Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга седьмая

«Да ладно, тоже мне, пуп земли. Проживут без меня, ещё неизвестно, как им будет лучше», — пронеслась в голове гаденькая мыслишка.

А Идар, Варун, Юл и другие? Первый, в конце концов.

Ну, им-то «по барабану», кого я люблю и кого ненавижу. Но графство многие и многие воспринимают как свой дом. А дети? Мои будущие дети. Им-то как объяснить, что их отец предпочёл жить в своё удовольствие? Наплевал на всех и умчался тешить своё самолюбие!

«Готов ли я отказаться от всех, кому я нужен, в угоду своему непонятному чувству? — вопрос поставил меня в тупик. Все эти дни я думал только о себе, своей душевной боли, и причине своих терзаний, о девушке-драконе. — А есть ли место для Эмарисс в той моей жизни?»

Но ведь жизнь не начинается и не заканчивается на Эмарисс. Другой вопрос, нужна ли мне жизнь без неё? Жить ради кого-то, наплевав на свои чувства и переживания? Готов ли я к такой жертве? А может, не нужно сталкивать эти два понятия лбами? Как сделать, чтобы любовь к женщине не была противопоставлена всему остальному, что мне дорого?

А дорого ли? Насколько? Чем я готов пожертвовать из-за них? Они-то пожертвуют своими жизнями. Причём — не задумываясь ни на секунду.

— А-а-а-а! — заорал я, подрываясь с места и изо всех сил рванув в озеро, утопить в нём мысли, которые кипятили мне мозг…

Любой руководитель начинает своё царствование с создания команды. У графа Борбока такая команда была подготовлена давно. Это были те люди, с которыми он шёл к власти. Совершенно логично, что именно из членов своего общества новоявленный император и выбирал себе советников и министров. Причем чем ближе к императору был человек, тем более незначительную должность он занимал.

Так, Дельвара Искари все знали как дальнего родственника нового императора, не догадываясь, что родственных связей между ними не было.

Дельвар был предан графу Борбоку с тех самых пор, когда Егиш приютил молодого парня у себя в замке. Парень был из разорившегося дворянского рода, причём только из рассказов своего деда парень знал, что когда-то они были богаты. Прадед, вернувшись с войны, проиграл всё в кабаках. Так что Дельвар жил как простой горожанин, причём среди людей, которые осознавали свою бедность и невозможность поправить дела. Это окружение воспитало в парне способность реально оценивать свои силы.

Дельвар умел хранить тайны и чётко знал, кто и за что ему платит, и не строил иллюзий по поводу своей самостоятельной карьеры. Егиш Борбок ценил в Дельваре острый ум, умение неординарно мыслить и просто фантастические способности сходиться с людьми.

Парень одинаково комфортно себя чувствовал в общении и с бродягами, и с придворными, и с конюхами, и с лавочниками. Именно поэтому сеть осведомителей, созданная Борбоком с помощью своего помощника, могла поспорить с имперской тайной канцелярией.

Император Егиш Борбок сидел в — теперь уже своём — рабочем кабинете императорского дворца, у камина, с бокалом хорошего вина. После того, как он обосновался во дворце, этот кабинет был полностью переделан, как, впрочем, и все комнаты, где граф Борбок планировал находиться более-менее долго. Виной всем этим переделкам был трактат Древних, полученный им от своего отца, который наконец-то сумели истолковать его маги. Трактат о духе императорского дворца КИВе.

Сам император не понял из трактата и половины, но уловил самое главное. Если не принять защитные меры от КИВа, то спокойной жизни во дворце не будет. Но если суметь подчинить себе этот дух, или хотя бы выстроить нейтралитет, то править империей можно очень долго.

Кабинет, спальни и трапезные, а также малый зал заседаний были оборудованы пластинами ассанитиса, которые ликвидировали влияние КИВа на тех, кто находился внутри таких комнат. Кроме этого, у Егиша Борбока было четыре амулета против ментального воздействия, сделанных разными мастерами. Всё это стоило огромных денег, но граф не скупился на такие затраты и считал, что они давно уже окупились.

В рабочем кабинете новый император чувствовал себя спокойно. Спокойно с точки зрения внешнего воздействия на его разум, а вот дела в империи не давали повода к спокойствию. Скорей наоборот.

Егиш в который раз осознавал, что не представлял и половины тех проблем, которые он должен решать как первое лицо империи.

В дверь негромко постучали, вошел лакей в синей униформе и с лёгким поклоном проговорил:

— Ваше величество, первый советник, господин Дельвар.

— Пусть входит, — бодро отозвался граф Борбок, поднимаясь из кресла у камина и отставляя бокал вина на столик с фруктами. Мужчина прошёл за письменный стол и достал из верхнего ящика кожаную папку с семейным гербом. В ней император хранил важные записки и протоколы.

— Проходи, — по-деловому пригласил Борбок вошедшего Дельвара, усаживаясь в кресло и выделяя из стопочки листков нужный. — Как съездил?

— Удачно, — проговорил вошедший, — есть новости.

— Хорошо. Результат расследования, как обычно, на бумагу.

— Да, ваше величество, — согласно кивнул парень.

— Коротко, нашёл источник слухов?

— И да, и нет, — сделал жест рукой парень. — Сейчас процесс уже не требует подпитки. Слухи ширятся сами по себе.

— Скверно, — император оторвался от бумаги. — Тогда давай подробно.

— Первоисточником явился известный вам неприятный инцидент на церемонии прощания с покойным императором Вилорном и его дочерью, принцессой Вестой.

— Дельвар, все три дня были один большой инцидент, — раздражённо проговорил Борбок. — Три дня прощания, вместо трёх часов!!! Кто бы мог подумать, что принцесса так популярна в народе?! Была ведь — как забитая крестьянка. Никуда не выходила, никто про неё ничего не знал, и тут — такое!

— Виной тому Фонд помощи жертвам Дикого леса, — вставил Дельвар. — С полной ответственностью могу сказать, что именно благодаря ему в народе принцессу наделили совершенно невероятными качествами и ролью в империи, которую она никогда не выполняла.

— Нам от этого сейчас совершенно не легче. Продолжай, — отмахнулся Борбок.

— Уже в последний день в центральный храм Единого, где проводилась церемония прощания с усопшей императорской семьёй, приехала мать пропавшей без вести Викари Салватор. Она-то и устроила истерику, что в гробу не принцесса, а её дочь.

— Эта Викари и принцесса Веста были похожи?

— По словам тех, кто знал и ту и другую, девушки действительно были похожи внешне. Только Викари более напориста и расторопна.

— Мда-а, — задумался император Борбок, — и теперь вся империя считает, что Веста жива и скоро предъявит права на трон… — помолчав, добавил: — Что с Фондом Дикого леса?