Светлана Васильева - Йормунганд (СИ)

— Они все равно уже мертвы, — сказала она. — Какая разница? Пусть мертвое борется с мертвым.

— Ты обесчестила мое имя, мое войско!

— Кому интересно твое имя, где будет твое войско, если все они падут?

— Не учи, меня, девка!

— Ну так иди. — крикнула Эгна не владея собой. — Иди. Сражайся с ним!

Чудовище подобралось уже близко, смрад его тела уже доносился до них, как и шипение голов, как и молчаливое шуршание мертвых атакующих. Под их мечами тело чудовища расступалось и тут же срасталось вновь, оно не преставало реветь и отравлять землю вокруг. Мертвецы же не замечали яд, лишь продолжали монотонно рубить многочисленные головы.

С той стороны, за чудовищем, Эгна увидела колдуна. Он шел, приподняв край своего плаща, чтобы не запачкать.

— Отвратительно, — шепнули его губы. Эгна разозлилась.

— Отвратительно?! — крикнула она. — Отвратительно? Ты создал чудовище из все еще живых людей, я использую только мертвых! Ты — отвратителен! Ты меня заставил!

— Они бы все равно погибли. — возразил ей колдун. Она не знала, как он говорит с ней, приносит ли его слова ветром или они раздаются прямо в ее ушах. Она не сомневалась, что он тоже слышит ее.

— Они бы все равно умерли, — возразил он. — Вы пришли сюда убить их и меня. Я защищаю земли, людей, от вас. Вы заставили меня. Убирайтесь!

— Нет! — Эгна собрала всю волю в ответ, — Уничтожь свою тварь, чтобы она не докучала людям.

— Упокой мертвых!

— Нет!

— Упокой их! — Эгна не сразу поняла, что эти слова произносит уже не Йормунганд, а Йорд. Великий воитель стоял рядом с ней с перекошенным бледным лицом.

— Упокой их! — сказал он, глядя в ее расширенные от ужаса глаза.

— Мы не сможем победить его, если я завершу заклинание, — сказала она, — Я не должна останавливаться. Я не могу. Мы должны одолеть его! — сорвалась она на визг, — Он убил Лею!

Йорд оглянулся на тело в белых одежах, которые уже покрыла грязь и копоть.

— Ее ты не подняла, — заметил он уже спокойно.

— Что? — Эгна посмотрела на тело подруги. Оно продолжало лежать там же, в том же положении. — Конечно, она уже у Богини. Не надо…

Эгна не договорила. Йорд пронзил мечом ей сердце.

— Не таким способом, — сказал он, — Чудовищ должны убивать люди. А не колдуны.

Умертвия, вопреки его ожиданиям, не повалились на землю, едва Эгна умерла, но и другие, вновь умершие воины не начали вставать.

— Что теперь делать? — к Йорду подбежал один из командиров отрядов. Губы тряслись, меч плясал в руке.

— Уходим, — сказал Йорд, — пусть чудовища разберутся между собой. Теперь это не наша битва.

Командир кивнул, через несколько минут отступление приняло более упорядоченный вид и количество нелепых и случайных смертей уменьшилось. Чудовище и вправду застряло посреди леса с вновь и вновь нападавшими на него мертвецами.

Дочерей на всякий случай казнили.

Через неделю бесплодного ожидания, пришла весть, что основные силы противника прибыли. Йорд ушел, не вступая в сражение. На этом военный инцидент оказался исчерпан.

Путь до замка составил две недели. Йормунганд ехал в обозной повозке и большую часть времени спал, завернувшись в шерстяное одеяло. Мерное покачивание убаюкивало его и, зарываясь лицом в шерсть, он думал, что вот теперь-то все будет хорошо. Теперь он будет больше ценить то, что у него есть. И теперь он один из самых могущественных магов, что есть на земле. Осознание этого пришло к нему как факт, как отсутствие глаза, который постоянно чесался, лекарь сказал, что это нормально и все так и должно быть, и как смерть Гарриетта. Иногда Йормунганду снился большой серебристый дракон. В его снах дракон вылетал из озера, и в лунном свете его тело извивалось над темной поверхностью воды. Такие сны пугали его, но и тогда он не просыпался, а лишь чуть скрипел зубами.

В темном лесу свирепая тварь плюется ядом, выгибает шеи, ее не берут ни сталь, ни стрелы. Мечи проходят сквозь тело как сквозь воду, стрелы застревают как в болотной тине. Она никогда не останавливается.

Покрытые ядом с головы до ног, со свернутыми головами, с недостающими конечностями мертвые люди все атакуют и атакуют тварь. В их движениях нет ни страха смерти, ни желания победить. Они никогда не останавливаются.

В полутемном длинном коридоре сквозняк гулял по каменному не застеленному полу. Ни один факел не освещал древнюю кладку, и сырость пропитала воздух. Прислонившись к стене, сидела дочь князя. Она не вышла встречать придворного мага, не взглянула на него ни разу, но это не значило, что его возвращение не волновало ее.

За прошедшие месяцы она похудела, превратилась в тень самой себя, еще тоньше стали пальцы, еще прозрачнее кожа. Кормилица умоляла отца сделать что-нибудь, выдать ее поскорее замуж, в страну с хорошим климатом, солнечными днями и теплыми мокрыми зимами. Элоди не желала покидать родные края, да и отец не хотел с ней расставаться. Да еще отправлять так далеко. Но Элоди видела, что он задумчиво смотрит на ее худое лицо и истончившуюся талию. Рано или поздно он решит ее судьбу, и ей придется покориться.

Если бы Йормунганд решил вернуться в свою северную страну, стал бы он там принцем, думала она. Если бы не случилось того, что случилось при дворе у Альфедра, если бы его положение оставалось бы таким же высоким, хотя бы в стране северян, отдал бы отец ее за Йормунганда? Нет. Она с ним никогда бы не встретилась, твердил ей разум. Но так было бы лучше, думала она. Лучше бы им не встречаться, а если бы встретились, то как равные.

Жизнь шла своим чередом. Всякий раз именно это обстоятельство больше всего удивляло Йормунганда. Случалась трагедия, люди гибли, судьбы ломались, но отступи на шаг — и все та же жизнь продолжается.

В замке Эдегора готовились к праздничному пиру. Во дворе ворочали привозные бочки с вином. Слуги носили безобразные туши животных, которым вскоре суждено стать прекрасными жаркими, обрамленными нежным гарниром из овощей и яиц. Корзинами носили фрукты, в глиняных горшочках перетаскивали запасы меда, сновали мальчишки с кочанами капусты и пучками моркови в маленьких тележках.

Эдегора в расписных деревянных палатах не было. Он не любил всю эту хозяйственную суету, когда замок не принадлежал ему, и всем заправляла его жена. Властная Раннвейг надевала в такие дни самое простое шерстяное платье, убирала волосы под золоченый обруч и ходила широкими шагами по длинным коридорам, раздавая указания и распоряжения. Обычно ее сопровождали две или три служанки, что зорким взглядом следили за остальными слугами и подгоняли лентяев. Не к лицу княжеской жене устраивать выволочки челяди. Если только это не особая челядь, вроде мага, что никак не мог найти двух маленьких ребятишек запропавших неизвестно куда.