Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

— Проняло? — весело поинтересовалась Аннабели, молчавшая как рыба во весь длинный переход по городу. — Не бери в голову. Неупокоенные — тени былой красоты. Они в массе своей не разумны, и влачат жалкое существование, что легко…

— Заткнись, — бросил я, покосившись на девушку. Та удивленно распахнула глазищи, недобро зыркнула — и сникла под моим взглядом.

В этой прогулке по городу нежити я четко понял одно: говорить о том, что неупокоенные мертвы, может только тот, кто и сам… не живет.

— Здесь оставим теплые вещи и лишнюю поклажу, — сказал Галл у торчащего из земли обломка скалы.

Честно говоря — в эту сторону гораздо интереснее путешествовать. Чем отличаются Турион и Свободный от Сантея? По сути лишь одним — мировоззрением. Одни верят в религию, другие — в звонкую монету. Причем, если копнуть глубже, придешь к очевидному мнению: что в лоб, что по лбу. Разницы на самом-то деле никакой. Разве смысл жизни в поиске самого справедливого, великодушного и всепрощающего божества, под чьей дланью легче дышится? Или в бездумном выстраивании вокруг себя эрзаца реальности с возвышением над всем материальных благ?

Окружающий мир, наверное, просто сошел с ума. Вот идет заснеженная пустыня, где все блеклое и выцветшее, где даже белый цвет припорошен серой пылью. Идешь по скрипящему снегу, созерцая барханы, и все недоумеваешь — где пустыня-то? И снова выверт сознания — линия, под линеечку, яркая граница между черно-белым миром, и жаркой, солнечной, яркой, самой натуральной ей… с барханами, гуляющим песком, какими-то сухими кустиками, скачущими по ветру, и греющейся ящеркой на другой стороне скалы, выбранной как ориентир склада лишних вещей.

— Пейкон тротски суккиа… — сказал я, сделав шаг на ту сторону.

Сразу придавило жаркой волной воздуха, а яркое солнце врезало кувалдой ультрафиолета.

— Ведите себя прилично, молодой человек, — ядовито заметила Аннабели, ставшая после недавней отповеди самой натуральной змеюкой. — Попрошу воздерживаться от подобных выражений в обществе прекрасной дамы.

— Хэ! Прекрасной? — мгновенно влез гоблин. — Худая, тонкая, плоская, ни ушей, ни бровей, ни прелестных усиков, ни кривых сладких ножек… прекрасная? Ха!

Девушка бросила испепеляющий взгляд на гоблина. Турни оный начисто проигнорировал.

— Да еще и бледная немочь… Сразу видать — магичка! Дышит, видать, книжной пылью, чихает без конца…

Тут Аннабели и крыть нечем — приоделась откровенно плохо на такое путешествие, где-то простыла, а вылечиться не смогла — земли девларов, как-никак. Заклинания работают из рук вон плохо, выдавая крон знает что. Вот и хлюпает носом без конца. А уж красное недоразумение мало кого красит… что, естественно, не забыл заметить гоблин.

— Да еще этот шнобель, впору подземной кхрысе…

Девушка яростно зашипела и замахнулась на гоблина рукой, с разгорающимся заклинанием в стиснутом до синевы кулачке.

— Копай, — как всегда вовремя влез между Аннабели и Турни орк, протянув гоблину лопату.

Недомерок спорить не стал, враз нырнув в струящийся песок.

— Шнобель… — неуверенно вякнул попугай. — Шнобель! Шнобель!

Аннабели махнула рукой, и в орущего попугая полетел широкий диск, не обещающий ничего хорошего.

— Шно… — только и успел добавить птиц, прежде чем его сдернул с полета арахн, спасая от нежданной встречи.

— Вы осторожней, леди. Не стоит по своим-то боевыми, — недовольно прогудел орк.

— Пусть не вякают! — зло выкрикнула девушка.

Да, вот кому точно не помешает очистить помыслы. Чего так бросаться-то из-за обычной шутки?

— Это вам к неупокоенным. Там — не вякают. — Отрезал Галл.

Думается мне: Аннабели сильно пожалела о совместном путешествии. С другой стороны, с ее-то характером, наша компания явно навязана против желания. Отдает знакомым душком… точнее методами одного образовательного заведения. Отталкивают от выбранной стези, что ли, или показывают, чего в будущем стоит ежедневно ожидать?

Быстро разоблачились на зимней стороне и перебрались загорать на летнюю. Хм… а что если организовать сюда путешествие паломников? С хорошей охраной (чтоб никто не знал, про плюющих свысока на мимопроходящих, девларов), развлекательной программой (придумаем, не вопрос), выкопать бассейн, построить постоялый двор… отличный загар во время сезона дождей, снегов и холодов — да все модники ринутся алчущей толпой!

Занесло меня куда-то не туда. Зачем такие сложности? Гораздо проще привести толпу красавиц, а все остальные сами быстренько сбегутся. Охрана, караваны, бассейн и постоялый двор — для чего лишняя головная боль?

Аннабели посмотрела на меня как на надоедливое противное насекомое. Не то, от которого девицы визжат и скачут ланями, а то, на убийство которого и тапок пачкать не хочется. Мне понадобилась целая минута, чтобы, во-первых, прийти в себя, и, во-вторых, понять причину такой антипатии. Застыл соляным столбом — и пялюсь…

— Краля… — вынес вердикт попугай, сидящий на верхушке скалы. Почистил крылышки, вытянул лапу, изобразив одну из асан товарищей в оранжевых накидках, и душераздирающе вякнул: — Пожрать бы!

— Мда, пернатому крышу снесло, стоило только перейти раздел. Дальше-то что будет, а? Вообще очумеет бедняга, — фыркнул гоблин.

Попугай, хоть и птиц, иногда такие точные замечания делает, что диву даешься. Вкус Турни давно известен — непередаваемые страхолюдины недомерку глубоко по душе. "Эволюция!" — сказал бы Дарвин, напомнив историю гоблинов. Да что историю! Они и сейчас большей частью обитают в натуральных болотах. Кроме городских, разумеется.

Девушка выбрала для путешествия по пустыне грязно-желтый, свободный наряд. То ли мастерство портного, то ли чьи-то природные данные — в итоге вылитая амазонка. Она и в тулупе, несмотря на скверный характер, всегда была заметной, а уж в таком наряде… как говорится: пальчики оближешь, да откусишь, не заметив. Точеная фигурка, идеальные черты, пухлые губки, наливающиеся грозой огромные глазищи…

— Хватит пялиться, придурок! — рявкнула Аннабели, схватила рюкзак и пошла вглубь пустыни.

— Придурок! Придурок! — пропел попугай, сорвавшись следом.

Турни ткнул меня локтем в бок:

— Лаэр, вы чего? Там плакать хочется, а не вздыхать, — подхватил свою ношу голин и засеменил следом за девушкой. — Эй! Куда поперла?! Нам в другую сторону!

Галл хлопнул меня по плечу и сунул что-то в руку. Подхватил рюкзак, в который влезло больше половины всего нашего скарба, легко двинулся вперед, взяв гораздо правее ускакавшей вперед девушки.

Я медленно сосчитал про себя до десяти, помотал головой, отгоняя наваждение. Крон! Надо же было так вляпаться. Подумаешь — симпатичная девушка. И чего? Полно таких кругом, куда только глаз не кинь!