Елена Ахметова - Гаджо с Меловых холмов [СИ]

В гостинице выяснилось сразу два факта.

Во-первых, хозяйка действительно видела искомую красавицу: она назвалась Малис Бланш и сняла самый дорогой номер ровно на одну ночь, расспросила про пропавшего «брата» — а на рассвете ее уже не было.

Во-вторых, ради того, чтобы заполучить Константа Эмбера в ученики, Самадж выпрыгнул бы из штанов полным составом Внутреннего Круга. Секретарь королевского асессора за те десять минут, пока я торчала в холле и излагала печальную песнь про неуловимую красотку и дорогого гостя, ухитрился обаять хозяйку до такой степени, что догнал меня еще на лестнице на второй этаж, поскольку уже успел выяснить, в каком номере искать господина Джоунза.

— Что вы ей пообещали? — не удержалась я.

— Небо в алмазах, разумеется, — невозмутимо сознался секретарь и остановился у углового номера с видом на палисадник.

Кажется, его немало забавляло, какие паузы возникали в разговоре, стоило ему ляпнуть какую-нибудь скабрезность. Я не сразу соображала, как реагировать. С леди это было просто недопустимо, с ками никто и никогда не смел разговаривать в подобном тоне, а ваандарары при всей своей открытости и прямодушии сторонились меня — и отпускать такие шуточки им просто не приходило в голову.

Оставалось только надеяться, что хоть рожа у меня не вытягивается.

— Надеюсь, вы ее не разочаруете, — отозвалась я.

— Приложу все усилия, — заверил Констант и вежливо поклонился на прощание.

Но в уголках глаз у него собрались смешливые «гусиные лапки», и я поняла: рожа вытягивается. Еще как!

К утру обнаружилось, что есть и более интересные способы вытянуть физиономию расслабившейся ками. А всего-то и требовалось, что поджидать ее спозаранку в холле, пряча за свежей газетой серое от недосыпа лицо!

— Вы рано, — заметила я, поздоровавшись.

— Вы здесь — значит, я вовремя, — возразил Констант и предъявил мне объемистую коробку с внушительным бантом. — От лорда асессора.

Я с подозрением уставилась на презент. Меня терзали смутные сомнения, что королевский асессор вряд ли лично носился на рассвете по сонным лавчонкам Оффспринг-Хилла, чтобы подобрать подарок какой-то ками. Наверняка поручил все секретарю — какие лордовы проблемы, о чем тот договорился с хозяйкой гостиницы?

А секретарь, судя по мешкам под глазами, оказался дюже исполнителен. Иначе бы не караулил тут, а оставил коробку на сохранение на стойке регистрации.

Но разве лорд асессор допустил бы, чтобы ценная свидетельница осталась без надзора? Еще решит, что не так уж ей этот ваандарар дорог, и удерет среди ночи с табором — и поминай как звали…

— Вы хоть сколько-нибудь спали? — сочувственно поинтересовалась я.

— Спал. Много, — коротко похвастался Констант. — Позавчера. Вы позволите составить вам компанию за завтраком, леди Хикари?

Я вздернула бровь и сложила руки в жесте нерешительности — ровно на уровне солнечного сплетения. Правила он знает. Согласен платить за завтрак ками, которая не дала согласия на дальнейшее развитие событий — флаг в руки.

— Спокойствие лорда асессора — бесценно, — прокомментировала я. — В табор вы меня тоже сопроводите?

— Если позволите, леди Хикари, — и бровью не повел преданный секретарь лорда асессора.

— А если не позволю? — из вредности уточнила я.

— А кто ж вас тогда в седло усадит? — невозмутимо уточнил Констант.

Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не выдать: тут он меня уел. С дамским седлом я не ладила — проще вообще без него! — но ками полагалось ехать, воплощая собой образец изящества и женственности, что вряд ли осуществимо в задранных до середины бедра юбках. Основная проблема заключалась в том, что самостоятельно вскарабкаться на лошадь, будучи наряженной в пышный капари, я не могла. Разве что со стремянки… но ками, таскающая за собой стремянку — о-о-о! Приходилось каждый раз делать беспомощный вид и ждать, пока кто-нибудь возжаждет внимания ученицы Самаджа и подсадит.

— Полагаете, для ками такая уж сложность найти того, кто пожелает помочь? — уязвленно поинтересовалась я и отвлеклась, чтобы приказать отнести коробку в мой номер. Заглядывать внутрь я поленилась: наверняка какие-нибудь милые безделушки и типично женские тряпочки — что такого оригинального могло прийти в голову катастрофически не выспавшемуся секретарю?

— Нет, — как-то излишне серьезно покачал головой господин Эмбер, внимательно меня рассматривая. — Полагаю, для вас основная сложность заключается не в том, чтобы найти помощь, а в том, чтобы потом от этого доброхота отбиться. Так вы позволите?

— Намекаете, что от вас я все равно не отобьюсь? — скептически уточнила я — но все-таки подняла сложенные руки чуть выше.

На эту подколку он даже отвечать поленился. Зато наконец-то поднялся на ноги и предложил опереться на его локоть.

— Ну хоть в полицейский участок-то мне можно сходить одной? — обреченно поинтересовалась я, положив ладонь на сгиб его локтя.

— Леди Хикари, — устало вздохнул Констант, уверенно направляясь в ресторацию, — вы ведь уже поняли, что лорд асессор приказал ни на минуту не оставлять вас без присмотра. Неужели вам так неприятна моя компания? Клянусь, я не позволю себе ничего лишнего.

Я чуть повернула голову в сторону, пряча невольную усмешку в тенях кандзаси и многослойных воротниках. До чего красивая формулировка! Откуда мне знать, что избалованный вольной жизнью ирейец посчитает «лишним» в отношении ками?

— Догадываюсь, о чем вы сейчас подумали, — вдруг сознался секретарь лорда асессора и придержал для меня дверь. — Наверняка что-нибудь о том, что вы не вписываетесь ни в одну из социальных ролей, которые принято защищать в высшем свете. Ками — не дочь, не сестра, не невеста, не жена, не мать. Так ведь?

Поворачиваться обратно я не стала. Только мысленно перенесла секретаря из категории «потенциальный клиент» в «типичные спасатели». Похоже, он из тех, кто считает, будто постоянные отношения с одним и тем же дорогим гостем непременно избавят ками от ее темного прошлого и подымут из омута разврата на небеса постоянства и стабильности. На практике это зачастую означало постоянные напоминания, кому счастливица по гроб жизни обязана, и стабильное самоутверждение «спасателя» за ее счет — пока ему не надоест или не попадется «падшая женщина» посимпатичнее.

Впрочем, справедливости ради, попадались и те, кому действительно хотелось помочь ками. Но, увы, — значительно реже «типичных спасателей».

— Верно, — согласилась я и сразу расставила все полагающиеся акценты: — Ками не обязана подчиняться, как дочь, слушаться, как сестра, хранить себя, как невеста, работать по дому, как жена, и зависеть от спутника жизни, как мать. Общество, разумеется, не склонно принимать подобный образ женщины. По счастью, учение Самаджа позволяет обойтись и без всеобщего одобрения, господин Эмбер, — я обернулась, как только смогла изобразить на лице приличествующую улыбку. — Ками — живое произведение искусства. Им можно любоваться и даже брать в аренду, чтобы украсить вечер или ночь. Но ками никогда не будет принадлежать никому, кроме Самаджа.