Стивен Эриксон - Полночный прилив

– Что? Я ничего такого не знал, Рулад…

– Хватит лгать, брат. Фир, подари мне свою нареченную. Отдай Майен. Ты же не встанешь между ней и титулом императрицы? Скажи, ты ведь не так самолюбив?

Он словно втыкал ножи в Фира, один за другим. Это он, понял Трулл, это и есть Рулад. Дитя и его дикие желания, его жестокие аппетиты. Скажи нам, ты ведь не так самолюбив?

– Она твоя, император.

Рулад слишком плохо разбирался в тонкостях, чтобы осознать безжизненность слов.

Лицо под монетами расплылось в широкой улыбке, полной ликования и торжества. Его глаза обратились туда, где стояли незамужние девушки.

– Майен, – позвал он. – Дело сделано. Выходи. Присоединись к своему императору.

Высокая нарядная молодая женщина двинулась вперед, словно репетировала это тысячу раз.

Но это невозможно.

Она прошла мимо Фира, даже не взглянув на него, и встала, лицом ко всем, слева от кресла. Рулад знакомым жестом протянул ей ладонь, и Майен пожала ее.

Этот последний акт поразил Фира, как удар в грудь. Он отступил на шаг.

– Благодарю тебя, Фир, – сказал Рулад, – за твой дар. Я уверен в твоей преданности и горд называть тебя братом. И вас, Бинадас, Мидик Бун, Терадас Бун, Ханнан Мосаг… и, – он скосил глаза, – конечно, Трулл. Мои родные братья. Мы связаны кровью предков…

Он продолжал говорить, но Трулл уже не слушал. Он смотрел на лицо Майен. На этом лице был написан ужас, которого она не могла скрыть. Мысленно Трулл закричал Фиру: Смотри, брат! Она не хотела такого предательства! Смотри!

С трудом он оторвал взгляд от Майен и понял, что Фир все видел. Видели все присутствующие, кроме Рулада.

Это спасло их. Спасло от отчаяния. Майен показала им, что есть правда, которую не разбить, что даже безумство на троне не может растоптать честь, оставшуюся у тисте эдур. В лице Майен сквозило обещание: она вытерпит преступления, раз нет иного выхода. И это обещание было уроком всем присутствующим. Страдать. Жить так, как должны. Выдержать. Однажды на все будет дан ответ .

Но Трулл недоумевал. Кто же может дать ответ? Что ждет за границами наших знаний, настолько сильное, чтобы противостоять этой чудовищности? И сколько придется ждать? Мы падшие, а император провозгласил, что мы снова поднимемся. Он безумен, ведь мы не поднимаемся. Мы падаем, и боюсь, падению не будет конца .

Пока кто-то не даст ответ.

Рулад замолк, словно почувствовав, что среди его сторонников происходит нечто, не имеющее отношения к нему и его новообретенной власти. Он внезапно встал.

– Собрание закрыто. Ханнан Мосаг, ты и твои к’риснан – останьтесь со мной и императрицей, нам нужно многое обсудить. Удинаас, приведи к Майен рабынь, чтобы ей прислуживали. Остальные – ступайте. Разнесите весть о появлении нового императора эдур. И еще, братья и сестры, проверьте оружие…

Пожалуйста, кто-нибудь, дай нам ответ .

В дюжине шагов от цитадели из пелены дождя перед Удинаасом появилась фигура.

Аквитор.

– Что он сделал?

Удинаас какое-то время смотрел на нее, потом пожал плечами.

– Он украл нареченную брата. У нас теперь императрица, и она, несмотря ни на что, старается держаться.

– Эдур захвачены, – сказала Сэрен Педак. – На троне сидит тиран.

Удинаас помедлил, но все же сказал:

– Сообщите первому евнуху. Нужно готовиться к войне.

Сэрен не удивилась; она молча ушла в дождь.

Да, добрые вести я приношу. А теперь очередь Пернатой Ведьмы…

Дождь сыпался с неба, слепой и ослепляющий, безразличный и бездумный, и не было в нем смысла. Да и откуда? Это просто дождь, льющийся из легионов хмурых туч. А воющий ветер, рожденный высоко в горах или над морем, разносил законы природы. Его голос ничего не обещал.

Не стоит искать смысл в безжизненной погоде, в приливах и отливах, в смене времен года.

В них нет смысла ни для живых, ни для умирающих.

Тиран одет золотом, а от будущего веет кровью.

И все это ничего не значит.

– «Пять крыльев отдадут тебя в рабство». Признаюсь, хозяин, смысл этой поговорки от меня ускользает.

Тегол запустил обе пятерни в шевелюру, распутывая пряди.

– Речь про Вечный дом, Бугг. Пять крыльев дворца, рабство у стоп Странника, стоп судьбы. Империя пробудилась.

Они бок о бок стояли на крыше.

– Но пятое крыло проседает… А четыре крыла?

– Столкновение чаек. Ну и жара, сущее пекло! Какие у тебя на сегодня дела?

– Встреча с дворцовым инженером Грюмом. На него произвело впечатление, как мы укрепили склад.

– Прекрасно. – Тегол еще мгновение вглядывался в даль, затем повернулся к слуге. – Оно оправдано?

– Впечатление? Полы совершенно сухие и не проседают, на новой штукатурке ни трещины. Владельцы в восторге…

– Я думал, владелец я.

– А вы разве не в восторге?

– Твоя правда. Я, то есть все мои составляющие, в восторге.

– Так я и написал ему в ответ.

– А инвесторы?

– Тоже в восторге.

– Что ж, – вздохнул Тегол, – видно, такой выдался день…

– Да, хозяин.

– И это все?

– Нет, надо раздобыть еды, а потом навестить Шанд с подругами и заново продиктовать им ваш список. Они его подзабыли.

– А ты помнишь?

– Да. Особенно мне пришлось по душе пиво Чистейша Гнила.

– Благодарю.

– Но вы же не от начала до конца все придумали?

– Нет, местные – настоящие, иначе наши дамы заподозрили бы подвох. А так на какое-то время отвлекутся. Надеюсь…

Что еще?

– Очередная встреча с гильдиями. Могут понадобиться деньги на взятки.

– Вздор! Стой на своем – их скоро ожидают хлопоты на другом фланге.

– Забастовка? Я не слышал…

– Разумеется. Инцидент, который к ней приведет, сейчас в стадии подготовки. Ты знаешь, что дворцовый инженер обязан нанимать только членов гильдии? Нужно уладить это, пока у нас не начались неприятности.

– Будет сделано. Еще надо проверить, как там Шурк и ее новоявленный приятель.

– Да, Харлест Эберикт… Признаюсь, не ожидал. Сколько вообще мертвых рыщет по городу?

– Очевидно, больше чем мы думаем, хозяин.

– Почем знать, может, добрая половина населения… Вон те на мосту, и там, с корзинками…