Скотт Хокинс - Библиотека на Обугленной горе

Стив тряхнул головой, заставил себя отвернуться, открыл дверь, сел за руль.

Собаки добрались до Дрездена. Одна, две, десяток, два десятка – и еще сотни на подходе. Вместе они были живой стеной мускулов и меха. Такси сквозь них не пробьется , подумал Стив. Сквозь них не пробьется даже танк. Он захлопнул дверь. Дрезден был погребен в собачьем приливе, невидимый под колышущейся горой шерсти и зубов – лабрадоры, пудели, доберманы и ротвейлеры, черные, коричневые, желтые. Бледный водитель смотрел на все это из окна ванной. Стив лихорадочно опустил окно, достал пистолет, взял себя в руки. Тщательно прицелился, выстрелил. Одна собака с визгом упала – и ее место тут же заняли еще три. Он выстрелил снова и продолжал стрелять, пока не услышал холостые щелчки.

– Да пошли вы все на хер! – заорал он. – Пошли на хер, на хер, НА ХЕР!

Несколько собак подняли головы. Шоколадный лабрадор гавкнул и помчался к минивэну. Стив поднял окно, но недостаточно быстро. Собака вцепилась в край стекла мохнатыми коричневыми лапами, лая и щелкая зубами, задние ноги скребли дверь. Между стеклом и рамой осталось не больше трех дюймов, и лабрадор не мог добраться до Стива, но собака была такой тяжелой, что Стив не мог закрыть окно. Он показал лабрадору средний палец, вставил ключ в замок зажигания.

Машина завелась сразу. Стив выехал задом с подъездной дорожки. Лабрадор по-прежнему висел на окне, закрывая обзор. Стив откинулся на спинку сиденья, чтобы посмотреть, вдруг Дрезден чудом выбрался из шевелящейся кучи.

Но чуда не произошло.

Стив направил машину к воротам и вдавил педаль газа в пол. Несколько секунд спустя резко затормозил. Запахло жженой резиной. Стив включил поворотник, свернул направо на шоссе 78 и снова вдавил педаль в пол.

Гаррисон-Оукс исчез в зеркале заднего вида.

Таксиста звали Харшен Патель. Два часа спустя, прячась за душевой занавеской в пыльной зеленой ванне, он услышал женский голос:

– Стив?

– Осторожней! – крикнул Патель. – Думаю, они свихнулись!

Он баюкал левую руку, обмотанную окровавленной туалетной бумагой и остатками рубашки.

– Стив? – В голосе женщины звучало сомнение.

– Я не знаю, кто это такой. Если вам нужен лживый сукин сын с двумя львами, он уехал.

– Уехал? – Недоверчиво.

– Да. Пару часов назад.

– На чем?

– Он угнал мое такси.

Женщина усмехнулась:

– Предприимчивый парень. Этого у него не отнимешь.

– Будьте крайне осторожны, – сказал Харшен. – Их тут двое, старик и старуха. Она пришла ко мне и сказала: «Ужин готов!» – а потом они оба начали… начали… кусатьменя! – Он услышал истерические нотки в собственном голосе и постарался успокоиться. – Они съели мой левый мизинец. И часть большого пальца. Возможно, они все еще здесь. Вам следует…

– Все в порядке, – ответила она. Подергала дверную ручку. – Пожалуйста, откройте.

После напряженных раздумий он выполнил ее просьбу.

В коридоре стояла невысокая женщина с вьющимися волосами, босая. На ее плече висела синяя спортивная сумка. Она оглядела таксиста, отметив раны на его руке, на шее, в паху. Глаза женщины были темными и пронзительными, в них было тяжело смотреть.

– Жить будете.

– Думаете?

– Да. Вам повезло. Сюда мало кто приезжает.

Харшен с несчастным видом кивнул:

– Верю. Простите… но не могли бы мы отсюда уйти?

Она задумалась.

– Конечно. – Пожала плечами. – Я вас выведу. Как вас зовут?

Он сказал. Они вышли на солнечный свет.

– Приятно познакомиться. Я Кэролин.

– Вы… вы здесь живете?

– Не в этом доме. – Она ткнула большим пальцем вниз по улице. – В паре кварталов отсюда.

Таксист с ужасом уставился на нее.

– Расслабьтесь. Я ничего вам не сделаю. Вы помогли Стиву. – Она с улыбкой покачала головой. – Он правда умеет выбираться из этих petonsha , верно?

– Этих чего?

– Простите. Это не английский. В какой-то момент все языки начинают сливаться. Я сказала, petonsha . Это значит «маленькие ловушки».

– О.

В молчании они прошли квартал. Затем женщина снова заговорила:

– И все же… вы действительно помогли Стиву. Я перед вами в долгу. – Она задумалась. – У вас есть семья? Вы живете в городе?

– Жена. Эсперанца. У нас два мальчика. Но нет, мы из…

Взмахом руки она заставила его умолкнуть.

– Мне все равно. Когда мы дойдем до конца улицы, я исчезну. Просто посадите семью в машину и…

– Я не могу.

– Что?

– Я не могу посадить семью в машину. Он ее угнал. Я не знаю, где она.

– Кто ее угнал? Стив?

– Это он львиный человек?

– Да.

– Значит, он. Он тот урод, что угнал мою машину.

– Хм-м-м. – Кэролин снова задумалась, потом вручила ему синюю спортивную сумку. – Вот. Возьмите. Купите себе новую.

Он расстегнул молнию, заглянул внутрь. Деньги.

– О!

– Ага. Потратьте их поскорее. Через пару недель они ничего не будут стоить – Барри О’Ши выбрался на волю. Когда он как следует устроится, начнется, э-э, эпидемия.

– Что? Какая эпидемия? Кто такой…

– Это не важно. Возьмите жену и детей. Купите еду, воду, оружие. Может, генератор. Отправляйтесь в город – туда, где много электрических огней и хорошее энергоснабжение. Укройтесь внутри, желательно на верхнем этаже высокого здания. Не подходите к окнам. И если увидите людей с щупальцами, держитесь от них подальше. Не позволяйте им дотронуться до себя.

Харшен смотрел на нее с раскрытым ртом. Она говорила безумные вещи спокойным и уверенным голосом. Выражение ее лица напомнило ему рисунок, которого он боялся в детстве: Кали-разрушительница, кровавыми губами улыбающаяся гибели маленьких созданий.

– Понимаете, станет очень темно.

В двух милях к западу шоссе 78 сливалось с четырехполосной дорогой, которая вела в так называемый город – несколько стрип-моллов, отделявших Стива от следующего пустынного участка. Ограничение скорости составляло сорок пять миль в час. Стив посмотрел на спидометр и увидел, что едет на восьмидесяти, ветхое такси дребезжало и тряслось, словно вибропостель в дешевом мотеле. Он остановился на первом светофоре, немного резковато.

На лобовом стекле кровь. Как она туда попала? Стив побрызгал на стекло жидкостью из омывателя, надеясь счистить хотя бы часть собачьей крови. Но в итоге только размазал ее. У него кружилась голова.

Нага подняла голову с заднего сиденья и, моргая, огляделась.

– Тебе лучше? – Возможно, подействовал второй суппозиторий. – Не пытайся двигаться. Мы выбрались. Больше никаких собак!

Она слабо дернула хвостом, потом нагнулась к своей задней лапе и обнюхала бинты.