Сергей Вишневский - Пест — Ломаный грош [litres]

Пест стоял, ошарашенный такими вестями, и не знал, что сказать.

– Слушай меня внимательно! Мы будем задерживать их, сколько сможем, но сегодня ты уведешь с этого поля всех, кто может уйти. Тех, кого не сможешь увести – убьешь. Трупы сжечь. Не оставлять ни крохи еды, ни куска мяса, – слова Ратмира падали словно молот в кузне. Гулко, неотвратимо, отдавая звоном в голове. – Для тварей поле должно остаться пустым! Ты меня понял?

Полосы на лице Ратмира начали светиться белым светом.

– Это приказ! Иначе тысячи жизней были потрачены зря! – Ратмир уперся стальным взором в глаза Песта и твердо приказал: – Нельзя оставлять рыргам ничего! Уводи всех на восток в болота! Кто останется – убей и уничтожь следы! Повтори!

Юноша отвернул голову в сторону, сжал кулаки и не вымолвил ни слова.

– Пест Средний! Повтори приказ! – с нажимом произнес Ратмир.

– Уводить всех, кого не смогу – убить. Трупы сжечь, – пробормотал юноша, так и не взглянув в глаза учителя.

– Выполнять!

Пест развернулся и, шоркая ногами, поплелся прочь из лагеря.

Лицо Ратмира перестало светиться, а белоснежные полосы начали исчезать. Губы в очередной раз повторили заученную годами фразу: «Все во имя процветания славного государства Гвинея, все на благо его! И кровь наша, и души!»

Перед Пестом стояло два десятка мужиков и Еловая старуха. Все они внимательно смотрели на юношу, ожидая его слов, а юный ведун не мог открыть рта, чтобы озвучить приказ.

– Не томи, ведун. Ты хоть дело делаешь справно, и обманом жить не станешь, – начала скрипеть старуха. – Говори, как есть.

Юноша опустил взгляд в землю, вжал голову в плечи и произнес:

– Твари темные на нас идут, по наши души… завтра уже тут будут.

На лице мужиков не дернулся ни один мускул. Только Еловая старуха с кряхтением уселась на еловый чурбачок.

– То, что за наши души никто не побеспокоится – мы ученые. Вона, животы к спине липнут с голодухи – никто не шевелится, – буркнул мужик с седой бородой, несмотря молодой возраст.

– Ага, живем аки кочевники какие. В шалашах да норах земляных. Ты скажи, что за наши души сказали, – поддержал еще один.

– До завтра всем уйти надо. Кто уйти не сможет – под нож. Мертвых – в огонь, – произнес Пест так же, не поднимая взгляда.

– Как под нож? За что?

– Это как так? У меня пять десятков люда раненого!

– А с моего села три бабы на сносях, того и гляди разродятся. Куда мы их? Резать, што ль?

Воцарилось недолгое молчание, во время которого все уставились на Песта.

– Я не знаю, – сиплым голосом произнес юноша.

– Резать-то когда маги нас придут? – хмуро спросил один из мужиков, уже что-то прикидывая в голове.

Пест сглотнул, скинул куртку и руками, перепачканными землей и кровью, потянул за ворот серой от грязи рубахи. Недолгое движение – и мужикам является голая грудь Песта с выбитым знаком «Уот» на груди в обрамлении пяти витиеватых кругов. Знак универсального мага пятого ранга.

– Так ты же сука мажеская! – поперхнувшись, произносит один из мужиков. – Это знак мажеский!

Пест сжимает зубы так, что вздулись скулы. Взгляд уперт в землю, словно ищет в ней поддержки.

– Ты на меня посмотри! В глаза мне скажи! – произносит здоровенный бугай, подпоясанный широким кожаным ремнем. – Не придут нас резать? Так? Тебе велено резать!

– Не придут, – сглатывая, произносит Пест и еще сильнее втягивает голову в плечи.

– Ах ты ж тварь, змей ты подколодный… – начинает заводиться один из мужиков.

Здоровенный бугай сплевывает и отворачивается.

– Уймись! Подневольный он! – вступается один из мужиков.

– Воля – не воля, но резать люд почем зря – лучше сдохнуть!

Начинается гомон с криками. Хрустят кулаки, и вот-вот начнется драка, но по округе разносится оглушительный хлопок.

Все мгновенно замолчали и ошалело начали вращать головами. Взгляды скрестились на Песте.

– Времени нет, и не будет уже. Собирай всех, кого ноги носят хорошо, и в путь отправляй немедля. Отрока и дворового с ними пускай. Путь им на северо-восток. В земли вольные, за городище Ультак на восток. В тех землях им село Ведичей искать, – пользуясь заминкой, Пест продолжает давить. – Те, кто ногами слаб, отощал или раненый – тут остается. Тот, кому невмоготу родную кровь бросить – тоже остается.

Мужики молчат. Пест поднимает взгляд, обводит мужиков и начинает говорить. Сначала робко, неуверенно, но затем все увереннее и увереннее.

– Ну и чего стоите? Думаете, твари темные ждать вас станут? Думаете, им не все равно, из кого солдат делать? С детворы аль со старухи? Просто так, думаете, наказано мне всех увести, а кого не уведу – под нож пустить? Аль вы решили, что такова прихоть мажеская? Думаете, ежели я сейчас мертвым кулем на землю упаду – другого не пришлют? Пять гвардейцев ложится костьми, чтобы одну темную тварь положить, маги силой исходят на корню, чтобы десяток в землю положить…

Пест вновь обводит взглядом мужиков и со вздохом произносит:

– Бегите… Что же вы стоите, дурни! Не за вас бой идет, за Гвинею…

– Лес рубят – щепки летят, – хмуро произносит один из мужиков из первых рядов, разворачивается и проталкивается назад. За ним еще один и еще.

– Берегите мастеров и дворовых – без них зимы не пережить. Собирайте колоннами. Во главу десяток мужей, затем дворовые с жердями заостренными, а за ними бабы да детвора. В хвост тоже мужей в охранение ставьте…

Пест сидел на чурбаке в землянке, у лежака из жердей. На лежаке спала Кара'кан. Юноша размачивал сухарь в деревянной плошке и периодически подносил его ко рту Кара'кан. Потормошив немного за плечо, он заставлял ее съесть немного размоченного сухаря. Проглотив очередной кусочек размякшего сухаря, девушка вновь засыпает.

Парень как можно нежнее гладит лицо ведьмы огрубевшими пальцами и хриплым голосом произносит:

– Ратмир приказ передал. Всех уводить, а кого не уведу – под нож. Мертвых в огонь. Чтобы рыргам не досталось ни живых, ни мертвых… – шершавые пальцы проходят по лбу, скользят по темным волосам. – Выходит, мне убить надо, чтобы еще больше люда не полегло, чтобы рыргов перебили… А у меня рок. Как жизнь отниму, так тут же сам Единому душу отдам… Выходит, чтобы люд от рыргов уберечь – мне самому помереть надо…

Пест умолк и упер взгляд в землю, продолжая гладить Кара'кан.

– Я жду, – тихо произносит голос Черта. Он начинает проявляться постепенно, словно боясь спугнуть задумчивость Песта.

Юный ведун поднимает усталый взгляд от земли на Черта и произносит хриплым голосом:

– Чего ждешь? Что тебе нужно? – юноша хмыкнул и спросил с издевкой: – Может, ты знаешь, как люд уберечь от тварей темных?

– Знаю, – отвечает зубастая пасть демона. Три глаза скрещиваются на юном ведуне.