Вячеслав Чувашов - Наследие Мрака

Кромешный мрак, прохладно, сыро. Это не проблема для колната, знающего каждый уголок с закрытыми глазами.

- Хоть бы к землеройкам перевели. Всё веселее, чем стоять здесь по стойке смирно, - брюзжал молоденький крот.

- Не говори с такой работёнкой рехнуться можно от скуки, - вторил другой.

Пролетевший в сторону камень звонко отскочил от пола и укатился вглубь галереи.

- Иди, проверь что там, - толкнул в бок брюзгу второй.

- А что сразу, я? Отсвет факела нигде не видно, скорее всего, порода откололась.

После короткой перебранки пессимист всё же решился, сжав покрепче булаву, он осторожно пошёл вглубь галереи. Ракушка размером с кулак, что алхимик поднял на поверхности, перерезала горло второму от уха до уха. Его красные узкие глазки замелькали во тьме, послышалось трепыхание умирающего тела и негромкое хрипение. Услышав борьбу, брюзга примчался к посту, но у кладовой обнаружил лишь обмякшее тело покойного товарища и лужицу липкой крови. Увесистая глыба подземной породы вдруг молниеносно опустилась на голову молодому кроту, размозжив ему череп. "Вот и нет охраны", - усмехнулся Мирон.

Внутри кладовой он нащупал множество мешков, ящиков всевозможных размеров, холодное оружие, броню. Хорошо, что кроты заступали часовыми на сутки. Этого времени вполне хватило, что бы всё содержимое тайника оказалось в неприметной пещере на поверхности, поблизости от входа в подземелье. Ответного визита, алхимик не опасался, слепыши больше всего на свете бояться поверхности, чего не скажешь о гномах. К превеликому счастью последние этой тропой никогда не пользовались.

Теперь, когда в подземке начнётся шумиха, спускаться в шахту станет не безопасно, ничего больше не остаётся, как только жить на не обитаемом острове и пытаться вспомнить то, чем несколько веков назад Мирон был хорошо известен. В первую очередь его искусные руки создавали уникальные артефакты, механизмы, необычные зелья и снадобья, а так же необычные легко запоминающиеся баллады, в стиле сложения которых он был первопроходцем. "Жаль, что под рукой нет старых наработок", - сокрушался изобретатель, но, в конце концов, это отличный мотив взглянуть на алхимию под другим углом.

Наскоро подкрепившись сушёными грибами и вяленым мясом грызунов (хвала запасливым слепышам), Мирон всерьёз решил заняться своим внешним видом. Набедренную повязку он соорудил ещё в подземке из лохмотьев кротов, но приморские ночи прохладны, и ему просто необходимо вспомнить навыки ткацкого дела, которые были освоены ещё в детские, суровые годы. В добытых припасах отыскался моток тонкой длинной нити и резная шкатулка с костяными иглами и скребками для скобления шкур.

Ткани среди добычи не оказалось и алхимику пришлось переработать одежонку кротов. В результате Мирон мог пощеголять в кособоких, но вполне удобных брюках и похвастать подобием рубахи без пуговиц. В одном из ящиков, имелись в наличии аккуратно сложенные комплекты повседневной робы землекопов, из которых получился многослойный спальный мешок.

Солнечный диск практически скрылся за горизонтом, даруя на прощанье чудесный закат, любоваться которым изобретателю было некогда. Добыть источник тепла - это последнее на сегодня дело и можно преспокойно наслаждаться человеческим сном. Но где раздобыть дрова, трут, стержень, дощечку для добычи огня, если твой остров начисто лишён растительности? На ум ничего не приходило кроме, как разломать пару ящиков, а содержимое плотно рассовать. Гномья секира помогла Мирону в вопросе слома. Он довольно быстро расправился с ящиками и вырезал в небольшой дощечке отверстие для деревянного стержня. Из измельчённой щепы получился годный для растопки трут, который алхимик обложил гладкими камнями, напоминавшие крупные голыши. Кто хоть раз в своей жизни добывал искру трением, понимает, что подобный метод рекомендован крайне уравновешенным колнатам. За двести лет астральной изоляции изобретатель научился терпению. Монотонная неспешная работа доставляла ему не меньшее удовольствие, чем скажем: создание и дальнейшее испытание своих изобретений. Несмотря на постоянную занятость, он всегда умел радоваться мелочам, неприметным для людей его редчайшей профессии и если раньше он жил на благо народа Град-Таля, то с годами одинокого существования, он научился не только быть затворником, но и получать от этого массу удовольствия.

Трут всё же удалось разжечь, а расщелина под сводом пещеры послужила естественной вытяжной системой. После того, как вход в пещеру был предусмотрительно заложен большими камнями, Мирон позволил себе немного расслабиться, откупорив бутылочку горячительного напитка и предаваясь воспоминаниям о былой славе, он постепенно погрузился в глубокий сон.

Ослепительные лучи осеннего солнца проникли сквозь расщелину в потолке, разбудив наконец-то выспавшегося алхимика. Как же всё-таки приятно вновь стать живым, ощущать этот мир каждой клеткой своей кожи и просто наслаждаться не торопливым потоком времени, что отпущено нам по милости мрака.

Пятьсот тысяч лет до нашей эры - в те времена осень мало чем отличалась от знойного лета, лишь в разгар зимних месяцев на планете местами ложился пушистый снежок, который мгновенно таял не в силах сопротивляться тёплому климату.

Земледелие в те давние времена только начинало процветать, давая по четыре урожая за сезон, хотя многие предпочитали лихо действовать, зарабатывая добро грабежом и разбоем или попрошайничать на худой конец.

Алхимик широко потянулся и, пожевав остатки вяленых грызунов, преступил к детальному исследованию своего острова, не позабыв вооружиться штурмовым мини-арбалетом.

Плотное кольцо почерневших гор опоясывало Безликий остров, и только узкое ущелье давало возможность выбраться на побережье. Каково же было удивление Мирона, когда присмотревшись вдаль, он увидел серо-зелёное пятно, напоминающее очертания острова. Это неожиданное открытие взволновало алхимика. Если зелёная жирная клякса на севере действительно является соседним островом, то вероятно на нём полным-полно ценной древесины и редких трав, которые и на чёрном рынке не часто встретишь. Перспективы прямо-таки будоражили воображение, но прежде чем понять, как добраться до этого райского места, необходимо было найти способ рассмотреть кляксу получше и окончательно убедиться в своей догадке. "Подзорная труба... и хрусталь мне в этом поможет", - пронеслось в его голове быстрее молнии. Дальняя стенка пещеры была сплошь усеяна дымчато-жёлтыми кристаллами горного хрусталя, образовавшегося в результате остывания раскалённой магмы и воздействия кислорода. По своей природе хрусталь являлся кварцем и при должной шлифовке мог послужить линзой, годной как для разведения огня в солнечный день, так и обязательным элементом подзорной трубы.