Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

Н-да, с последним я точно погорячился. Вокруг песок, сзади скала со снегом в выцветшем, будто негатив, мире. А впереди… зубастые твари, пеший поход и поиски одного шустрого терривита, который уже всем надоел настолько, что его хочется не столько поймать, сколько выписать и сразу выдать пару крепких затрещин.

Разжал руку — складная бритва орков, отменная штуковина. Бреет просто великолепно, да и как оружие сойдет. Ну а если сам, случайно, или там, с перепою, поранишься до летального исхода — никто горевать не будет. Орки — они такие. Вояки до мозга костей.

Так, это что получается? Старый друг намекает на…

Бриться из-за взбалмошной девицы?! Обойдется!

Солнце… припекает… почесал отросшую бородку, и понял: саднить будет так, что выть захочется.

Так что Галл таки имел в виду?

Ввязаться во все это дело стоило хотя бы из-за… ночи. Несмотря на долгие дневные переходы, копившуюся усталость, засыпал я почти под утро. Пустыня ознаменовала собой и ночные дежурства, но даже до них, я каждый раз не спал в свою вахту. Да и как тут уснуть?! Такое небо…

Тысячи ярких огоньков, складывающиеся в знакомые рисунки, стоит затаить дыхание и загадать картинку… Мелькающие туда-сюда следы метеоритов, или возвращающихся в мир душ… А кто взирает свысока на нас, копающихся в заботах букашек? Прошедшие кольцо Ихая? Или застрявшие в нем?

Тысячи миров, в которых, может быть, есть планеты, как Земля, как Руан… Кто знает. И там тоже, в ночи, взирает некто, и гадает, и мечтает, обо всем, что лезет в голову, набегая как волны, разогнавшиеся под вольным ветром.

И как так выходит, что на коротком отрезке пути, пешего ходу не больше седмицы, рисунок звезд меняется несколько раз!

В выцветших заснеженных барханах огоньки сияют, живут, но их мало, их будто кто слизнул широким языков, оставив несколько мерцающих жизнью полос.

А в жаркой днем и прохладной ночью пустыне, такое буйство, что трудно не сойти с ума… Ибо ты не смотришь на живое небо, а несешься, падаешь в него. Весь, без остатка, и без надежды на спасение.

— Откуда их столько-то… — ошарашено протянул я в первую ночь в пустыне.

Первое дежурство было за Аннабели. Девушку орк долго пытался отправить на отдых, но куда там! Взбалмошная девица требовала самое сложное дежурство, которое, естественно, было бы поручать нашему многоногому товарищу. Арахну, в принципе, глубоко все равно — спать, не спать. К тому же, Куорт лучше всякой магической сигнализации — очнется от малейшего дуновения воздуха. Что уж говорить про движение, нападение или вражеских любопытных глазах.

— Мир на грани, — спокойно отозвалась Аннабели, целый день картинно отмораживающаяся от всей дружной компании. Выделился пернатый — не понятно, чем он втерся в доверие, но сегодня птиц под вечер банально не смог держать себя в воздухе. Так набил брюхо дармовой хавкой из рук девушки.

— Какой мир?

— На грани, — повторила Аннабели с намекающей интонацией. Очень информативно — а гонору…

— По легенде, девлары рождены не в нашем мире. Они пришли извне. Хаос как спрут — раскидывает щупальца, тянет в себя все, что встречается им на пути. Видишь, сколько миров он уже поглотил? Руан, слава крону, пока не сдается.

Ты гляди — она че, поклоняется темному богу? Как ее в Академию пустили?!

— Хаос ничего не разрушает. Он поглощает и переваривает, превращая сады, леса, города в пустыню и развалины, где могут жить носители частиц его проклятия в себе. Ну и полукровки, само собой.

— Звезды — огоньки на небе! — упал я на дурачка. — Какие еще миры?

Аннабели фыркнула:

— Ты бы помалкивал на эту тему.

Меня бросило в жар, и я усилием воли не дал себе резко отреагировать на эти слова: остался лежать на месте и глазеть на небо. Девушка, сидящая в пяти шагах от меня на окаменевшем от времени бревне, продолжила:

— Свободные города — врата в другие миры. Хаос пока проглотил только один мир, но он наступает… Когда падут все — придет черед Руана.

Что мне остается? Надеяться, что это просто случайность, и Аннабели про меня ничего не знает.

— Падут все?

— Откуда, как думаешь, берутся разумные девлары? Они — такие как мы! Только по другую сторону баррикад. Они не договариваются, не заключают сделки, а уничтожают все и вся.

— Как то не вижу здесь разумных девларо-людей и девларо-гоблинов, бегущих на нас с обнаженными клинками, — хмыкнул я.

— Если бы так все было просто.

— И как же все на самом деле?

— Есть отдельные миры. Есть перекрестки. Руан — перекресток. Пока не падут все миры, на который от нас есть естественный проход — не падем мы.

— А дальше?

— Что дальше?

— Куда входит Руан?

— В созвездие.

— То есть падают отдельные миры, потом перекрестки, потом созвездия, потом еще что-то дальше… да так вселенная умрет быстрее, чем хаос ее завоюет, — фыркнул я.

— Он умеет ждать.

Напекло ее за день что ли? Вон и попугай чудит без баяна, а девица отжигает на дежурстве.

— Ерунда какая-то. Тянет на дешевую сказку, выдуманную на потеху публике на один вечер. Чтоб согреться да набить брюхо.

— Встретишь одного настоящего девлара — сам все поймешь.

— Вот в Руинах и встретим, — пообещал я.

— Не советую.

— Чего?

— Там и останемся.

— Кто-то пессимист полный.

— Кто-то оптимист. Глупый.

— Прошу заметить: оптимистичный!

Девушка презрительно фыркнула.

— Ладно, допустим, в твоих словах есть доля реальности. Но откуда, крон возьми, тогда тут взялся хаос? Если он должен, по идее, захватить сначала отдельные миры, а потом добраться до перекрестка.

— Хаос сам по себе взяться на отдельных мирах не может. Он прорывается где-то на узловых местах, на перекрестках. Идет ниже, потом — выше.

— И нашелся дурень, который его призвал в Руане, отчего разрушено уже несколько свободных городов и нависла угроза над остальными?

— Естественно. А ты как думал?!

Честно признаюсь — ничего я не думал. Такого, по крайней мере.

— Тогда остается добыть веревку и повеситься, — хмыкнул я.

— Одолжить?

— Шутки у тебя! — враз встрепенулся я. — Рассказываешь кошмары, на ночь глядя. Между прочим, мне выспаться надо, ибо завтра топать целый день!

— Угу. Молись, чтобы твоя догадка была верна.

— А чего? Где ему еще быть?

— Не знаю. Прятаться. Там или там. Чтобы забыли, а потом открыть еще один проход для сил хаоса. И тогда нависнет реальная угроза над Сантеем…

— Ой, да какая угроза! Там же давно все разрушено к кроновой матери и засыпано песком до небес.

— В Даун-Толене тоже так думали. Артмир — пустыня, бояться нечего и некого. А потом… проснулись врата, и еще один свободный город пал. С магами, со всеми сокровищами, знаниями и большей частью жителей. Оглянись вокруг — кто-то тоже думал, что опасности давно нет…