Билли-Боб Торрентон - Золотая рыбка в мутной воде [СИ]

Ладно, думаю, надо присоединить неудачливых караульных к их товарищам. Направляюсь к выходу и вдруг ощущаю странный озноб по всему телу. Невольно оборачиваюсь, но позади меня все как было, никто не шевелится. На улице тоже ничего нового, даже дождь не перестал.

Решаю начать с Норела, раз уж он ближе всех. Но не втаскиваю его внутрь, к костру, а оставляю у входа, сразу за порогом — только чтобы дождь на него не лил. И отправляюсь за Дигусом. Все равно тем двоим на крыше придется дать очухаться и развязать ноги, чтобы сами могли спуститься по лестнице. Дигус уже немного пришел в себя, но лишь немного. Сидит и глупо хлопает глазами, не понимая, что происходит. Сильно я его приложил… Но послушно встает и идет за мной.

И вот тут меня ждет первый неприятный сюрприз. Норела нет. Я быстренько провожу Дигуса внутрь, устраиваю рядом с остальными меленгурцами и приказываю заснуть. Удивительно, но верзила тут же засыпает, причем с какой-то прямо блаженной улыбкой на лице. Однако озадачиваться этим некогда. Вылетаю на улицу. Норела по-прежнему не видно. Демон меня пережуй, надо было этого козла все-таки затащить к остальным. Как он мог уйти, ведь был связан и без сознания? Опаньки, а лестница-то откинута и валяется на земле. Поднимаю ее и взбираюсь наверх, держа оружие наготове. Там меня ждет второй сюрприз. Тоже неприятный. На крыше никого. Данур и Биран, или как их там, тоже исчезли. А я-то подумал, что Норел, как-то освободившись, решил присоединиться к ним. Хотя, если подумать, зачем ему лезть на крышу? Тогда кто отбросил лестницу? И опять же, зачем?

В фурах тихо, причем видно, что тенты хорошо натянуты, все узлы на месте. Причем завязать их можно только снаружи. Значит, внутри никто не прячется. Конюшня? Подбегаю к проему, через который туда заводили лошадей. Слышно тревожное всхрапывание. Хотя вроде бы животные ведут себя довольно спокойно. И по обе стороны от проема нацарапан какой-то защитный символ, заряженный слабенькой, но все же настоящей магией. А возница-то не так уж прост. На всякий случай запоминаю рисунок. Вхожу. Нет, пропавшие тут не прячутся. Здесь только лошади. Окон здесь нет, дальняя часть здания давно обвалилась, так что за дверным проемом по другую сторону единственного доступного помещения лишь нагромождение обломков. До самого верха.

Выхожу обратно под дождь. Вроде бы все как прежде, но почему тогда мне кажется, что здесь что-то изменилось? Причем не в лучшую сторону? Еще раз проверяю своих пленных — нет, все на месте, никто даже на полшага не сдвинулся, только следят за мной встревоженными взглядами. Вот только ощущения, что они что-то старательно скрывают, нет. Нет, они просто пытаются понять, что не так. Старательно сдерживая шаг, иду к выходу.

Где искать этих идиотов? Морг проверить, что ли? А это идея.

На улице все по-прежнему, только дождь, по-моему, полил сильнее. Мощеная камнем улица понемногу превращается в одну большую лужу. К счастью, очень мелкую. Но удовольствие все равно еще то. Подхожу к моргу. Ага, точно — едва заметный отблеск сразу за порогом на уровне верхнего среза армейского сапога. Растяжка. Заглядываю внутрь. Там темно, но мне видно. Только разглядывая пленных у костра, я ненадолго переходил на обычное зрение. Внутри только голые стены в узорах трещин. Никаких тел. Вообще ничего из того, что могло от них остаться.

Мне становится не по себе. Ладно, пропавшие караульные были хотя бы живы. Можно предположить, что они очухались быстрее, чем ожидалось, и сделали ноги. Хотя и непонятно, куда. Хорошо, допустим, живые беглецы просто прячутся в развалинах — каменных коробок с более-менее целой крышей вокруг десятки, выбирай — не хочу. Или не рискнули дожидаться утра в мертвом городе и двинули в лес. Но кому нужны девять мертвых тел, причем вместе с одеждой? И кто мог их вынести, не зацепив растяжку?

Ладно. Мне их сейчас все равно не найти. Оружия у них нет. По крайней мере, пока.

Еще раз проверяю конюшню, забираю наконец мешок с гранатами и запасными револьверами — все на месте — и возвращаюсь к тем пленным, которые никуда не подевались.

Начинаю допрос с возницы, оттащив его подальше.

Тут все просто. Зовут Нокис, ему сорок, служит в хозяйственной части Меленгурского управления Серой Стражи. О грузе ничего не знает, кроме того, что часть его получили на армейских складах, а часть — в пересыльном складе на станции железного пути. Напарник, который погиб, служил с ним вместе. Лейтенанта, Дигуса и прочих меленгурцев Нокис знал. Капитана из столицы — вроде, Мархен его фамилия — прежде не видел, сюда тоже поехал впервые. Поморщив лоб, вспоминает, что напарник ездил с подобной экспедицией прошлым летом. Хвалился потом, что неплохую премию получил. Но говорить о том, что возил и куда ездили, отказывался наотрез. И только когда подъезжали к этому месту, шепнул, что ездил именно сюда. Кто тогда приезжал из столицы или еще откуда, Нокис не знал.

С лейтенантом Астиреном разговор тоже вышел недолгим. Совсем молодой, всего-то год после офицерской школы. Опять же, дал подписку о неразглашении, хотя что он мог разгласить-то? В погрузке ни он, ни его люди не участвовали. По сути их взяли для усиления охраны, ну и в качестве грузчиков, чтобы долго здесь не задержаться. Что это за место, Аристен не имел ни малейшего понятия. Ни капитана Мархена, ни кого-то из его людей Астирен прежде не встречал. Никто из десятка бойцов, которых он взял с собой, прежде здесь не бывал. Возниц выделил начальник хозяйственной части, так что лейтенант не имел понятия и о том, почему выбрали именно их. Что ж ты такой нелюбопытный, мысленно вздыхаю я. В дороге капитан объяснил ему, что это, мол, закладка, для оперативных групп Серой Стражи. Мол, в этих малонаселенных местах рядом с магрийской границей, другого способа наладить нормальное снабжение нет. Лейтенант предпочел ему поверить, лишние же вопросы задавать опасался. Предполагалось, что они прибудут сюда днем, быстренько выгрузятся, что-то там заберут и тут же поедут обратно. Но в пути случилось несколько задержек, в основном по вине капитана, в итоге они добрались до места с опозданием на несколько часов, когда уже стемнело. Поняв, что график движения полетел к чертям, капитан начал нервничать, и несколько раз срывался и на лейтенанта, и на его бойцов, и на своих подчиненных. В результате робкая попытка одного из людей капитана предложить переночевать в лесу и отправиться на объект утром, осталась неуслышанной. Лейтенант лишь подивился — что такого, мол, в том, чтобы переночевать на объекте? Теперь, говорит, кажется, понял.

Дигус и двое других бойцов к словам своего командира ничего ценного не добавляют. Чтобы они по-настоящему прониклись тем, что я сейчас их единственный друг, и если и убью, то быстро и просто, без расчленений, кровопийства и превращений в монстров, довожу до их сведения, что Норел, Данур и Биран бесследно исчезли, а с ними за компанию и девять покойников. Кажется, понимают, что лучшее, что они могут сделать — это сидеть тут до самого утра, и, по возможности, не шевелиться.