Николай Слимпер - Третий путь (СИ)

Сначала Лютер не желал надевать маску, но потом решил, что это спасет его от назойливых допросов тех, кто плохо знает, как он выглядит. Молестий выбрал вытянутую маску зубастого волка без нижней челюсти. Войтос решил слегка пошутить и выбрал личину барашка с загнутыми рогами, но Лютер, казалось, этого даже не заметил. А ведь прислужник потратил ни один час, чтобы отыскать столь непопулярное изображение.

— Лютер! — воскликну Сехрим, едва заприметив его в толпе. Войтос заметил, как напрягся его командир; он ведь надеялся до поры оставаться неузнанным.

Сам наместник-викаран находился в камзоле такого же цвета, что и раньше, но с рукавами и двумя рядами пуговиц. Штаны с ремешками он сменил на просторные на бедрах и узкие на голенях галифе. Маска, само собой, являлась мордой кабана с загнутыми кверху клыками и тоже без нижней челюсти.

— Рад, что ты присоединился к маскараду. Честно говоря, я не надеялся тебя здесь увидеть.

— Отчего же?

— Я же знаю, как ты не любишь все эти приемы и пиры. Куда свободней ты чувствуешь себя на поле битвы. Тебе идет эта маска. Пойдем, я познакомлю тебя с теми, кто заправляет этим городом.

В дальнем углу, отдельно ото всех, словно отгороженные невидимой стеной, стояли четыре человека, одетые в одежды четырех разных цветов. Войтос сразу догадался, кто эти люди, но Лютер, несомненно, предполагал встречу с ними еще с первого дня появления в городе. Собственно, ради этого он и пришел.

Мастера Зела, четыре человека, заправляющие подпольным бизнесом города, контролирующие почти все структуры. Такие люди были везде, но лишь в Зеле они не скрывались, пусть и имели сейчас маски. Из всех гостей они выделялись пышностью нарядов и обилием драгоценностей, словно блеском пытаясь затмить свет солнца и доказать свое превосходство.

Сехрим сначала представил Лютеру всю четверку, после чего назвал имя и самого молестия, даже не обратив внимания на прислужника. Каждый из четверки выражал Лютеру свою признательность за поимку опасного мага. Конечно, когда того схватили, молестия и рядом не было, но именно он дал описание еретика. Все с нетерпением ждали, когда на главной площади загорятся очищающие огни, и недоумевали, почему там установлено три столба.

— У магов часто бывают сообщники, и не всегда владеющие магией, — пояснил Лютер. — У пойманного мага их два. Один уже сидит в казематах, но третий все еще на свободе.

Молестий намеренно говорил громче необходимого, чтобы люди неподалеку расслышали его слова и передали остальным. Это возымело эффект. Близстоящие гости, услышав о том, что по городу бродит страшный колдун или его приспешник, взволнованно ахнули, тут же зашептавшись со знакомыми.

— Уверена, — приложила пышную руку к груди Рудона, — вместе с наместником-викараном вы быстро схватите это порождение Бездны и развеете его прах по ветру.

Голос Рудоны был очень высоким, едва не переходящим на писк, но несмотря на это, никто не смел над ней смеяться, боясь в один прекрасный день оказаться на улице по решению суда. Несмотря на выдающиеся телеса, она носила пышный корсет, из которого выглядывали груди, похожие на перезрелые дыни. Вероятно, она ими очень гордилась, но Лютер не сомневался, что без поддержки они превратятся в обвислые бурдюки.

— Боюсь, колдун очень хитер, — заметил Лютер. — Он претворяется простым юношей и с виду неотличим от обычных бедняков. Даже всей стражи оказалось недостаточно, чтобы его отыскать.

— И что же теперь делать? — спросил Йесил, глава гильдии купцов, разряженный более других; на нем было столько шелка, что он не соскальзывал с его смуглого и тощего тела только по причине множества драгоценных ожерелий, бус, поясов, браслетов и колец, слившихся в единые доспехи с разноцветными каменьями. — Не можем же мы позволить разгуливать на свободе какому-то чернокнижнику? Возможно, следует запросить помощи у Великого Викарана?

— Великий Викаран слишком занят, чтобы гоняться за одним колдуном, — подал голос Горриндол, на миг оторвавшись от очередного бокала с виски и любования драгоценностями Йесила. — Я слышал, война идет во всю. В городе появилось много нового народа. — Лидер посаков по прозвищу Мор ухмыльнулся; чем больше приезжих в городе, тем больше неосведомленных о местных нравах. За последнюю декаду его люди самое малое перевыполнили двухмесячную норму жатвы.

Сам Горриндол не был похож ни на свое имя, на свое прозвище. Низкорослый, лет тридцати, но с юношеской ухмылкой, он походил на слишком быстро повзрослевшего юнца. Длинные и тонкие черные волосы свисали почти до плеч, но не прикрывали его торчащие уши. Они совсем ему не шли, хотя с его внешностью невозможно было представить, какая прическу ему подойдет. Это был вор, настолько приметный, чем никто его за такового не посчитал бы.

— Насколько я знаю, — прокашлялся широкоплечий Азул, курирующий всеми стражниками в городе, — Викаранай не лезет в политику. Верно я говорю? — обратился он за поддержкой к викаранам.

— Полагаю, — аккуратно начал Лютер, — вы все в чем-то правы. Нам хватит и тех сил, что у нас уже есть. Незачем утруждать Великого Викарана. Мастер Горриндол верно сказал насчет новых лиц в городе. Я впервые в Зеле, поэтому пока плохо ориентируюсь, но вы-то, наверняка, знакомы со всеми полезными людьми в городе. Даже стражникам становится трудно опознать вновь прибывших. Я хочу подключить к поискам и других.

— Других? — переспросили хором Сехрим с Азулом. — Стражники вполне в силах отыскать эту иголку даже в таком стогу сена, как Зел, — продолжил уже один наместник-викаран. — Город большой, и нам нужно больше времени. Не волнуйся, Лютер, — улыбнулся Сехрим, — ему никуда не деться от правосудия.

— Иногда правосудию нужна поддержка извне. Я хотел сообщить тебе об этом с глазу на глаз, но, полагаю, сейчас это будет даже удобней. Я уже отправил сообщение Великому Викарану, что беру руководство Викаранаем в городе на себя. А так как в Зеле на данный момент отсутствует Совет или наместник, стражники тоже переходят под мой полный контроль.

Сехрим открыл и закрыл рот. Лютер и надеялся на такую реакцию. Разговаривать один на один в его кабинете не имело смысла. Взяв бразды правления в свои руки сразу же, молестий дал бы наместнику-викарану время и шанс предупредить своих людей и наказать им, как себя вести и что делать. Теперь же, в присутствии сотен человек, Сехрим не мог ни спорить, ни отлучиться надолго. Необходимо действовать быстро, пока враг не успел осознать происходящее — это один из принципов ведения войны.

Большинство викаранов считают, что то, чем они занимаются, — охота. Но это не так. Противник силен и хитер, это не бездумное животное, бегущее от преследователя. Это человек, в любой момент готовый ударить в ответ силой, превосходящей все мыслимые пределы.