Дариуш Ришард - Записки судового врача [СИ]

— Ну, раз дружеского, то давай сюда… — Шивилла резким движением выдернула из рук врача коробку и прошла в свою каюту. — Ты тоже заходи, пожалуй, у меня есть к тебе одно небольшое дельце.

Сняв шляпу и приземлившись на стул, Ларри с нетерпением ждал, пока его зазноба расположится за своим столом и откроет подарок. Сейчас его почему-то не волновала мысль, что если Гайде что-то не понравится, это может плачевно закончиться для дарящего… Открыв коробку, капитанша дважды переменилась в лице.

— Медузу мне в рот… — умиленно прошептала она, и ее изумрудные глаза почти что по-детски просияли. — Ларри, да это же конфеты! — констатировала она. — И это же… отлично!

— Лучше, чем «веник»?.. — кротко поинтересовался врач.

— Намного! И практичнее… — ее тонкие, длинные, с коротко остриженными ногтями пальцы потянулись к коробке, извлекая первую конфетку. — М-м-м… обалденно! Док, вот с этим ты мне вмастил! Я вот сейчас подумала и вспомнила внезапно… да я же обожаю шоколад. Только мне его почему-то никто никогда не дарит. Оружие… — рыжая достала еще одну конфетку и, рассмотрев ее с пристрастием ювелира, отправила в рот. — Табак… Спиртное… — продолжала она с набитым ртом, — все тащат, хоть горы городи. А шоколад не дарят.

Следующий отрезок времени Лауритц, затаив дыханье, завороженно наблюдал за тем, как капитанша, сдвинув все «лишнее» к краю стола и водрузив по центру заветную коробочку, поглощает конфеты. Разные… с орешками и марципаном, с кусочками фруктов и специями, с засахаренными цитрусовыми корками и лепестками цветов, еще с невесть чем и просто из цельного шоколада… Жадно… хищно, как львица над еще теплым трупом антилопы, облизывая губы и обсасывая пальцы… И глупец тот, кто скажет, что бесконечно можно смотреть только на то, как течет вода и горит огонь. Только спустя некоторое количество минут Ларри очнулся от оцепенения, отключил идиотски-счастливое выражение лица и учтиво поинтересовался:

— Эм-м-м… Мадам, не хочу показаться назойливым, но я как врач не советовал бы вам съедать за раз целую коробку конфет. Это не совсем полезно, и…

— Заткнись, зануда.

— Молчу-молчу, — так была мгновенно пресечена его попытка давать добрые советы, — Шивилла, а вы, если мне не изменяет память, приглашая меня сюда, хотели мне что-то сказать.

— В самом деле?.. — девушка вытерла руки какой-то подвернувшейся бумажкой, подняла, наконец, взгляд от приговоренной коробки сладостей на судового врача… и этот взгляд чем-то ему не понравился. — Нет, не помню… И вообще. Разве это важно? Что ж это ты, не можешь просто ко мне заглянуть, без того, чтоб «серьезные разговоры» не разговаривать? Ты заходи просто так, по-дружески… Ларри, скажи честно… ты мне друг?

Резко вставая из-за стола, она неосторожным движением едва не смахнула какую-то… штуку. Эти приборы имели свои определенные названия, но судовой врач их все обзывал «астролябиями», чем вызывал вечное недовольство людей сведущих. Если бы Ларри вовремя не подорвался с места и не подхватил сию хрупкую конструкцию на лету, ее ждало бы неминуемое столкновение с полом, но капитанша на это даже внимания не обратила.

— Ну так, отвечай сюда! Друг ты мне или нет?

— Конечно, мадам, не сомневайтесь… — «Даже больше, чем друг. Будьте уверены…». — А куда поставить… астролябию? — добавил он, уже приготовившись выслушать очередное замечание о своей некомпетентности… но этого не произошло. Гайде лишь расплылась в умильной улыбке, развернулась на каблуках, задумчиво протянула:

— Астролябия?.. Астролябия… астролябия… астролябия… Если много раз повторить, слово теряет смысл! — и заливисто рассмеялась.

И тут у сэра доктора внутри что-то похолодело. Он вдруг понял, что никогда раньше не видел капитана пьяной… В употреблении лошадиных доз алкоголя Шивилла могла дать фору любому мужчине, ежедневные возлияния в любое время суток было для нее делом обычным и не мешали работать, упрекать ее за это и «наставлять на путь истинный» было уже давно бесполезно. И пусть судовой врач никогда этого не одобрял, он, действительно, ни разу не видел ее пьяной… ни разу… до сегодня.

Чертовы конфеты, будь они неладны! Да с ними, в любом случае, что-то не так… Доктор нервно икнул, он ведь тоже их ел. Правда, всего пару штук, и на нем это вроде бы никак не отразилось… пока. Коварная «бабушка в розовом» таки подсунула ему какую-то дурь, а он и рад был… Ларри запустив руку в карман, где раньше лежала мелочь, и тихо выругался, когда оттуда на дощатый пол полетели кругляшки, вырезанные из цветной бумаги.

— Ты что-то сказал? — оживилась Шивилла. Видимо, услышала знакомые слова из собственного словарного запаса.

— Ничего, — доктор заглянул в блестящие, расширенные зеницы девушки и даже позволил себе повести рукой у нее перед лицом, чтобы проверить реакцию. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Отлично!.. О, конфетти! Можно я заберу себе все красные? — мгновенно переключив свое внимание с занудного Траинена на интересные разноцветные бумажки, взрослая женщина, опытный капитан, известный и весьма уважаемый в определенных кругах, уселась на пол и стала мирно играться, аки дитя малое.

В это же время, как назло, в каюту кто-то постучался. Судовой врач мигом просочился в толком не успевшую открыться дверь и оказался лицом к лицу с одним из старших матросов.

— Здрасьте, сэр доктор, — поприветствовал парень. — А можно к капитану?

— Нельзя! — чуть не выкрикнул Ларри, но тут же взял себя в руки и ответил уже спокойнее, чтобы не вызывать подозрений. — Нельзя, она сейчас очень занята. Дело срочное?..

— Да нет, не сказал бы…

— Так и нечего отвлекать человека всякими пустяками, — строго заметил лекарь, поскорее выпроваживая матроса с глаз долой. — Пошли бы, на крайний случай, к первому помощнику.

Итак, чем мы располагаем на данный момент… Кораблем в чужом порту, который на днях должен будет снова отправиться в путь. Экипажем, который ждет дальнейших распоряжений. И капитаном, который впал в совершенно недееспособное состояние… по вине одного судового врача, который, как всегда, оказался сам во всем виноват и должен был теперь расхлебывать заваренную кашу. Лауритц понятия не имел, что это за помешательство. Оно могло продлиться пять минут, могло пять дней, а могло и вообще никогда не закончиться (чего, конечно, хотелось меньше всего). Ясно было только одно — капитану нельзя показываться перед командой в таком виде, и нужно срочно придумывать этому оправдание, а если еще и отплытие придется из-за этого откладывать…

— Ларри, не стой в проходе! — отворяющаяся изнутри дверь капитанской каюты толкнула Лауритца в спину. Шивилла была недовольна тем, что ей мешают выйти.