Дариуш Ришард - Записки судового врача [СИ]

— Спасибо, док. Если все получится, я — твой должник. Если что понадобится от меня — обращайся, я сделаю все, что смогу.

Судовому врачу внезапно пришло в голову, что он со вчерашнего вечера не видел капитана… или, все-таки, с сегодняшнего утра? Ларри не мог с точностью ответить на этот вопрос, потому как был слишком занят, чтобы обращать внимание на что-то и кого-то, непосредственно не относящегося к его работе. А теперь же его путь, наконец, лежал в капитанскую каюту. Вот коротко переговорит с мадам, думал Лауритц, и тогда уж точно пойдет спать, и уже ничто ему не помешает осуществить это желание…

— Мадам капитан?.. — доктор постучался и приоткрыл закрытую, но не запертую дверь (Гайде не имела обыкновения запираться — не от кого, в своих людях она не сомневалась), и в лицо ему, на контрасте со свежим морским воздухом, тут же пахнуло едким табачным дымом. — Здравствуйте.

— И вам не хворать, доктор Траинен… — отозвалась Шивилла.

Капитанша возлежала на своей койке прямо в одежде и в сапогах, подняв ноги и оперев их о прикрепленную к стене полочку. По полу каталась пустая бутылка, а в руке девушка держала точно такую же, наполовину полную ромом… вернее, уже наполовину пустую. А еще она курила… Причем курила явно активно, много и долго, потому как в полутемной каюте стоял такой угар, похлеще, чем в любом портовом кабаке, что у Ларри аж глаза защипало.

— Мадам, ну как так можно?.. — судовой врач обреченно всплеснул руками и, пробираясь через невесомую завесу сизого дыма, подошел к окну и открыл одну из его створок, впуская прохладное дуновение ветерка в жаркое, душное помещение. — Здесь же задохнуться можно, честное слово. Если вы, куря в постели, не боитесь устроить пожар, то побойтесь хотя бы задохнуться. Так нельзя, это я вам как врач говорю… Мадам Гайде? — Лауритц настолько увлекся своим возмущением по поводу санитарного состояния воздуха в капитанской каюте, что на целую минуту забыл о ее рыжеволосой обитательнице, что вообще было на него не похоже. Хотя доктор в последние сутки был сам не свой… — Вы сами-то себя, вообще, как чувствуете? Ваша вчерашняя «царапина» не беспокоит? — с заметным волнением поинтересовался он. Ларри искренне полагал, что если бы что-то было не так, Шивилла бы сама обратилась к нему за помощью… Ну, а если нет?..

— Вам честно сказать, доктор? — капитан отложила в сторону угасающую трубку и отхлебнула еще рому, а отповедь ее была уныла и до боли откровенна. — Еще как беспокоит. Отвратительно я себя чувствую и, пожалуй, прямо сейчас возьму и сдохну.

— Вы шутите?.. — с робкой надеждой переспросил врач, а его синие глаза испуганно округлились. Слишком абсурдным стало казаться ему происходящее, слишком… да быть такого не может, как же так он мог пропустить что-то настолько важное…

— Я похожа на такую шутницу?

— Никак нет, мадам, — он еще раз окинул лежащую девушку взглядом, на этот раз более пристальным. Она была одета в ту же одежду, что и вчера, порядком смявшуюся и загрязненную, ее давно не расчесанные длинные волосы разметались по подушке свалявшимися космами, а на лбу поблескивала испарина. Нашарив на столе спички, Лауритц зажег масляную лампу, чтобы как следует осветить каюту, и приблизился к койке. — Позвольте, я посмотрю на вашу рану, — склонившись над дамой, он уже видел, что правый рукав ее пропитан запекшейся кровью, кровавые же смазанные следы остались и на простынях. Но стоило ему попытаться коснуться ее, как Шивилла оттолкнула его здоровой рукой, в которой все еще держала бутылку.

— Не позволю! — вдруг отрезала она, отворачиваясь на бок к стенке и пряча раненую руку.

— Да вы… пьяны, — проявив неожиданную настойчивость, судовой врач отобрал у капитана бутылку и поставил ее на стол, а потом встал у нее в ногах и… стащил с нее сапоги. — Во-первых, не ложитесь в кровать обутой и ноги больше не задирайте выше головы — от этого кровь приливает к вашему плечу. Во-вторых, — он снова вернулся к изголовью, — вы сейчас же дадите мне себя осмотреть, потому что… В конце концов, я — судовой врач, и вы не должны препятствовать исполнению моих обязанностей. Пусть подчиненный не имеет права приказывать капитану, но врач имеет право приказывать пациенту.

Взяв слабо сопротивляющуюся девушку за плечи и осторожно развернув ее на спину, доктор заглянул в ее лихорадочно поблескивающие глаза, а затем, протянув свою здоровую руку, мягко провел по ее щеке тыльной стороной пальцев.

— У вас температура повышена, — строгим шепотом констатировал он, коснувшись сперва ее щеки, а затем положив ладонь на лоб, — это значит, что в организме присутствует воспаление. Видимо, рана воспалилась. Я должен вас осмотреть.

— А если я не захочу? — продолжила упрямиться рыжая, снова попытавшись отвернуться, правда, уже менее активно. — Я же сильнее вас, вы со мной просто не справитесь…

— Один не справлюсь, так позову пару парней, чтоб вас подержали. Мне не откажут, мадам. Тем более, что это для вашего же блага. Вы же взрослая женщина… здравомыслящий капитан, так и не ведите себя, как капризный ребенок… Я ничего плохого вам не сделаю, я же врач. Я же здесь для того и нахожусь, чтобы вам помогать.

Гайде не удостоила приставучего доктора ответа, но, молча кивнув, все-таки дала «добро» на медицинские манипуляции и допустила его к капитанскому телу. Она прикрыла глаза и расслабилась, словно задремала, хотя на самом деле продолжала чутко следить за тем, что происходит.

— Я разрежу рукав, — то ли спросил разрешения, то ли предупредил Ларри, обнаружив, что тонкий шелк сорочки уже настолько слипся от крови, что отодрать его от кожи будет весьма проблематично.

— Нож на столе, — сообщила Шивилла, не открывая глаз.

Распоров некогда винно-красную, а теперь взявшуюся грязно-бурыми пятнами ткань, врач увидел, что вокруг женского плеча была обернута неплотная повязка, видимо, на скорую руку сделанная самостоятельно. А после того, как Лауритц снял и ее, его взору предстала, откровенно говоря, ужасная рана от вхождения пули вскользь в мягкие ткани, неглубоко под кожей. Поддержав девушку под спину и помогая ей привстать на кровати, он удостоверился в том, что выходное отверстие от выстрела выглядит не менее, а даже более ужасно. Вокруг раны был заметен сильный отек и покраснение, кожа на ощупь была горячей…

— Это вы называете «оцарапало»?! — лекарь был в таком шоке, что был почти готов отругать капитаншу, как девчонку.

— «Прошло на вылет» и «оцарапало», это, знаете ли, не совсем одно и то же. Совсем не одно и то же!

Шивилла лениво приоткрыла глаза и посмотрела на возмущенного доктора из-под полуопущенных ресниц. Казалось, что ее совершенно ничего не волновало и не беспокоило, а она лишь делала Лауритцу большое одолжение, позволяя повозиться с собой лишний раз.