Майя Филатова - Арканы Мерран. Сбитый ритм [СИ]

Рядом с отцом — высокий человек в расшитом камзоле. Он очень похож на Халнера, только гораздо старше. Человек опирается на трость, отводит с лица пепельные пряди, растрёпанные ветром. Завидев меня, кивает. Кривит губы в улыбке, но в холодных голубых глазах только цепкое любопытство.

-..ания Селия Кад… …вом рождения чистокров…

Голос звучит глухо, далеко, едва слышно.

Чуть позади отца стоит моя мать. Она в своей любимой тоге золотой парчи, но, вопреки традициям Сетера, волосы беспрепятственно падают на спину. Мне хочется подойти, но невозможно сделать и шаг: ноги будто вросли в деревянный настил.

Мать улыбается и подходит сама. Я обнимаю её, как в детстве. Слышу знакомый запах пороха и огня, который не выветривался даже из самых парадных её одеяний. Мать отстраняется, поправляет мои вечно непослушные кудряшки.

В следующий момент мои руки хватают воздух. Мать снова в стороне. Улыбаясь, смотрит куда-то вбок.

— …щенным Пламенем, кровью Великого Ап…

Я слежу за её взглядом, и вижу другую женщину. Та неловко сплела пальцы рук, и застенчиво улыбается, будто смущаясь своей молодости и ослепительной красоты. Потом, она оказывается рядом и тоже обнимает меня. Тёмные волосы щекочут нос, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не чихнуть. Женщина улыбается шире, и её мягкие зелёные глаза смеются — совсем как у Хала, когда он в хорошем настроении. Потом она удаляется.

— …зяйку Хейдар и наре…

Мужчины завершают разговор и разворачиваются. Берут меня за руки. Корабль растворяется вместе с золотым светом. Мы оказывается в черном пространстве. Страшно. Я поворачиваюсь к отцу, будто маленькая. Он серьёзен и кивает куда-то вперёд. Там ничего нет, только черная пустота. Я смотрю на второго мужчину. Тот криво усмехается, и тоже показывает в чёрноту впереди. Затем оба отпускают мои руки и слегка толкают в спину.

— …право — сила и богат… ность — жизнь Императ… мени и продолж…

Падение. Во тьме появляется белоснежная точка. Точка начинает стягивать к себе всё пространство. Над ней — два золотых глаза без зрачков. Глаза, которые суть мириады звезд, что смотрят, вечно смотрят со звёздного неба, из тьмы космоса…

— …дет так, пока океан Мерран не поглотит звезд.

Звезд…

Звезд…

ЗВЕЗД…

…Я открыла глаза. Камень. Низко. Кружится. Сейчас раздавит. Натурально же раздавит! А я ни рукой, ни ногой… Не согнуть. Не подвигать. Ничего. Боги…

Потолок кружился все медленнее. Паника потихоньку отступала. Начали появляться звуки: скрип пера и кресла, дыхание, движение огня. И запахи: пот. Кожа. Сладковатый дымок смолы бунии …

Кашель. Поверхностное дыхание. Усилие, нормальный вдох. И выдох. И вдох…

Проморгалась. Потолок-то, оказывается, не такой низкий. Хотя все равно каменный. Значит, подземелье. Или гробница?

С трудом повернув голову, увидела доску. Ошкуренную, но не слишком давно — дерево еще сохранило свежий запах. Перевела взгляд выше. Стол. На нем — бумаги. За столом — человек. Юноша, совсем молодой, почти мальчишка. Застиранная до серости рубаха навыпуск, черные форменные штаны. Одна рука — на перевязи, бинты в темных пятнах.

Я захрипела. Юноша вздрогнул, посмотрел на меня удивленно. Потом по сторонам, словно вспоминая, где он и что вообще здесь делает.

— Доброе утро, хозя… эээ… сестра Кетания, — неловко ухмыльнулся он, — хорошо, что вы уже. А я тут это… я брат Кевин.

Он протянул ладонь для приветствия. Я хотела ответить на жест, но не смогла пошевелиться, пальцы лишь дрогнули.

— О, ничего страшного, — Кевин погладил меня по руке, слегка надавил на кожу, — вам надо восстановиться, командир сказал, это займет какое-то время… вы чувствуете прикосновение? Следите мысленно…

Он начал разминать мои ладони и пальцы. Постепенно я смогла шевелить руками, потом — корпусом. Неловко подтянулась, села. Зажмурилась, попав на прямой свет от круглой лампы, что висела на противоположной стене — до этого я лежала в тени стола. С наслаждением почесала шею — что-то страшно зудело у основания волос. Я с удивлением нащупала прикрепленный бинт.

— Ой, нет-нет-нет, не расчесывайте! Моя матушка в свое время расчесала, до сих пор мучается, хоть маскируй, говорит, да нельзя же, позор от семьи отка…

Он резко осекся и вскочил, вытягиваясь по струнке: в комнату вошел Халнер. Синяки и ссадины на его лице уже подзажили, зато под глазами пролегли круги от недосыпа. Сколько же я валялась в отключке?

— Брат Кевин! — строго сказал Халнер, взглянув на стол, — опять казенное имущество разбазариваем? Снова матушке строчите?

— Никак нет! — юноша опустил глаза, — невесте…

Халнер сдвинул брови и требовательно протянул руку. Кевин совсем понурился и отдал исписанный листок. Хал пробежал глазами. Кивнул, отдал обратно.

— Хорошо. Будет возможность — разрешаю отправить. А сейчас марш в лазарет!

Дождавшись, когда захлопнется дверь, Халнер присел рядом со мной.

— Как себя чувствуешь?

— Плохо, — мрачно ответила я, — ног не чувствую. Что происходит? Как будто Орры снова… Но их же сняли!

— Сняли. Только осколки остались, из-за того, что сопротивленцы нелегально выскребали. Свертка при прыжке их активировала как-то… не знаю как, честно. Считается, что Орры — централизованная система, и если главный узел снят, тем более с Ключом, то мелкие осколки не подействуют. А они, оказывается, автономны…

— Замечательно, ***! — скривилась я, и почесала шею, — это пройдёт?

— Да. И не чеши печать, — он отвел мою руку от шеи, — сама заживет скоро.

— Печать? — не поняла я.

— Хейдар. Понимаешь, Орры начали собираться по кусочкам, ну ты почувствовала. Самовосстановление у них такое, только криво и через мышцы и того… пришлось выжигать их. Белым, — затараторил Халнер, — превышение, конечно, но другого пути не было. Ну а потом огонь разошелся, и реакция стала необратимой, ну и пришлось припечатать. Своя теперь…

Он запнулся, не то улыбаясь, не то скалясь.

— Та-аак… Ты во что меня вляпал? — мрачно спросила я, чувствуя неладное.

— Ну почему сразу вляпал? Просто опечатал. Метку рода поставил.

— Какого рода? — начала звереть я, — яснее говорить можешь?

— Как какого? Моего. Хайдек. Ты полноценная Хозяйка теперь. Венчаны мы, если совсем коротко. Только праздник, формальный ритуал, платье — всё потом, ладно?

Мои глаза начали вылезать из орбит.

— Какой, нах, праздник?! Какое, к монторпам, платье?!

Чего он отмечать собрался?! Как воспользовался чужой беспомощностью? Может, я вообще свалю завтра…

— Ну, мало ли… — пожал плечами Халнер, — женщины вроде лю…

Я проникновенно посмотрела ему в глаза. Не договорив, он засмеялся.

— Ты ж моя Белочка! — быстро чмокнул меня в губы.