Сергей Вишневский - Пест — Ломаный грош [litres]

– Так от меня опять все шарахаться будут, как от призрака.

– А ты не болтай много, молча подойди и покажи, что умеешь, а потом в лоб спроси: «Где помочь могу?» И без этих вот «будьте любезны, не соизволите ли». В городе так не болтал, а тут с чего решил так говорить? Сам ведь из простого люда вышедший.

– Да я сдуру ляпнул, – буркнул парень и встал из-за стола. Он накинул легкую кожаную куртку и собирался уже выйти во двор, но получил наставления в спину:

– Как выйдешь – налево поверни и два десятка шагов сделай. Там камень лежит, чернота с красным намешана. Из него старосте миску сделай.

Дверь в дом старосты скрипнула, и на пороге показался Людвиг с приличных размеров булыжником в руках.

В доме как раз обедали, вся семья сидела за столом. Сыновья старосты и сам хозяин семейства замерли с поднятыми ложками.

Первым засуетился сам староста. Он поднялся и начал что-то говорить, но Людвиг вскинул руку с раскрытой ладонью, а затем прислонил палец к губам, прося тишины.

Юноша молча подошел к столу и сел с краю, так, чтобы никому не мешать. Булыжник он положил на стол перед собой. Оглядев всех, парень постучал по камню костяшками. После этого он раскрытой, светящейся голубым светом ладонью, нажал на центр булыжника. Рука начала его продавливать, словно и не камень это был, а крупный кусок глины.

Людвиг упражнялся с этим заклинанием уже не первый месяц, и это дало свои результаты. Юноша научился управлять силой заклинания. Там, где была необходима упругость, материал становился тугим, но поддающимся рукам, а там, где надо было создать причудливую форму или сделать поверхность гладкой – камень становился почти текучим.

Но самым неоднозначным приобретением от частого использования этого заклинания стал навык гончарной лепки. Пест, взвешивая в руках очередную каменную кружку, сделанную Людвигом, рассмеялся и сказал: «Такой кружкой и убить можно…»

Когда воздушник зашел в гончарную мастерскую, скорее чтоб самого себя переубедить в глупости этого утверждения, а не в поисках новых приемов и знаний, то впал в прострацию. Один гончарный круг стал для него откровением, а о приемах и мелких хитростях – и говорить не приходилось.

Тогда Людвиг провел в мастерской гончара три дня. Он платил по 2 серебрушки в день мастеру за то, чтоб стоять у него над душой во время работы. Через неделю самостоятельных попыток лепки парень вновь вернулся к гончарному мастеру и стал платить уже за уроки.

Это были последние дни учебы перед объявлением войны.

Людвиг невольно улыбнулся воспоминаниям о том, как мастер запрещал ему пользоваться магией и заставлял лепить из глины.

Тем временем руки молодого воздушника скользили по камню, и перед ним была уже приличных размеров миска из булыжника. Не идеал, конечно, но уже ровная, с прямыми краями и довольно гладкая.

– Был бы гончарный круг – было бы лучше, – произнес Людвиг и поставил миску перед старостой. Во время процесса лепки из камня за ним, не произнося ни звука, наблюдали все домочадцы. – Как там ведьма говорила? «Где помочь могу?»

Староста аккуратно потрогал теплую от магии миску, приподнял, взвесил в руках и задумчиво произнес:

– А с металлом так можешь?

– Могу, – ответил парень и опять улыбнулся воспоминаниям о ругани Песта. Тогда Людвиг первые попробовал трансмутацию на металле. Он собрал все металлическое, что нашел в комнате, и соединил в один крупный ком. Юноша лепил из этого несколько часов, то раскатывая в блин, то разделяя на мелкие шарики, то снова собирая в одну кучу. Мысль о том, что в комнате не осталось даже ножа, чтобы нарезать еду, его не посетила.

Зато эта мысль посетила Песта, когда он обнаружил Людвига за этим довольно странным занятием. Воздушник попытался вылепить нож обратно, но если форму придать ножу было трудно, но возможно, то вот с заточкой вышла неувязка. Ножи получались тупые до ужаса.

Итогом проб трансмутации металла стала покупка Людвигом за свой счет половника, трех ножей разной длины, двух подсвечников, четырех вилок, металлического подноса и двух котелков.

– Пойдем тогда к Лыку, у него большой чан был. Мы в нем раньше кожу варили, да он прохудился…

Через полчаса на пороге дома местного рыбака стояли Людвиг и староста.

– Лык, а где тот чан большой, что прохудился? – с ходу огорошил староста хозяина дома.

Лык не сразу понял, о чем спрашивает староста. Он опасливо переводил взгляд с Людвига на старосту и обратно.

– В сарае вроде был… – ответил через несколько секунд Лык. – А вы задумали что?

– Пойдем, сам все увидишь, – пробормотал староста и кивнул в сторону выхода.

В сарае, быстро откопав искомый чан, мужики принялись осматривать его в поисках течи. Найти ее удалось только после того, как чан вынесли на улицу. Только на свету стала видна одна маленькая дырочка. Она была настолько мелкой, что без взгляда на свет заметить ее было очень трудно.

Людвиг приступил к ремонту не сразу. Сначала он попросил обычный гвоздь или крепкий металлический прут. Этим прутом он расковырял дырку и соскреб нагар с наружной стороны, освобождая место от примесей. Далее в ход пошла трансмутация.

Парень размягчал металл и аккуратно его растягивал, немного утончал стенки чана, чтобы освободившийся метал собрать в месте течи. Это заняло не больше пятнадцати минут. Гончарные навыки вновь напомнили о себе.

Рука Людвига еще раз проходит по наружной поверхности огромного металлического чана, в котором еще несколько минут назад была течь.

– Вот тебе раз! – буркнул староста и, не веря своим глазам, начал сам ощупывать поверхность чана. Не найдя даже изъяна на поверхности, староста с натугой поднял чан на ребро и начал смотреть на свет.

– А не прохудится? – спрашивает Лык. Он вместе со старостой пытается нащупать прогоревшую течь изнутри.

– Не должно, если только в другом месте прогорит… – задумчиво произносит Людвиг. – В месте, где была течь, сейчас сплошной металл.

– Шибко хорошо вышло, думали, к Дорожичам везти придется, перековывать… – бормочет староста. – И сколько за работу свою возьмёшь?

– Да я как бы и не работал… Это тренировочное заклинание. Для учебы.

– Нам бы такой учебы, – задумчиво произнес Лык. – Мы бы такого нагородили бы…

Людвиг недоумевающе переводит взгляд с Лыка на старосту.

– Ну ты сам подумай: каменная кладка – хорошо? Хорошо! А если дом опосля того, как сложить из камня – в один камень соединить, цельный! – попытался объяснить староста. – Вот тот всем домам дом был бы…

– А с бревном ты так сделать сможешь? – вдруг спросил Лык.

– Дерево, оно не однородно. Снаружи потверже, изнутри помягче, но в принципе…. – Людвиг задумался и, почесав лоб, произнес: – Пробовать надо, так сразу не скажу.