегу больше – неразумно. Михр поблагодарил гребца, уточнил его имя, пообещал день отдыха за усердный труд. Велел возвращаться в порт, без спешки. Охраннику, выбравшемуся на берег, приказал сторожить пленного. Сам подошел к Юте.

– Пленный спит, очнётся к ночи. Вряд ли он знает имя заказчика. Его, полагаю, нанимал убитый выр.

– Ютти поможет нам, – князь гордо поднял своего пса на руки и показал всем. – Он пойдёт по следу злого выра и приведет нас к тому, кто затеял гнилое дело.

Михр кивнул и в душе понадеялся: а вдруг и правда пёс сможет найти что, что стало вроде бы окончательно утраченной тайной после смерти выра-убийцы. Нет иного способа вызнать имя его нанимателя, хотя бы место встречи с ним, а если повезет, запах того, второго, выра. Ведь нет сомнений: гнилью зарос кто-то из клешнятых… Эгра боком подвинулся ближе к Михру.

– Я донесу пленного. Справлюсь, – тихо пообещал он. – Пусть Юта берет оружие, пусть детей охраняет, вот так.

Ар-клари привесил к поясу кистень, подобрал ножи и кивнул. Сумерки вот-вот сгустятся. Надо торопиться. Юта отнёс собаку к следу крови выра. Михр подозвал детей. Пересчитал и выстроил парами.

– Мы возвращаемся в город. Впереди пойдет Юта, за ним охранник. Если Юта удалится от тропы, если след выра уйдёт в скалы, вы все остановитесь и станете спокойно ждать возвращения ара. Замыкающим буду я. Эгра в середине, вы все с ним. Никто не отстает. Старшие идут последними и присматривают. Готовы?

Дети закивали, поправляя на плечах сумки: они уже собрали весь инструмент Эгры, нельзя ведь бросить столь ценное. Ютти тихонько взлаял и натянул верёвку, снова привязанную к его ошейнику: след свежий. Надежный. Юта двинулся по тропе вверх, его подвижные глаза так и метались, осматривая камни, скалы, трещины. Руки сжимали топорик и нож – вдруг найдется ещё враг в засаде?

Когда Эгра уже скрылся в скалах, когда сам Михр собрался покинуть заводь Счастливой Монеты, на воде вдали показался выр. Он плыл так быстро, как только мог, толкал огромное бревно… С ходу оно врезалось в песок берега и плотно увязло на отмели. Страж виновато, боком, подобрался к ар-клари. Поник усами, глянув на тёмное пятно вырьей крови. Опознал беду без всяких пояснений…

– Сам вырву усы. Моя вина, – расстроился выр. – Эгра хоть жив?

– Не его кровь. Усы не трогай, но впредь не удаляйся от охраняемого, что бы он ни говорил.

– Брэми, я запомню, но вы слишком добры, – чуть расстроился выр. – За такой грех стражу надо рвать усы. Были бы вы выром, вы могли бы вызвать меня на бой и потрепать, тем исполнив наказание. Ужасно для стража так провиниться. Легче принять боль, чем прощение.

– Позже разберёмся, – отмахнулся Михр. – Мы ещё не в столице. До ворот идти и идти. Будешь замыкающим. Следи, чтобы никто не отстал. Помогай детям, если они устанут.

– Исполню.

Михр кивнул, заторопился догонять детей, уже скрывшихся в скалах. По краю тропки пробрался вперед, к Юте. Убедился: пёс идет по следу всё так же уверенно. За очередным поворотом ненадолго остановился, покрутился, подбежал к скале, глянул вверх. Снова с сомнением покрутился, вынюхивая каменное крошево.

– Тут он сидел в засаде, – предположил Михр.

– На камнях плохо держится запах, выр был сухой, – согласился князь. – Отсюда след свежий. А сюда от города – более старый. Тот след затоптан детьми и Эгрой. Они прошли после гнильца. Но Ютти постарается. Он справится, у него нюх очень хороший. Очень!

Пёс, подтверждая надежды своего хозяина, снова натянул поводок и побежал в сторону города. Теперь он останавливался чаще и сомневался, но снова находил след, гордо лаял и ставил уши, вслушиваясь в хор похвал. Все дети радовались его успехам! Эгра вытянул глаза вверх и следил за каждым движением, пересказывал вслух подробности.

