Дариуш Ришард - Записки судового врача [СИ]

Всю оставшуюся дорогу судовой врач и капитан занимались тем, что принято называть ведением светской беседы. Некоторые индивиды были охотно согласны просидеть с Лауритцем за чашечкой чаю целый вечер, вплоть до самого рассвета, оживленно обсуждая всякую всячину. А некоторые его болтовне предпочли бы полный наркоз, о чем прямо и заявляли… Пока доктор до конца не убедился в том, к какому из двух типов людей относится мадам Шивилла Гайде, поэтому ему стоило быть очень осмотрительным, еще более осмотрительным, чем обычно. Но, с другой стороны, почву тоже нужно было аккуратно прощупывать, посему Ларри выдавал всяческие байки и истории так вдохновенно, будто ему за это платили.

— … не было ни дня, чтобы этот выдающийся капитан не вышел спозаранку из своей каюты на палубу и не развернул бы перед собой свою загадочную бумагу, пристально и задумчиво глядя на нее в течение нескольких мгновений. Зато после совершения этого ритуала вся работа на его корабле ладилась, как по маслу, и везение неизменно сопутствовало ему во всех делах. За мудрость и справедливость его любила и уважала верная команда, и каждому ее члену было жутко любопытно, что же содержит в себе этот таинственный лист, но спросить об этом никто не осмеливался. И вот, значится, почти через полвека пришло время старому мореплавателю и на покой отправляться. Бывшие сослуживцы проводили его с большими почестями, а старик, в свою очередь, завещал своему первому помощнику и преемнику все ключи от своей каюты. Заступив на должность, новый капитан в первую очередь открыл запертый ящик письменного стола, в котором обнаружилась она, одна-единственная бумага. Вся команда, затаив дыхание, в нетерпении переминалась с ноги на ногу и заглядывала друг другу через плечо, лишь бы поскорее увидеть, что же за секрет там содержался… Быть может, исполненное нежной заботы письмо жены, или откровенный портрет страстной любовницы, или последнее напутственное слово давно почившей матушки… Или, возможно, какое-то удивительное заклинание, чтение которого призывало попутный ветер и всяческие удачи. Все с замиранием сердца проследили за тем, как новый капитан развернул этот листочек бумаги… А на нем было крупным четким почерком выведено… всего-навсего… «Нос — перед, корма — зад».

Лауритц смолк, покосившись на девушку и ожидая ее реакции. Он подумал о том, стоит ли самому посмеяться над своим анекдотом, и решил, что лучше тактично промолчать, и, если мадам Гайде юмор не оценит, сделать вид… да просто постараться сделать невозмутимый вид. Но рыжеволосая красавица благосклонно расхохоталась, да так громко, что кто-то опасливо захлопнул ставни на одном из окон первого этажа. Тогда уж и Ларри с облегчением выдохнул и позволил себе посмеяться… Благовоспитанная девушка никогда не стала бы ржать на всю улицу над моряцкими анекдотами (к чести доктора Лауритца стоит сказать, что в его арсенале были только самые приличные из них)… Настоящая благородная дама, наверное, должна была беспокоиться о том, как на ней сидит платье и не растрепалась ли прическа от ветра, она морщила бы носик от запаха крепкого табака, а на борту ее, наверное, вообще бы укачивало… А мадам Гайде была такой… естественной и непосредственной, единственной и неповторимой Шивиллой.

— Ах, чтоб я сдохла и перекинулась! — весело воскликнула морячка. — Да вы, оказывается, замечательный рассказчик, доктор Траинен! Ни за что бы не подумала… Честно говоря, сначала мне показалось, что вы — жуткий зануда, книжный червь и университетский умник. А с вами, как оказалось, может быть очень даже весело.

