Вячеслав Чувашов - Наследие Мрака

По всей видимости, хранитель библиотеки уже получил соответствующее распоряжение, так как лично проявил благосклонность и отвёл некроманта в комнату "Древнейших писаний".

- Вот, держи - скупо брякнул он, вручая лазутчику маленький, невзрачный рулон обветшалой местами покрытой плесенью бумаги. Будь с ним поласковей, реликвия, как ни как!

Затаив дыхание, и не забыв проникнуться глубоким уважением к древнейшему творению, некромант осторожно развернул рулон. Глаза жадно пробегали по строкам, то и дело, останавливаясь. Начало практически не поддавалось прочтению, но ближе к середине текст сделался гораздо разборчивей.

"Тот первый град воздвигнут был на дружбе Светлых и Людей. Казалось узы их крепки, и нерушимы по сей день, но нет, былое заблужденье ошибка праведных отцов. Они пытались удержать горячие угли живьём! И Маль-А-Дул верховный эльф, что правил Талем и людьми, на утро в садике дворца купался в собственной крови. Так, эльфы приняли удар - болезненный, из-за спины вершимый, но кто они, что бы судить порочность бывших побратимов. Пусть шаткий, весь прогнивший - всё же мир и мести пыл смогли они убавить, но не во всех сердцах пожар потушен был, колнатов от беды не удалось избавить. Эльфийский генерал О-Ран карательный отряд, в ночи сокрыв, он в полную луну на первый град напал, нарушив волю братьев остальных. Безмолвно резались тела, кидались в жерло мести - всё едино! Кому жена, быть может, чей то брат, грудная малышня - их убивали, как домашнюю скотину. В ту ночь немногим удалось спастись, они начало нынешним колнатам положили, а эльфы те, что руки кровью окропили - навеки сделались "детями" тьмы! (Сказания о "Тёмных")

Теперь осколки сложились воедино, но легче на душе не стало, напротив Пятидесятые пуще прежнего возненавидел весь человеческий род. "Как Эль могла продаться им?" Он чувствовал, как горят виски, а холодные кисти инстинктивно сжимаются в кулаки, так что проступают вздувшиеся вены. Неимоверным усилием воли, он всё же сумел заглушить крик праведного гнева. "Они же колнаты, их нужно пожалеть",- кричал внутренний голос.

В смешанных чувствах некромант покидал стены эльфийской библиотеки. По меньшей мере, у него осталось половина светового дня, чтобы собрать команду. Впереди его ждут тяжёлые испытания, и отвлекаться на гнев, непростительно.

Конечно, куда проще созвать братьев и сестёр на главную площадь и надеясь на добровольческие начала, сколотить разношёрстный отряд, но серьёзная специфика этой почти невыполнимой кампании диктовала свои условия поиска.

У лазутчика имелось немало прославленных и храбрых воинов на примете, но брать следовало только самых проверенных. После коротких раздумий Пятидесятый пришёл к неутешительному выводу: все те эльфы с кем он не однократно проливал кровь - мертвы. Он вдруг почувствовал себя крайне удручённым, ведь в последние дни всё шло через пень колоду. Если бы он был колнатом, то мог сослаться на злую карму или проклятие, но эльфы не восприимчивы к такому роду энергии.

От грустных раздумий его отвлек кузнец Чарс, как раз, выходивший из лавки чародея. Его тяжёлая четырёхпалая лапа грузно опустилась на плечо некроманта, издав при этом звонкий шлепок.

- Приветствую Полтос! Ты к Эл-Зану? - пробасил этот двухметровый шкаф.

- Как догадался?!

Раскатистый хохот едва не оглушил некроманта.

- Мне по душе твой солдатский юмор, а если серьёзно тут прошёл слушок, что тебе позарез необходимы прочно выкованные ребята?

Лёгкое недоумение задержалось на хмуром лице первого лазутчика. - Не спрашивай кто. Я всё равно не скажу, - поспешил заверить кузнец.

- Нет. Я не могу, лишить город мастера твоего уровня.

- Я уступил кузню своему старшему сыну на время моего отсутствия. Пусть привыкает быть мужчиной.

Пятидесятый колебался, но настойчивые уговоры Чарса сделали своё дело.