Михр беспокоился всё сильнее. Вот-вот от ворот подтянутся охранники и стражи-выры, придут страховать и оцеплять скалы. Окончательно затопчут след! Кто же знал днем, что окажется важнее всего вечером? Кто предполагал, что убийца сам станет рыбьим кормом так быстро… А надо было предполагать, зная норов князя Юты. Не имеет права ар-клари на беспечность, он же сегодня поступает неправильно с самого утра. Ему самому надо усы выдрать, как никудышному дознавателю.

Скалы остались позади, стали заметны городские ворота, не так далеко – за малой лощинкой, поросшей кустарником. От ворот уже двигались навстречу люди, заметили Юту, остановились. Ар-клари быстро показал знаками: там и ждать, не подходить ближе. Ютти опять бежал быстро, уверенно потявкивал. На мягкой земле и на траве след держался лучше. В самой низине пес юркнул с тропы под ветки колючего кустарника, натянул верёвку и от усердия заскрёб лапами, разбрасывая дерн: туда, скорее…

– К портовым воротам, – предположил Юта. Глянул на заросли. – Неглуп был гнилец. Человеку сквозь заросли и не продраться. Я прав?

– Ещё как, – поежился Михр, тронув шип на ветке. – Рубить надо, чтобы пройти.

– Мы с Ютти двинемся по следу. Ты – к воротам. Возьмёшь стражей и обойдешь вдоль стены, – предложил Юта. – Я пролезу тут, только глаза усердно поберегу, втяну.

Михр без возражений кивнул и прибавил шагу, не оглядываясь, не пытаясь проследить по хрусту веток движение прущего напролом Юты.

Идти было тяжело, ноги невесть с чего спотыкались… да чего уж, камень на душе лежал тяжёлый. Давил он так, словно пакости никчемного дня ещё не иссякли. С чего бы вдруг? Что давит, не желая обретать внятную, выраженную в здравых доводах, форму? Предчувствие? Не верит он в эту чушь. Тогда – догадка? Подозрение?

Что не так? Чего не желают видеть глаза?

Михр остановился и резко обернулся.

– Юта! Юта, назад!

След нырнул в заросли. Старый след, но именно тут он оказался внятным и таким удобным для выра. Между тем, в городе уже успели усвоить: у князя есть пёс, этот пёс умеет вынюхивать путь передвижения врага. Но все же выр пришёл в наглую, по суше. Не запутал след. Он надеялся остаться безнаказанным и уйти морем. Но след он оставил ещё до своей смерти. Не подумал прятать? Или и это – часть гнилого плана…

– Юта! – во весь голос рявкнул Михр.

В хрусте веток и шелесте жёстких листьев несущийся по следу выр не слышал даже такого громкого окрика. Он ещё молод, все молодые выры – азартны… Эгра подбежал и остановился рядом. Заглянул в лицо ар-клари, ничего не стал уточнять и пронзительно, длинно и переливчато, свистнул. Потом загудел, меняя тональность. Хруст веток прекратился.

– Я окликнул. Ещё очень просил стоять и не двигаться дальше, – задыхаясь, Эгра осел на траву. – Я правильно сделал?

Михр крикнул, подзывая людей и выров от ворот: уже рядом, должны расслышать. Сам без сил опустился рядом с Эгрой, благодарно кивнул. Мысли в голове предательски путались. Не пойти по следу быстро, немедленно – наверняка упустить заказчика. Но если он прав, если заросли небезопасны? Если затея с Эгрой – лишь ловушка, устроенная для самой крупной дичи в этой дикой охоте – для князя ар-Рафт? Его гибель в столице расколет хрупкий мир севера и юга. Добрые отношения семей ар-Бахта и ар-Рафт окажутся под ударом: златоусый сам назначил дознавателя и тем подверг его неоправданной угрозе. Знал ведь бешеный нрав Юты. Но не обеспечил должной охраной… Само собой, сгинет и ар-клари, он виноват, ясно при любых оправданиях. Того и гляди, Кух сядет на прежнее своё место и начнёт распоряжаться в городе…