— Спасибо… — Ее Несравненное Морское Величество, капитан Шивилла Гайде, снизошла до того, чтобы удостоить своего смиренного слугу высокой похвалы. Все, теперь жизнь уж точно прожита не зря, можно хоть сейчас с чистой совестью помирать. Если ему удалось ее рассмешить, он готов будет веселить ее каждый день… интересно только, а колпак с бубенцами она ему за это не пожалует? — Только, вот… Вы не подумайте, что я пытаюсь вас поучать. Примите это скорее как совет, дружеский, если можно… Я успел заметить, что вы очень часто употребляете браную лексику. Вы бы с этим были как-то поосторожнее, что ли. А то мало ли, какой эффект возымеют слова, повторяющиеся так часто и так экспрессивно. А то будет, как в старой притче, которую вы, наверняка, слышали… — вполне возможно, что следующая басня была Шивилле знакома, ведь эта история бородата, как старый пират. Но Ларри, тем не менее, ее напомнил, — в которой матросы раздобыли амулет, который исполняет одно любое желание, произнесенное вслух, и подарили его своему «любимому» боцману. А тот, как всегда, вышел на палубу, застал их без дела и как рявкнул по своему обыкновению: «А вы что тут расселись, лодыри, дохлую селедку мне в глотку и якорь в…», кхм… ну, вы поняли.

— О, да… — кивнула капитанша, досмеиваясь, но уже менее бурно, — пожалуй, вы правы, и мне стоит быть повнимательней… И просто не упоминать в ругательствах свою персону.

Капитан корабля и судовой врач достигли торгового квартала. Пару десятков лет назад его тут и в помине не было, тут раньше располагался всего лишь простой рыбацкий рынок, но торговля здесь шла очень успешно, моряки ежедневно приносили сюда самые разные товары, а заезжие бывалые путешественники собирали толпы зевак… На активное развитие влияла также близость, одновременно, и удобного порта, и большого города, так что рынок быстро разросся в размерах, вместо прилавков под открытым небом здесь появились парусиновые шатры, а вместо шатров построили множество лавок и магазинчиков. Сегодня же здесь, если как следует поискать, можно было купить практически все, что душе угодно. В народе говорили, что ежели в торговом квартале чего-то не сыскалось, то это вызывало серьезные подозрения на тему того, существует ли вообще желаемая вещь на свете… На самом же деле в мире, конечно, было множество вполне реальных чудес, о которых здесь и слыхом не слыхивали. Но это ничуть не умаляло достоинств этого места. Для любого привередливого клиента здесь найдется товар, начиная от фруктов, сорванных сегодняшним утром, и заканчивая предметами старины, созданными сотни три лет назад.

Шивилла Гайде первым делом совершила обход своих постоянных, проверенных поставщиков и оптовых покупателей. Пока капитанша заходила в какие-то непонятные, даже невзрачные на первый взгляд строения, она всякий раз просила доктора Траинена не мешать ей «делать деньги» и постоять на улице… Ну, как сказать, просила… скорее, приказывала. Лауритц мог бы даже обидеться на недоверие в такой неприкрытой форме, но он не стал принимать эти рабочие моменты слишком близко к сердцу и просто послушно ждал, наслаждаясь погожим деньком. На узких улочках было не слишком людно и не слишком шумно. Можно было отчетливо расслышать, как разноголосые продавцы наперебой зазывают к себе покупателей, где-то кричит вьючный ослик и недовольный хозяин ругает упрямое животное, а за углом уличный музыкант играет на дудке… Должно быть, Ларри смотрелся немного странно, смирно стоя у какой-нибудь стены в то время, как все люди вокруг куда-то спешили. Мимо него успело пройти четыре десятка человек… Сорок один, если быть точным. Он считал и примечал каждого для того, чтобы немного развлечься. Например, были в толпе две дамы в дорогих платьях, при виде которых рука сама тянулась к треуголке, несколько городских стражников, молодой мужчина в широкополой шляпе с лисьим хвостом вместо пера, женщина, торопливо несущая одного ребенка на руках, а другого — в корзине за спиной…