Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

Кому что, а гремлина ставки волнуют. Вымогатель мелкий!

— Позвольте не согласиться, Эрз Мы. Мир, безусловно, живой, но даже в этой, казалось бы, непредсказуемости событий, прослеживается четкое действие физических законов. Да, их много, поэтому с точностью определить что-либо несколько… э-э… затруднительно.

— Неужели? — хмыкнул Крушивец. Покрутился на диванчике, умащиваясь так, дабы лицезреть собеседника.

— Вы в состоянии определить, например, погоду? На завтра, послезавтра, послепослезавтра, через седмицу? Весной, летом, следующей зимой?

Вот же… постановщик заданий. Прекрасно же знает, что уж что, а погоду предсказать совершенно невозможно. Как на родине, так и здесь… Правила всем известны, да толку-то.

— Я не могу знать что взбредет в голову какому-нить погоднику. Вдарит вожжа под хвост и понесется.

— Безусловно, — кивнул Крушивец. Потянулся, серьезным тоном продолжил: — Аль теща в гости напросится, иль жена куда засобирается… Дело оно такое, не зависящее от природы и силы стихий. Женщины…

— Женщины тут причем? — удивился я.

— А при том, юноша, — осклабился Эрз Мы. — Это вихрь! Сейчас одно, через две минуты другое, вечером третье, через седмицу — опять одно! Никакой логики и постоянства! И знаете, что? — засемафорил.

— Что? — спросил я под душераздирающий вздох гремлина.

— Вы живете рядом с ними! Вот! Трижды вот!

— Да хоть десять! При чем тут женщины и мордобой мужиков на арене?!

— При всем! — наставительно возвел к небу перст Крушивец. — А кто поутру еду подает? Одежду чинит и подготавливает? Обувь греет? Напитки на Игре готовит, разливает, носит, предлагает? Женщины! Куда ни посмотри…

— То есть вы хотите сказать, что на всю непредсказуемость исхода поединка влияют женщины? — недоуменно уточнил я.

— Нет! Я хочу сказать — влияет все! Каждая мелочь! Каждая травинка и камешек под ногой! Каждая… еда! И маленькие шепчущие наглецы тем более!

— Я-то тута до чого? — немедленно отреагировал Гзимо.

— До того, — передразнил гремлина Крушивец, — что лезешь не в свое дело постоянно.

— Да я ничого… — как-то подозрительно забеспокоился Гзимо.

— Ой ли, — нахмурился Эрз Мы.

— Так! С этого места подробней, — почуял я очередной подвох.

— Ваш маленький помощник, наверное… наверняка!.. забыл о маленькой, малюсенькой такой детальке…

Гремлин постарался скрыться в банном халате: торчат наружу только нос и кончики ушей, а из густой шевелюры настороженно поблескивает хитрый глаз.

— Ну-ну, — поторопил я притихшего пройдоху. Ибо весь внешний вид прямо вопиет… дать пару щелбанов, подзатыльник, с ноги да по лбу.

— Эм… кхэ…ой… того… процент с выграшу… э… всього десятинка… с програшу ж пять.

Звучит, конечно, красиво. Но, похоже, следует понимать несколько по-другому: одна десятая процента от выигрыша идет в доход мелкой нахальной… животине. А с проигрыша-то пять процентов!

Гремлин в неписанных законах мироздания отлично разбирается — хлопнуло и опустевший халат мягко улегся на диванчик.

— Ну не паршивец ли, а? — прорычал я сквозь зубы.

— Свобода, — философски заметил Крушивец.

— Неужели?

— Истинно так, — закивал Эрз Мы, — вы понимаете сие как правила внешнего мира к вам. Однако, нет никаких ограничений. Ни для вас — ни для кого! Каждый крутится, творит, играет, придумывает — как дано по силам!

В чем-то Крушивец, безусловно, прав. Но как можно жить — оглядываясь? Постоянно. День и ночь. А, может, все не так? Если жить — не идти по придуманной тропе, а перебирать ногами по нетронутой целине? Тогда подобные мелкие пакости всего лишь часть узора бытия.

Крон! Лезут же подобные мысли… я, на секундочку, приехал смотреть турнир боевых магов, а занимаюсь непонятно чем.

В колизее поднялась неясная суматоха. Забегали зрители, выплеснулись из проходов бородачи, несколько секторов окружила мерцающая пелена. У окруженных трибун ежесекундно стали вспыхивать порталы, из которых выскакивают в белых накидках лекари. Я присмотрелся — и услужливая магия враз приблизила изображение.

Девларовщина какая-то! Часть зрителей просто валяется в отключке. Все остальные участники вакханалии: одни ломятся непонятно куда, лезут, ползут, прыгают; вторые затеяли драку, набрасываются не только с кулаками, но и зубами вгрызаются как сумасшедшие. Чинно сидящие и снующие туда-сюда зрители враз превратились в толпу обезумивших… Кого?

Бородачи активно вмешались в процесс, но некоторые практически сразу присоединились к веселью. Крики усилились, брызнула кровь. Парочка крепышей развернулась и врезала оружием по не ожидавшим подобного лекарям!

Картинка мигнула раз, другой и погасла. Творящее крон знает что накрыло непрозрачным пологом, только видны всполохи от участившихся порталов.

— Что за цирк? — удивился я. Эта возня совершенно не выглядит домашней заготовкой. Скорее стихийное бедствие.

— Это то, что логика бессильна предсказать.

— С помощью логики, при наличии достаточного количества достоверных фактов, возможно предусмотреть практически любую ситуацию, — парировал я.

— Вы думаете это применимо, скажем, к магии?

— Конечно! У всего есть правила. У магии тем более. Заклинания же строятся из маленьких кусочков… — стал спорить я.

— Нет! Все не так! Так… не все! Это не язык, где с букв собирают слова. Складывать — не творить, а использовать, крутить, вертеть, переставлять. Творить — свобода! Выбора, духа, мечты, сказки! Магия — искусство! Ремесленник подчиняется правилам, а художник — творит! Творит… Творит! — Крушивец взлетел с диванчике и забегал по ложе. Вот же эксцентричный товарищ.

Не сказал бы, что согласен с его мнением, но то, что в этом есть здравое зерно, — бесспорно. Слишком только все… эфемерно что ли. Никаких понятий и зацепок. Разве не все на них строится?

— Запомните, молодой человек, крепко запомните. Выбрав следование правилам, ориентирам, рамкам — вы подчиняетесь магии. Найдите свой, особенный, неповторимый путь — и магия покорится вам.

— И логика здесь совершенно не при чем?

— Истинно так!

— А что тогда задает направление? — уточнил я скользкий момент.

— Кому он нужен, пастух и поводырь, — спокойно ответствовал Крушивец. Добавил: — Только воду мутит да неокрепшим умам наставления, понятие, дорогу задает.

— Подождите, Эрз Мы! Должна же быть… кхм… путеводная звезда?

— Кто это вам сказал? — простодушно спросил Крушивец.

А действительно — кто?

Я опешил. Нет, ну как бы принято — должна быть идея, цель. Иначе нет никакого понятия не только о направлении, но и о смысле самого существования. Жизни.

Зачем делать шаг — если не знаешь куда идти. Для чего развиваться, сражаться с проблемами, искать выходы из тупиков? К чему это вообще все?