Александр Шапочкин - Поле боя

– Я понял, что случилось с этим… молодым человеком! – жёстко прервал меня герцог Сафронов, и мне как-то сразу расхотелось с ним спорить. – Более того, я лично несу за него ответственность, как и за всех вас. А потому ещё раз говорю – делай, что велено!

Пожав плечами, я достал из внутреннего кармана свою идентификационную карту и приложил её к переданному мне красному прямоугольнику.

– Гербом внутрь… – поправил меня хозяин дома. – Вот так, а теперь крепко сожми их между ладонями… только перчатки сними, должен быть контакт с кожей, и подай силовой импульс. Ага – молодец.

На секунду мне показалось, что я держу в руках два магнита одинаковой полярностью друг к другу, из-за чего они отталкивались один от другого. Карты нагрелись и даже начали жечь ладони, но через секунду неприятные ощущения исчезли, как и красный прямоугольник, зато сам студидентификатор поменял цвет, став с внутренней стороны ярко-алым.

– Поздравляю с назначением, – немного сухо прокомментировал ректор, внимательно осматривая получившийся результат.

– И зачем это было нужно? – спросил я, хмуро поглядывая на Андрея Ивановича, вертящего в руках мою студенческую карту.

– Ну… тебе же не терпится отправиться спасать своего друга? – задумчиво произнёс герцог Сафронов, возвращая мне идентификатор. – А в твоём новом статусе сделать это куда как проще. Или ты не помнишь, что я тебе рассказывал?

– Андрей Иванович… – буркнул я, старательно вспоминая наш разговор, случившийся уже больше месяца назад. – Ваша светлость, не до того мне было, вот и…

В голове вертелась только какая-то ерунда, связанная с «Агентом 007», и ещё врезалось в память, что «лицензию на убийство» герцог давать мне отказался. Что было странно, учитывая всё случившееся со мной за последнее время, и наводило на мысли о том, что ректор говорил скорее не о ситуациях, связанных с «Большой Игрой». Впрочем, это выглядело совсем уж нереалистично.

К тому же я не особо и вникал во всю это игровую муть. Мне тогда реально казалось, что всё это ерунда и развлечение для богатеньких буратин, да и сейчас я всё ещё склонялся к этому мнению. К тому же ввязался я во всё это исключительно из-за Аньки, а потому не отнёсся серьёзно к словам ректора.

– Ну что ж, – понимающе кивнул мне хозяин дома, тем не менее осуждающе глядя на меня, – не скажу, чтобы я был так уж удивлён. Однако отныне, будь добр, относись серьёзнее ко всему происходящему.

– Постараюсь… – неубедительно пообещал я. – Но как…

– Все должностные инструкции, – ректор вернул мне изменённую карту, – уже должны были быть автоматически высланы тебе на электронную почту. Потом почитаешь. А сейчас, Кузьма, мне нужно кое-что предпринять, а ты возвращайся в особняк госпожи Весомовой и дожидайся там моего звонка. Считай, что это приказ.

– Хорошо… – медленно произнёс я и перевёл взгляд на Нину.

Признаться честно, я ровным счётом ничего не понимал, за исключением того, что объяснять мне что-либо при посторонних герцог Сафронов не желает. Хотя я совершенно не представлял себе, что именно он хочет, чтобы я сделал. Нет – понятно, что с высокими чинами всегда так: говорят прыгать, значит, надо прыгать, а скажут ещё и махать руками – придётся и это делать… особенно если «Серафим» считает, что таким образом я научусь летать. Но ё-моё! Я представлял себе помощь с его стороны немного по-другому.

Вот есть крутой дядя, к нему пришли набедокурившие детишки, кто ж знал, что, вместо того чтобы, воспользовавшись тем, что он большой и сильный, по-быстрому разрулить их затруднение, он выдаст им на руки автомат и отправит самих заниматься своими проблемами. Ну или не автомат, а КГБшную ксиву. Наверное, такое сравнение будет более точным.

Впрочем, в непонятках сейчас находился не только я. Нина, по глазам было видно, тоже не ожидала подобной реакции ректора, а потому сидела и, хлопая ресницами, переводила взгляд с меня на него и обратно. Похоже, что девушка тоже ожидала, что «дядя» всё сделает сам, а он вместо этого занялся какой-то непонятной фигнёй. Однако вопросов Зайка не задавала, видимо, прекрасно понимая, что ей на них не ответят. Поэтому, поймав вой взгляд, Нина кивнула своим мыслям и, вытащив небольшую серебристую карточку-ключ от дома – протянула её мне.

– А вас, юные леди и госпожа Ефимова, я попрошу немного погостить у меня, – произнёс герцог, взглядом проводив переданный мне ключ. – Я временно освобождаю вас всех от занятий и…

– Минуточку! – раздался вдруг из-за спины мамин голос, и я, обернувшись, чуть было не чертыхнулся вслух.

Моя родительница стояла посреди комнаты и была в такой ярости, что едва себя сдерживала. Вот-вот в кабинете была готова разразиться самая настоящая буря, и чем это могло грозить всем присутствующим – гадать не приходилось, уж мы с Анькой это знали наверняка. А вот чем всё это закончится, примени маман свою силу на ректора – я даже боялся себе представить, но подозревал, что ничем хорошим.

– Мам! – я дёрнулся было к ней, желая перевести её гнев исключительно на свою персону, но она одарила таким многообещающим взглядом, что я немедленно заткнулся.

– Я тут посидела, – произнесла она, отстраняя меня с дороги и подходя прямо к столу, – послушала, и хочу знать, что здесь происходит? Куда вы отправляете моего сына? Что вы вообще себе позво…

Она замолчала, сурово зыркнув на меня, а затем, повернувшись к герцогу, тихо, но с нажимом произнесла:

– Дети, выйдете из комнаты, мне с «его светлостью» нужно поговорить с глазу на глаз…

– Хм… очень интересно, – буркнул себе под нос ректор. – Ну что ж… госпожа Ефимова. Присаживайтесь…

– Спасибо – постою, – гордо ответила она.

– Ну постойте… – хмыкнул он, ухмыльнувшись, и удобно устроился в своём рабочем кресле, а затем, посмотрев на меня, сказал: – А ты иди, Кузьма, иди. Что тебе делать – я уже сказал. Жди моего звонка. И да… ты, надеюсь, не забыл, что тебя ещё ожидает наказание?

– Это ещё за что? – не сразу понял я, а затем, уловив, о чём говорит ректор, поморщился. – А! Андрей Иванович, а без этого никак? Ведь столько времени прошло уже.

– Никак, Кузьма, никак, – картинно развёл руками герцог. – Правила есть правила.

– Что за наказание? За что вы собираетесь наказывать моего сына? – набросилась на ректора мама, и мы с девчонками, пользуясь тем, что она ненадолго отвлеклась, выскользнули из комнаты.

Дверь за нашими спинами закрылась, и по её полотну вновь пробежала волна непонятной магии. Аня облегчённо выдохнула, а Нина только покачала головой.

– Ну и матушка у тебя… – тихо казала она.

– Не трави душу, – устало буркнул я. – Самому стыдно…

– Да уж! – поддержала меня сестра. – Я уж думала – всё! Сейчас начнётся!