Дариуш Ришард - Записки судового врача [СИ]

— Нет-нет, что вы! Наоборот, мне очень понравилось, и я послушала бы еще… — Олли всплеснула ручонками и уставилась на врача большими, блестящими глазами. — Доктор, это так… романтично. Здорово! Я тоже хочу такой дом на берегу моря… может быть, не совсем такой, как вы описали… Хотя, нет. Хочу точно такой же, как у вас! Только мне раньше вообще не разрешали жить у моря… — девочка ненадолго смолкла, потупила глаза и потеребила повязку на пальце, а затем снова заговорила. — А знаете, о чем я сейчас мечтаю?..

— Не знаю. Расскажи… если, конечно, считаешь это нужным, — Ларри не хотел настаивать и становиться виновником того, что у кого-то потом что-то «не сбылось». Но он понимал, что этой болтушке молчать тяжело, и она и так сама уже хочет все растрепать.

— Только это секрет. Большой-большой секрет, я, вообще-то, не хотела даже вам говорить… Но скажу, — что и требовалось доказать. Кто бы сомневался. — Я хочу… — девочка тяжело выдохнула, видимо, она сама сейчас волновалась, — когда я вырасту… — настоящая театральная пауза, — выйти за вас замуж! Потому что вы такой умный, добрый, смелый… Я вас очень люблю, доктор, — в этот момент она покраснела. Явно покраснела, разве что щечки ее не начали светиться в темноте.

На доктора словно ушат ледяной воды вылили. Для начала он, уже успевший почти придремать, мгновенно проснулся. И первой его реакцией было желание нервно рассмеяться, которое он, к счастью, успешно подавил.

— Ты шутишь, да?.. — но подмастерье категорично затрусила головой из стороны в сторону. — Олли, девочка моя, но ты не можешь выйти за меня замуж.

— Почему? Я вам не нравлюсь? Это потому, что я некрасивая?.. — затараторила она, тут же бухнувшись с небес на землю. — Вот знала я, что не надо косы обрезать, с ними я нравилась вам больше!..

— Нет-нет! Не в этом дело, ты очень красивая, правда… — и правда, когда он только подобрал девочку в порту, она казалась ему бледным, хилым недокормышем. А сейчас, вроде, и отъелась немного, и загар появился, и легкий румянец на свежем воздухе… В общем, хорошая такая девочка, вполне себе симпатичная.

— Тогда в чем же? Вы считаете, что я глупая, и вам со мной неинтересно?

— Снова нет. Ты не глупая, а очень даже умная… даже иногда слишком…

— Тогда почему же вы не хотите на мне жениться?..

— Да потому что ты — маленькая девочка. А я — взрослый мужчина. И, какой бы хорошей ты ни была, мне нравятся взрослые женщины. И жениться я хочу на них. А на тебе — не хочу… То есть, не могу, как я уже сказал.

— Но, когда я вырасту… — заупрямилась «невеста».

— Как минимум, начнем с того, что я старше тебя почти в три раза. Когда наступит это твое пресловутое «когда ты вырастешь», я тоже стану старше. И точно перестану казаться тебе таким… кхм… привлекательным. Ты еще, возможно, и перерастешь меня, будешь на полголовы выше… У тебя будет много поклонников, достойных юношей твоего возраста. А пока ты будешь все еще привлекательной женщиной, то я уже начну потихоньку стареть, и тебя во мне уже ничего не заинтересует. А нет дурака хуже, чем старый дурак…

— Подумаешь… — обиженно фыркнула Олли. — Вот мой папа говорит, что и еще более маленьких девочек, бывало, обручали со всякими старыми козлами.

Потрясающе поэтическое сравнение и причисление к сонму «старых козлов» Лауритцу, конечно, не понравилось. Но он не стал принимать это на свой счет, ему было ясно, что ребенок просто слово в слово повторяет речи, вдалбливаемые ему в голову взрослыми. С них и спрос, не с малявки.

— Кхм… Ты извини меня, конечно, еще раз. Но что-то твой папа, как персонаж, мне с каждым разом нравится все меньше и меньше. Честное докторское слово, если нам с ним все-таки доведется встретиться, то я возьму и выскажу ему в лицо все, что думаю о его воспитательных методах… Это ж каким нужно быть человеком, чтобы дочь от тебя в море сбежала…

— Не приплетайте сюда моего папу! Я сбежала потому, что так захотела! А еще потому, что вы меня вдохновили… тогда, когда я вам сапоги чистила…

— Ну, чистила, это громко сказано… — судового врача за сегодня всё уже настолько утомило, что простое детское упрямство начало раздражать его своей глупостью. — Я тебе уже сказал, что твоя мечта неосуществима, потому что это — абсурд. Это вздорная идея. Когда ты вырастешь, ты сама это поймешь и сможешь просто посмеяться над собой тогдашней. А пока просто поверь мне, пожалуйста.

— Но почему?.. Почему вы такой капризный? Все хотят на мне жениться! А вы не хотите?

— Кто эти «все»?.. — не понял рыжий. — Я — не «все». Если все начнут со скалы в море прыгать, то я же не прыгну. Это их проблемы…

— А мой папа говорит…

— Да кто такой твой папа???

— Ну, кто… Герцог.

Если до этого Лауритцу могло показаться, что на него вылили ушат воды, то теперь тут словно от айсберга оторвался немаленький обломок и пришиб молодого врача.

— Кто-кто?..

— Герцог Дриорский, — тихо и четко проговорила девочка, — сын Его Величества…

— Так ты, получается… — Ларри что-то плохо соображал, и голова у него слегка кружилась — это все проклятый недосып. И ром, — Олли… Молира??? Так ты та самая принцесса?..

— Вообще-то… — тут Олли нехотя, но с полным знанием дела выдала несчастному доктору едва ли не всю свою родословную, все свои титулы, со всеми префиксами и суффиксами, обозначающими, с какой ветки она приходится родственницей самому монарху… — Но для вас можно и просто «принцесса», так понятнее.

— Нет… Нет-нет-нет, не может этого быть! — Лауритц не мог поверить в происходящее, его мозг напрочь отказывался сложить два и два, результат в нем просто не укладывался. — Я ведь слышал про принцессу Молиру… Говорили, что она несказанная красавица…

— Так вы мне врали! Вы все-таки считаете, что я некрасивая!

— Нет… — действительно, чего только лестного не скажут про особу королевской крови? Да Траинен ведь сам видел Его Величество на портретах, Его дети и внуки там в принципе не могли получиться такими уж писаными красавцами и красавицами.. — Но она же должна быть взрослой девушкой… Говорили, что на ее юбилей к ней должны были съехаться женихи… А тебе сколько лет… десять?

— Да, десять. Исполнилось на прошлой неделе… Или позапрошлой… Я уже запуталась, потому что здесь у меня нет календаря…

— Ты шутишь, Олли?.. Прошу, скажи, что ты шутишь…

— Я не шучу, доктор Траинен. Не верите? — девочка расстегнула пару верхних пуговиц на своей рубашке, наглухо застегнутой под горло, запустила пальцы под воротник и подцепила ими длинную сверкнувшую в свете фонаря цепочку. На цепочке висело нечто, упрятанное в маленький холщовый мешочек, а когда Олли его развязала, то показала судовому врачу лежащий на ладошке увесистый золотой медальон, украшенный подробнейшим изображением королевского герба. — Вот, пожалуйста. Смотрите, я не лгунья. Это мой, я его нигде не стащила.