Настя Королева - Верная гончая

Если бы она не прервала нас на таком моменте, я была бы даже рада её слышать, а так. Получилось немного грубовато:

– Саш, не бузи, чего хотела?

Возмущённое сопение было мне ответом, а потом гневная речь:

– Что значит «Чего хотела»? Мы тут искали тебя с ребятами, уже заочно попрощаться решили, а ты объявилась и даже не позвонила! Совесть у тебя есть, Котова?

Оглянувшись на застывшего посреди прихожей Ранделла, сильнее сжала телефон и быстро ответила:

– Я завтра на работу заеду и пообщаемся, хорошо?

И пока она не начала возмущаться, сбросила вызов, с грохотом вернув телефон на тумбочку.

– Таша, я. – начал мужчина, когда я так и не осмелилась повернуться к нему, гипнотизируя взглядом небольшой настенный календарь с изображением красавицы овчарки.

Правда, договорить советнику не дала, перебив:

– Только не вздумай сказать, что «я не должен был», «извиняюсь», и вообще «жалею о случившемся»!

На несколько секунд вновь воцарилась тишина, а потом Ранделл произнёс:

– Хорошо, как скажешь! – обогнув меня, вошёл в зал и опустился, судя на скрипу, на диван.

Я не сразу решилась войти за ним, несколько долгих минут сжимала руки в кулаки и кляла, правда сама не знаю кого больше – Сашу или всё же саму себя.

Наконец, набравшись смелости, вошла следом и бросила совершенно спокойным голосом:

– Пойдем, покушаем и будем ложиться спать.

Ранделл даже не посмотрел на меня, найдя настенные часы куда привлекательнее моей физиономии. Но в ответ кивнул.

Первой направилась на кухню и, щёлкнув кнопку чайника, открыла холодильник. Когда пришёл советник, я успела уже достать контейнеры с котлетами и картошкой. После нашествия в лице Сеньки здесь осталось ровно на одну порцию, и я решила её уступить мужчине, ведь есть после полуночи крайне вредно для фигуры. На Ранделла старалась не смотреть, теперь мне уже казалось, что вспыхнувшее между нами притяжение всего лишь выдумка моей больной фантазии. Гормоны изволят шалить, не иначе.

Поставила перед советником тарелку, а себя удостоила лишь чашкой зелёного чая, и он меня недоуменно переспросил:

– А ты есть не хочешь?

Сделав маленький глоток, отрицательно покачала головой:

– Нет, кушать мне совсем не хочется.

Почему-то мои собственные слова показались какими-то двусмысленными, так что я замолчала, больше не решаясь ни о чём говорить.

«Гормоны! Зуб даю, это именно они!» – твердила про себя, рассматривая редкие огни в квартирах дома напротив. Нужно быстро сбежать в свою комнату иначе накинусь на господина советника и.

– Что собираешься делать теперь? – прочистив горло, решила, что разговор на отвлечённые темы самый безопасный способ оградить себя от навязчивых мыслей.

Тяжелый вздох Ранделла заставил посмотреть на него и встретиться с небесно-голубым взглядом:

– Не знаю, что тебе ответить. Честно, я верил, что хотя бы одна ниточка приведёт к какой-то разгадке, но ошибся.

Советник нахмурил тёмные брови, поджал манящие губы и отвернулся.

Я должна его пожалеть, приободрить, сказать: «Ты обязательно что-нибудь придумаешь!», но слова утешения как-то не шли на ум, и единственное, что хотелось предложить ему – это остаться здесь, со мной. Было бы. здорово.

Тряхнув головой, всё же проговорила:

– Не верю, что положение настолько безвыходное. Я думаю, нам стоит поискать тех ребят, с кем общался Двэйн, может быть, выясним хоть что-то.

– Можно попробовать. – изучая меня взглядом, от которого мысли вновь сбежали куда-то совсем не туда, советник покачал головой, – но почему-то уверен, что и на этот раз мы ничего не найдём.

Если честно, такому раскладу я буду только рада, и смогу совершенно спокойно сказать, что сделала, всё что могла и теперь ему попросту стоит остаться в нашем мире.

Разговор на этом затих, Ранделл задумался о чём-то своём, а я не решалась нарушить уютную тишину, которая будто пушистый кот легла между нами.

Когда убрала посуду со стола и вымыла её, хотела пойти расстелить постель для советника, но он с этой задачей справился самостоятельно. Почему-то, хотя нет, я прекрасно знаю почему, почувствовала, как щёки опалило жаром, стоило увидеть его без футболки, и пришлось спешно сбежать в душ, пока гормоны не объявили бунт и не взяли верх над разумом.

А после, крикнув из коридора «Спокойной ночи» прошмыгнула к себе в комнату, чтобы тут же рухнуть на кровать и попытаться прогнать ненужные фантазии куда-нибудь подальше. Но вопреки сомнениям, что я не смогу уснуть – тут же провалилась в какую-то бездонную яму, которая оказалась слишком реальной для обыкновенного сна.

Я не видела ничего, будто ослепла в одночасье, но чувствовала, что рядом со мной кто-то есть, и этот кто-то вряд ли относится к моим доброжелателям.

– Кто здесь? – осмелилась спросить, не узнавая собственный голос.

Хриплый и скрипучий – такое ощущение, что состарилась на несколько лет, или как минимум несколько дней шаталась по пустыне, где не было ни капли воды. На мой вопрос никто не ответил, только откуда-то сбоку послушался странный шорох, тихий, едва слышный, но до дрожи пугающий.

– Кто здесь?! – повторила громче, срывая охрипший голос на крик.

– Никого. – над самым ухом прозвучал ненавистный голос Двэйна и ошейник вновь, как в самый первый раз, ожил, сжимаясь на моей шее, мешая сделать жизненно необходимый вдох. Но только при этом он нагревался, грозясь ещё и опалить кожу.

– За-чем. – просипела из последних сил, стараясь не потерять сознание, чтобы услышать ответ.

Короткий смешок, полный ядовитого наслаждения моей беспомощностью и слова, на грани призрачного мира и яви:

– Скоро ты всё поймешь. Вы все поймете.

Ужас и осознание того, что мне никто, совсем никто не может помочь, заставляют дернуться вперёд, взметнуть руки к ошейнику и попытаться содрать его.

– Тш-ш-ш-ш. – когда я дёрнулась в темноте, рядом со мной раздался успокаивающий шёпот, но воспоминания о произошедшем слишком реальные, и мне ничего умнее в голову не пришло, как рвануть вперёд, пытаясь вырваться из чужих объятий.

– Таша, успокойся, всё хорошо! – на этот раз я угадала того, кто рядом со мной – Ранделл.

– Я его видела, – пытаясь в темноте комнаты рассмотреть лицо мужчины, повернулась на голос. – Точнее слышала, он говорил.

– Успокойся! – на мои плечи легли знакомые руки, и я рвано выдохнула.

Казалось, каждый нерв натянут до предела, а сердце бьется в груди настолько громко, что стало страшно – вдруг оно не выдержит такого ритма и разорвется.

Прикрыв глаза, попыталась успокоиться, а когда вновь открыла их, поняла, что в комнате не так темно, как мне показалось сразу, и за окном серое небо готовится к появлению первых солнечных лучей. Встретившись с потемневшим взглядом советника, не раздумывая бросилась в его объятья, чувствуя себя до дурноты уязвимой.