Настя Королева - Верная гончая

Мою шутку он не оценил:

– Не придирайся, сестрица, я сейчас не настроен на веселье, – взъерошив волосы на голове, Сенька так резко вскочил на ноги, что я непроизвольно прильнула к советнику.

Чем Ранделл тут же воспользовался: опустил руку мне на плечи и притянул к себе ближе. Кажется, он тоже опасается реакции брата. Хотя всё же приятнее думать, что ему захотелось меня обнять.

– Да не буду я буйствовать, – устало огрызнулся Арсений, бросив мимолетный взгляд в нашу сторону, подошел к окну и стал рассматривать что-то внизу.

Я молча наблюдала за ним, ожидая его слов, будто преступник смертельного приговора, но брат удивил, обратившись к советнику:

– Можно долго отрицать очевидное и пытаться спрятаться от услышанного, но я предпочитаю всё же мыслить рационально. Так что повторю вопрос, который тебе уже задавал отец: во что ты втянул Наташку?

Сенька проследил взглядом за рукой, которая так и лежала на моих плечах и его глаза гневно сузились. Кажется, пришёл черёд Ранделла оправдываться и озвучивать свои планы.

– Я бы хотел избавить Наташу от ошейника и вернуться в свой мир. Думаю, ей никакая опасность угрожать не будет.

Арсений Павлович не зря трудился в органах – верить господину советнику на слово он не собирался, а потому ещё больше десяти минут пытал его на тему «А какие гарантии?». Ранделлу пришлось озвучить всё задуманное на ближайшее время, поделиться догадками и мыслями.

– Я могу чем-то помочь? – наконец произнес Сенька, когда удостоверился, что советник не желает мне зла.

Но мужчина после, казалось бы, такого простого вопроса, растерянно посмотрел на меня. Логично, в своём мире я всё же разбираюсь лучше.

– Слушай, а на набережной есть видео камеры? – меня всё терзает мысль, почему совсем никто не заметил моего исчезновения среди белого дня, хотя во время наше «милой» беседы и на меня и на Двэйна оглядывались и в наши спины летели короткие смешки.

Брат понимающе кивнул и позволил себе улыбку:

– Должны быть, что ищем? Хочу сразу уточнить – когда тебя искали, мы камеры первым делом проверили.

Вот за что люблю Сеньку, так это за его понятливость. Нет, она, конечно, появлялась не сразу, сначала выплёскивался фонтан эмоций, а уж потом, когда прекращалось извержение вулкана, просыпалась деловая хватка.

– Но тогда вы искали меня, а сейчас. Есть одна мысль!

Пока разливала чай и доставала припасённую шоколадку, попутно обнаружив банку с вареньем, кратко пересказала им то, что успела придумать.

На город опустилась ночь – с яркими огнями, бликами от фар автомобилей и ожившими проспектами. Люди, вздохнув свободнее после дневной духоты, заполонили улицы, прогуливаясь неспешным шагом от старой набережной до летних кафе, где расторопные официанты сновали между столиками, принимая заказы. Жаль, что нам так и не удалось насладиться тишиной вечера. Вместо этого мы бегали от одного сувенирного ларька к другому, от магазинчика с мороженым к презентабельному ресторану, выискивая на записях Двэйна.

– Самое противное, что как раз на том месте, где, как ты говоришь, беседовала с этим гадом, нет ни одной камеры. Точнее они есть, но бутафорные, и висят просто для отпугивания хулиганья. Так что эти ниточки нам ничего не дали, – пояснил Сенька, когда мы определили примерный маршрут ненормального мага.

Он, совершенно не таясь и не скрываясь, шёл по набережной спустя несколько минут после моего жуткого похищения. Купил бутылку воды и упаковку чипсов, да и вообще вёл себя как любой городской житель.

– Только мне кажется, что этот ваш Двэйн чувствует себя в нашем мире нормально? – после того, как парень поздоровался с компанией таких же неформалов и, если судить по жестам, договорился о телефонном звонке, первым озвучил свои сомнения брат. – Таш, может ты ошиблась и это не тот парень?

Я покачала головой, одаривая его мрачным взглядом:

– Ошибиться я не могла, да и Ранделл же тебе сказал, что это и есть Двэйн.

Несколько часов, проведённые на «прогулке», давали о себе знать – ноги гудели, а вроде бы притихшая головная боль, о которой я успела забыть, явилась вновь. Так что сомнения Сеньки лишь раздражали.

– Да-а-а, дела, – только и протянул брат, усаживаясь на единственную встретившуюся нам свободную скамью. – Падайте, иначе я рухну прямо на дороге!

Время приближалось к полночи, а мы в поисках не продвинулись ни на миллиметр! Я уже была близка к тому, чтобы предложить оставить это занятие и вернуться сюда завтра, когда мы хотя бы немного отдохнем, но меня опередил советник:

– Давайте посмотрим последнюю запись и на сегодня завершим поиски, Таше нужно отдохнуть, – вскинув удивленный взгляд, столкнулась с его ясными голубыми глазами.

Успела мельком заметить, как Сенька усмехнулся и согласно кивнул:

– Это точно, выглядишь, сестрёнка, ты не важно.

За своё ёрничество он получил он меня слабым кулаком по плечу, но удержаться от смущенной улыбки я не смогла. Приятно, когда о тебе заботятся, и вдвойне приятнее, когда эта забота принадлежит Ранделлу.

Но, увы, последняя запись, да и не только она, оказались слишком ценными, чтобы бросать поиски прямо сейчас.

– Вот те крест! – бородатый дядька в лохмотьях за одним из летних кафе вот уже больше тридцати минут доказывал нам, как видел парня, растворившегося в воздухе, и заверения, что мы ему верим и отдавать в вытрезвитель вовсе не намерены, слушать не хотел.

– Я ж видел! Я ж в тот день совсем не пил, ну разве только малясь, с Григоричем после обеда, но это не считается! – шепелявя беззубым ртом, он шёл по пятам за Ранделлом.

Советник под аккомпанемент дядьки, исследовал подворотню, где в последний раз засняли камеры Двэйна и пытался найти какую-нибудь зацепку. Но судя по его недовольному взгляду и поджатым губам – и здесь нас ждёт поражение.

– Пустышка, – возвращаясь к нам с братом, бросил он.

– Какая ещё пустышка? – тут же отозвался старик, как только расслышал. – Всё в самом делешном было! Вот те.

– Хорош креститься по делу и без, дед, – одёрнул его Сенька, – на вот лучше поесть себе купи, а то мозги последние пропьёшь!

Всучив в грязные руки приличную купюру, брат потащил нас к выходу из этой подворотни, приговаривая:

– Пошли быстрее, пока он не очухался, и не бросился нас благодарить! – но он ошибся, когда мы обернулись, увидели лишь спину уносящегося прочь мужичка.

Что не удивительно – есть деньги, есть на что выпить, да и компания тут же подтянется.

К таким людям я всегда относилась настороженно. Жалость и желание помочь никуда не испарились даже после того, как одна такая бабулька, после того, как мы её пристроили в дом престарелых, вновь сбежала на улицу, мотивируя тем, что тут ей никто ничего не запрещает, но навязывать своё мировоззрение я больше никому не берусь. Каждый сам кузнец своей жизни. Не все находят понимание близких и любимых, и это страшно.