- Хорошо и попробуй только умереть. Я тебя и на том свете достану. Да, чуть не забыл, сегодня в полночь собираемся у "зала совета".

- Как скажешь! - согласился кузнец.

Тёмные ещё раз похлопали друг друга по плечу и разбрелись каждый по своим крайне важным делам.

Ослепительное зарево принудило Мирона крепко зажмуриться и инстинктивно отступить. Ему не дано почувствовать поток первозданной энергии, бесцеремонно ворвавшейся в его конуру, но интуитивно алхимик осознавал чудовищную, несоизмеримую мощь незваного гостя. Больше всего на свете ему хотелось сохранять обладание, но коленки предательски тряслись, а руки подобно безвольным плетям, бесчувственно болтались. ЭГО Мирона испытывало непоправимый ущерб рядом с ним. Кто он для него - пыль, а может и того меньше. Алхимик не мог открыть глаз, и увидеть гостя, но это и не требовалось, Мирон догадывался, кто решил навестить его душу.

- ТЫ, ДОСТАЛ НЕОБХОДИМОЕ? - выдохнуло нечто, отречённым низким голосом.

- Да, всё случилось так, как вы и предсказывали, - зачастил взволнованный изобретатель.

- ХОРОШО. Я ОСТАВЛЮ ТЕБЕ СВИТОК. ОБРАТИСЬ К НЕМУ В НАЗНАЧЕННЫЙ ЧАС И ЭТА ПЛАНЕТА СТАНЕТ ТВОЕЙ, НО НЕ ВЗДУМАЙ ЧИТАТЬ ЕГО РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ, ПОСЛЕДСТВИЯ МОГУТ БЫТЬ НЕПРЕДСКАЗУЕМЫ.

- Дозвольте спросить, что же такого написано в свитке?

- "БОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ МОЕГО ОТЦА". ВСЕ РИФМЫ СЛОЖЕНЫ ТАК ПЛОТНО И ВНЕДРЯЮТСЯ В РАЗУМ ТАК ЛЕГКО, ЧТО ДОСТАТОЧНО ПРОИЗНЕСТИ ВСЕГО ПАРУ СТРОК И МИР УЖЕ НЕ БУДЕТ ПРЕЖНИМ!

Его гениальности остаётся только завидовать. Не сомневайтесь, я выполню свою часть сделки.

- У ТЕБЯ НЕТ ДРУГОГО ПУТИ, РАЗ УДАРИЛ СО МНОЙ ПО РУКАМ. НЕ БОЙСЯ, Я ВСЕГДА ДЕРЖУ СЛОВО.

- А Ваш отец?

- ОН СЕЙЧАС ЗАНЯТ НОВЫМ МИРОМ. ЕСЛИ ВСЁ СДЕЛАЕШЬ, КАК ДОГОВАРИВАЛИСЬ, ДАЖЕ ОН НЕ ЗАМЕТИТ ПОДМЕНЫ.

- Я всё сделаю - лепетал Мирон.

- НЕ ЗАБЫВАЙ МЕНЯ МОЖНО ОБМАНУТЬ ЛИШЬ ЕДИНОЖДЫ, А ТЫ ЭТУ ПОПЫТКУ ДАВНО ИЗРАСХОДОВАЛ. УВИДЕМСЯ НА ОБНОВЛЁННОЙ ПЛАНЕТЕ, ЧЕЛОВЕК!

Гость исчез так же внезапно, как и появился. Глаза алхимика смогли, наконец, открыться, но, как и в предыдущий раз, мир вокруг приобрёл тусклые, довольно размытые очертания. Это гадкое ощущение собственной беспомощности уже успело порядком поднадоесть Мирону. Теперь его тело нуждалось в постельном режиме и обильном питье. К восходу следующего дня организм должен прийти в норму.

Что ж торопиться особо некуда. До назначенного часа ещё уйма времени. Слепое преклонение, одержимых. Он ждал этого не одну сотню лет, потерпит и теперь.

Давненько уже Чарс не предавался изнуряющему походу. Третий день путешествия и привалы на пару часов, неимоверно надламывали, казалось бы, закаленный временем "кузнечный характер". Преодолев себя, отстающий эльф всё же догнал недалеко ушедший отряд, и, поравнявшись с некромантом, взволнованно спросил: