Дариуш Ришард - Записки судового врача [СИ]

— О, силы небесные! Бедное дитя, что Вам только пришлось пережить… — причитала графиня.

— Ах, что случилось с Вашими прекрасными косами? У кого только рука поднялась на такую красоту?.. А во что Вас одели!.. — вторила ее спутница.

— Бедняжка, да Вас просто не узнать… А это что такое… загар? Какой ужас!

— Неужели Ее Высочеству довелось провести месяц с ними ??? — дама с плохо скрываемой брезгливостью во взгляде покосилась на сколопендровцев.

— Какой кошмар, да ведь это настоящие пираты!..

— Скажи спасибо, что я надел чистую сорочку и галстук, — шепнул Лауритц своему капитану. — И произвел обо всей твоей команде впечатление, наилучшее из возможных. Представь только, что было бы, увидь они кого-нибудь из простых матросов?.. Тут бы без обморока, пожалуй, не обошлось…

— Дамы, вам очень повезло, что вы не видели настоящих пиратов, — сурово прервал эти бабские глупости герцог. — Хотя, они сейчас находятся под стражей капитана Вейдвальдса, и если вас они очень интересуют, у вас будет возможность познакомиться с ними поближе. Пока они еще живы.

Кстати, о пиратах. Они ведь остались последним неоконченным делом в этих землях, но с ними никто и не думал долго церемониться. Никто не собирался тратить пространство в карцере и переводить харчи, транспортируя осужденных на смерть преступников через океан, так что их казнили в тот же день, на закате, прямо на борту «Адамины». Необычное зрелище — восемь тел, болтающихся в ряд на рее, на фоне неспешно темнеющего неба и кроваво-красного солнечного диска, тонущего в окрашенных в закатные цвета водах, оценить его спорную эстетическую ценность имели возможность все желающие. Каждый, кому разбойники успели попортить немало крови, мог порадоваться свершившейся справедливости. Но, глядя на отплясывающие в воздухе последний судорожный танец ноги и головы в мешках, свисающие набок на переломленной шее, мало кому хотелось радоваться…

Зато на следующее утро, прямо на рассвете все три корабля дружно подняли паруса и отправились в обратный путь. Никогда еще «Золотая сколопендра» не ходила в эскорте, тем более, в таком. Капитан Гайде была от этого не в восторге, но ее никто не спрашивал, а просто удостоил такой чести. Зато теперь ни один пират не осмелился бы напасть в нейтральных водах на торговца, находящегося под защитой двух больших военных кораблей. На их фоне флейт «Сколопендра» казался совсем небольшим, а свою скороходность ему пришлось попридержать про запас, но чего только не сделаешь ради красивого, пафосного выхода… Правда, в первые дни обратного путешествия море немного штормило, но такая мелочь не могла помешать ни одному из опытных мореплавателей.

— Обложили со всех сторон, — вздохнула Шивилла Гайде, ненадолго оторвавшись от своей работы и подойдя к судовому врачу, стоявшему, привалившись к фальшборту, и апатично созерцавшему воду за бортом. — Куда ни глянь — везде Королевский Флот. Справа — «Ветрокрылый», слева — эта хоромина под парусами, «Адамина». Еще чуть-чуть, и я сама начну всем рассказывать, что служила… А еще этот Вейдвальдс, когда я нечаянно глянула в его сторону в трубу, заметил меня и помахал рукой. Вот козел, что ж он меня при людях-то позорит? Они ведь могут подумать, что мы знакомы, да еще и дружим… — девушка легонько толкнула рыжего локтем в бок. — А ты чего такой смурный? У тебя-то все в порядке?

Ларри помотал головой.

— Здесь все пропахлось ка-ка-о… — страдальчески протянул доктор, повесив голову и запуская пальцы в свои волосы. — Силы небесные, я лет пять как не страдал морской болезнью, но теперь меня тошнит от одного запаха…

— Ох, кажется, на борту появилась новая прынцесса? — пожурила его капитанша. — Запах ему, видите ли, не нравится… Тоже мне, велика проблема. Да ты спустись в кубрик и попроси всех матросов разом снять башмаки. Или у меня есть идея получше — если хочешь, можешь отсидеться у меня в каюте, а я специально для тебя буду курить и жечь винные пробки…

— Вот спасибо… — доктор слегка усмехнулся. И тут он заметил мелькнувший в воде продолговатый силуэт, а за ним еще один, и еще. Морскую рябь прорезало несколько треугольных плавников, а над волной высоко выпрыгнул и снова нырнул, поднимая сноп брызг, дельфин. Здесь их оказалась целая стайка, и они, серые, с блестящими круглыми боками, резвясь так, словно в их подводной жизни не существует никаких забот, с любопытством сопровождали корабли, присоединившись к почетному эскорту.

— О, посмотри, дельфины! Какие они славные… Это хороший знак. Пожалуй, плаванье должно оказаться успешным.

— Я не склонна верить в эти сказочки… Почему-то, если корабль столкнется с пиратами или, не приведи случиться, потерпит крушение, то во всем виноват будет капитан, а если дорога пройдет гладко, то за это нужно будет благодарить каких-то рыб? С какой это радости?

— Вообще-то, дельфины — это не рыбы, — учительским тоном заметил Лауритц. — Они вскармливают своих детенышей молоком…

— А ты откуда знаешь? Тебя что, вскормила стая дельфинов? — недоверчиво прищурилась Шивилла. — Или ты когда-нибудь это видел своими глазами?

— Эм-м-м… нет. Но я об этом читал.

— Эх ты, читатель… Я бы на твоем месте не верила всему, что написано, — тут взгляд Шивиллы привлек еще один объект, двигавшийся в воде с меньшей скоростью. — А это что такое? Можете мне ответить, о великий доктор-натуралист?

— Это… — Траинен присмотрелся и сам удивился. — Черепаха?.. А она как здесь очутилась?

— Подождем еще чуть-чуть. Если сейчас мимо еще русалка проплывет верхом на морском единороге, то я незамедлительно поверю во все без исключения приметы. Иначе не считается, — девушка еще немного помолчала и заговорила чуть тише, тоном, не сдобренным насмешливостью. — Знаешь, Ларри, я хотела тебе еще кое-что сказать, да что-то все никак собраться не могла.

— Да, мадам капитан, я внимательно слушаю, — судовой врач тоже сразу подобрался и посерьезнел, сам еще не зная, к чему приготовился.

— Я это… Ну, то самое… как бы… Да ты и так должен меня понять. Понимаешь?..

— М-м-м… Не совсем… — Лауритц заинтересованно склонил голову набок и внимательно посмотрел на капитана, выглядывая из-под полей треуголки.

— Я извиниться хотела. Вот, — наконец, выжала из себя Гайде. Похоже, такие слова она произносила ой как нечасто, и давались они ей с большим трудом. — Прости, пожалуйста. И не смотри на меня так! Ты прекрасно знаешь, за что… За все, что я тебе раньше успела наговорить. За размазню, за труса, предателя и все такое прочее… И за то, что сомневалась в тебе, хотя не надо было. Теперь, конечно, все вроде как хорошо, но я же понимаю, что на самом деле то, что было, никуда не делось. Ох, такое дерьмо, честно говоря, получилось… — рыжекудрая тяжело вздохнула и на секунду опустила глаза. — Как вспомню себя тогда, так и хочется той тетке хорошенько в глаз заехать, в целях профилактики, будто бы это вовсе и не я была.