Марина Суржевская - Лекс Раут. Наследник огненной крови

— Не спорить? — Она сверкнула глазами. — Лекс, либо ты прямо сейчас скажешь мне хоть что-нибудь важное, либо…

— Ты мне угрожаешь? Вот это зря… — я прищурился. Наши друзья застыли, изо всех сил сливаясь с окружающим пейзажем. Если учесть, что мы были возле груд мусора, у них это отлично получалось! Я ощутил, как обжигает огонь пальцы, как тлеет кожа и вспыхивают рисунки на моем теле. Все-таки девчонка меня довела!

Одри растерянно моргнула.

— Нет… я просто… я должна знать… Скажи, зачем я тебе. Иначе мы расстанемся прямо здесь.

Радужное мерцание вновь охватило дирижабль, бросая на Кайер разноцветные всполохи, словно знаменитое ледяное сияние севера. Где-то там был Шинкар, возможно, уже создавший Спектр и готовый соединить столицу с Изнанкой.

— Пожалуйста, Лекс…

Я оглянулся, почти желая, чтобы из-за груды мусора показались банда головорезов, парочка мертвяков или хотя бы отряд колдунов, мечтающих разложить нас на составные части! Вот правда, драться гораздо проще, чем объясняться с женщиной! Тем более, когда она припирает меня к стенке! И что Одри от меня ждет? Что я начну при всех объясняться ей в любви?

Вот был бы театр!

В глазах Лиры блестели слезы, даже Ланта хмурилась. А ведь раньше она всегда была на моей стороне, предательница. Определенно, Изнанка плохо повлияла на женскую часть нашего отряда.

— Мне пора идти, — ответил я. Одри вздрогнула и медленно кивнула.

— Понятно. Береги себя, Лекс.

И, отвернувшись, пошла в сторону ограды. Я потер щетину на подбородке, не понимая, почему внутри так хреново. Что-то было не так. Что-то катастрофически не так. И почему-то стало наплевать и на конец света - пусть уже заканчивается, и на отводящих глаза недругов, и даже на Изнанку с ее новоприобретенными родственниками. Захотелось послать в Бездну все и всех, догнать Одри и все исправить. Соврать ей все, что угодно, или… не соврать?

Слева что-то загрохотало и покатилось, все вздрогнули, а я отвел взгляд от спины уходящей девушки.

— Что уставились? — рявкнул на ловцов.

Они награди меня красноречивыми взглядами и разошлись. Харт поднял бровь.

— Не начинай, — процедил я.

— Даже не думал, — пожал он плечами. — Но очень хочется тебе врезать, Темный.

— Да не вопрос, — оскалился я.

— Нет времени, — хмыкнул Харт. — Так что с удовольствием сделаю это позже. Если мы все еще будем живы.

Сойлин в сотый раз дернула цепь, и снова – разочарование. Железные звенья держали крепко, хрупкой крылатой не разорвать. Она сжала зубы, запрещая себя сдаваться. Не имеет права! Она обязана найти способ выбраться! Чтобы предупредить остальных, чтобы передать весточку Армону! Обязана!

Поднялась, осматривая свою тюрьму. Каменный мешок, на стене единственное окошко, вернее – дырка, сквозь которую поступает воздух и тусклый луч света. Куда именно ее притащили, Сойлин не знала. Возможно, это полуразрушенная башня у рудников, а может, заброшенные здания на окраине Эльхаона. Таких в городе полно.

Эльгейм больше не приходил, еду и воду тоже не приносили. По ощущениям Сойлин ее просто оставили здесь. Навсегда. Каменный мешок словно сужался с каждым вдохом. Для птички, что так любила небо и полет, заключение в тесной затхлой конуре было невыносимо.

Она зажмурилась на миг, представляя лицо Армона. И даже показалось, что действительно увидела его – встревоженного и злого. Но, поморгав, девушка убедилась, что по-прежнему одна.

Встряхнулась, вновь дернула цепь, приблизившись к стене с дырой. Если встать на цыпочки и вытянуться в струнку, можно тронуть пальцами край камня и почувствовать дуновение ветра.

Несколько раз Сойлин пыталась кричать, но быстро охрипла. Каменные стены, казалось, глотали ее крики, пряча в грязные и сырые углы и не выпуская наружу. Возможно, так оно и было.

Если бы можно было кинуть что-то наружу, послать весточку! Но что? Сойлин окинула взглядом свою одежду. Кусочки ткани? Вряд ли она сможет разорвать кожаные штаны, или полотно рубашки. Украшений на ней не было, нож отобрали… Если бы найти что-то легкое и маленькое…

Девушка хлопнула себя по лбу. Перья! У нее ведь есть перья!

Железный обод держал руку возле предплечья и при изменении впился в кожу и сустав, почти ломая его. Сойлин тихо вскрикнула и тут же, сжав зубы, дернула второй рукой рыжие перышки с кончика крыла. Одно, второе, третье! Если надо, она обдерет их все! Потому что лучше терпеть боль, действовать и надеться, чем тихо предаваться губительному отчаянию!

Снова изменив крыло на ладонь, девушка вытянулась у стены и пропихнула в дыру первое перо. Ветер подхватил легкий подарок и утащил вверх. Ничего. Сойлинка решительно сжала кулачки. Перьев у нее много! И, слава Двуликому Богу, такой рыже-синей окраски нет больше ни у одного крылатого в Эльхаоне.

Город обезумел!

Железные стражи, что шли по улицам Кайера, после первого любопытства стали вызывать у жителей обоснованный страх. Горожане быстро поняли, что Железки, как их прозвали, хватают не только темных, но и всех, в ком есть хоть крупица магии. В клетках уже томились и чернокнижники, и целители, и даже голосящая от ужаса артистка бродячего цирка, чьей единственной способностью были фокусы со струями воды. Железяки врывались в дома, ресторации и магазины, хватали людей на улице и засовывали в клетку, стоило обнаружить каплю дара. Некоторые горожане пытались дать отпор, применяли заклинания и обычный лом. Но арканы, что светлые, что темные, оказались бесполезны против существ без души, а лом хоть и наносил пробоины в телах из стали, но быстро оказывался в руках Железяк и обращался против самого мага.

Их было много, этих жутких созданий. Армон, наблюдающий с крыши за их шествием по Кайеру, насчитал не менее двух сотен, и это были не все. Взводы из железа, вооруженные до красных лампочек-глаз, на которые не действовали ни заклятия, ни просьбы, ни слезы. На юге города горели склады тканей, и черный вонючий смог стелился покрывалом, вызывая удушливый кашель. Кто их поджог, было непонятно, но синий маячок, кружащийся над зданием, оказался бесполезным - огневики не ехали.

В общем, Кайер лихорадило и трясло, словно пьянчужку, и Армон очень хотел узнать, кто заварил этот дурман.

Несколько раз рихиор избежал столкновения с Железяками, а дальше решил благоразумно передвигаться по крышам. Все ходы и скаты он изучил еще в то время, когда был напарником Лекса.

Кстати, о нем. Армон надеялся, что чернокнижник уже в столице и сможет хоть что-нибудь объяснить! В доме Люмиса оказалось заперто, на звонок бронзового колокольчика никто не ответил.

Стоило подумать о Рауте, как на углу Театральной и Ветряной улиц луч света скользнул по золотым волосам. Рихиор нахмурился, решив, что обознался, присмотрелся. И спрыгнул на брусчатку, торопливо пересекая мостовую.