Маргарита Полякова - Гой ты, Русь. Дилогия (СИ)

— Приказывай, василевс, мы все пойдем за тобой и отомстим.

Данжер поднял глаза. Перед ним стоял Старот. Грязный, окровавленный, но живой и не сломленный. В его глазах горел огонь мести. И ненависти.

— Кому мстить, Старот? Големы — это не люди. У них нет ни жалости, ни страха перед смертью. Им бесполезно мстить.

— Значит надо отомстить тому, кто их послал. Как думаешь, василевс, то не князья ли росские постарались?

— Нет, не князья, — отрицательно покачал головой василевс. — Это мой личный враг. Давний, могучий и подлый. Он не будет сражаться один на один, и соблюдать правила ведения боя. Он так и продолжит нападать со спины, чужими мечами.

— Ему что, неведомо, что ты бессмертен?

— Ведомо. Поэтому он и убил то, что всего дороже моему сердцу. Мою страну и моих людей.

— Не дело вешать голову, василевс, — нахмурился Старот. — Даже если могуч враг, и нет от него спасения, ужель мы умрем не сопротивляясь? Ужель не попытаемся отомстить за погибших? Может, и не изничтожим мы твоего врага, так хоть руки ему укоротим, разбив войско големов. Небось, второй раз он такое могучее чародейство не сдюжит.

— Какое-то время нет, — нахмурился Данжер. — Но сил у него много, и кто знает, какое войско големов он уже сумел оживить. Да и как мы справимся с такой напастью? Оглянись вокруг, Старот. Мы разбиты, и не скоро еще сумеем восстановиться.

— Ты прав, василевс, мы разбиты. Но не все воины пали в бою. А оставшиеся в живых горят жаждой мести. Вели послать гонца к князьям, авось не откажут они тебе в помощи, — упрямо стоял на своем Старот.

— Ужель ты веришь в сие? — ухмыльнулся василевс. — Скорее, узнав о моем поражении, они приведут к стенам Фотии свою армию, дабы бескровно захватить эти земли. Или не знаешь ты нынешних росских князей? Нет у них ни чести, ни совести, ни отваги перед лицом врага.

— Так ты это, василевс, не говори Мирославу, что тебя разбили. Скажи, что, мол, враг к воротам подступил силой немалой. Глядишь, и беду на Фотию не накличешь. А заодно и Фьяну призовешь. В прошлый-то раз мы вон как хорошо с ее помощью управились. Пообещаешь ей золотишка, да земли. Глядишь, она и польститься. Сильно я сомневаюсь, что Мирослав ее по достоинству приветил.

— Я тоже в этом сомнение имею, — согласился Данжер.

— Ну, а коли так, значит решено. Будем просить помощи у Мирослава. Только, мыслю, напрасно я про гонца сказал. Не след ему доверять такое дело. Придется тебе, василевс, самому к князю на поклон ехать. Ведаю, что солоно это тебе будет, да выхода другого нет. Оденься токмо поприличней, чтоб Мирослав не унюхал чего, и езжай. А я тут по городу проедусь. Посмотрю, кто жив, да глядишь, какое-никакое войско наберу для похода.

— И где ж ты мне посоветуешь одежу справную найти, чтоб перед Мирославом показаться не стыдно было? А уж тем паче коня хорошего?

— Недогада ты, василевс, недогада и есть, — ухмыльнулся воевода. — А подвалы-то в замке на что? Небось, сохранилась там твоя одежда, огонь туда не дошел. А что коней касаемо — так големы же не половцы и не печенеги, им коней угонять без надобности. И перебить они их всех не успели — с людьми вряд-вряд разобраться было.

— Славный ты человек, Старот. Буде разобьем врага и восстановим Фотию — не забуду я твоих стараний, — благодарно сжал плечо воеводы Данжер.

— Не обижай, василевс, не за ради денег стараюсь. То ведь моя родина.

— И ты не обижай меня отказом, Старот. Не покупаю я тебя, благодарю. И благодарность та неизвестно, наступит ли. Сомневаюсь я, что удачей наш поход закончится. Да и Фотию восстанавливать — не один месяц нужен. Лучше добудь мне одежду и коня, да проводи меня до границы.

Отче наш, иже еси на небеси, да святится… э-э-э… Тьфу! Опять сбилась! На меня даже поглядывать нехорошо начали. А что поделать? Нравы тут такие. Ведьма ты или нет, а лечить человека подходи с молитвой. А я только «Отче наш» знаю, и то через пень-колоду. И это дочь православного священника… стыдобища! Правда, если учесть, что батя меня (ввиду моих способностей) религией не грузил, а воспитывалась я в таких спецшколах, где вообще в богов не верили, то мое невежество вполне понятно и (надеюсь) простительно. За время моего магического обучения я забыла даже те молитвы, которые в диком детстве выучила. Я и «Отче наш»-то знала только потому, что периодически повторяла. Чтобы совсем батю своим религиозным невежеством не расстраивать. Матушка (дай ей бог здоровья) к таким вещам относилась проще.

Я издала тяжкий вздох, вспомнив любимых родителей, собралась, и все-таки прочла молитву наизусть. Окружавший меня народ тут же расслабился, и я смогла, наконец, заняться делом. Благо, у ребенка, к которому меня вызвали, была элементарная простуда. Честно говоря, тут и вмешательства-то магического не требовалось. Просто родители, как видно, решили перестраховаться, беспокоясь за судьбу своего единственного дитяти. Ну, что ж. Мое дело — лечить, а не читать родителям нотации. Хотят они на ведьму бабки тратить — пусть тратят. Тем более, лично мне денег всегда не хватает. Да и родителям (слава богу) платить есть чем. Дом явно зажиточный, на широкую ногу поставлен.

Я выпустила несколько простеньких заклятий, выгнала простуду вон, взяла причитающиеся деньги и вышла во двор. Ирод с Врангелем тут же с любопытством на меня уставились.

— Все хорошо, у нас есть деньги, — успокоила их я.

— Зерна подкупить хватит? — уточнил привередливый Врангель. — А сена Ироду?

Конь солидарно всхрапнул. Спелись! И когда только успели? Одно радовало — обо мне они думали ничуть не меньше. Ирод, например, быстро выучился, что чужие простыни есть нельзя (мне вообще порой казалось, что он понимает все, что я ему говорю), ластился ко мне, когда я расчесывала ему гриву, довольно всхрапывал, когда я его чистила, и ни разу не порывался слинять к своему прежнему хозяину. Впрочем… я была предельно осторожна и уздечки с него никогда не снимала. Врангель тоже прижился. Информировал меня, если где-нибудь для ведьмы была работа (для чего совершал ежедневный облет близлежащих деревень), на пару с Нафаней гонял мышей, внушал окружающим трепет по отношению к моей персоне и (главное!) постоянно со мной беседовал. Благодаря разговорчивому вороненку я не чувствовала себя одинокой и почти не скучала.

Я приласкала коня, вспрыгнула в седло и, довольная, поехала к своей избушке. Накопленных мною денег должно было хватить до осени и Врангелю, и Ироду, и Нафане, и мне самой. Осталось только запастись продуктами. И решить проблему, как их доставить в чащу, поскольку суеверные крестьяне наотрез отказывались приближаться к моей избушке близко, а своей телеги у меня не было. Да и потом… не Ирода же в нее запрягать! Такого красавца вообще на царских конюшнях держать нужно! Сколько раз у меня пытались его сначала купить (за бешеные деньги), а потом похитить — исчислению не поддается. Хорошо хоть я никогда не забывала противоугонное заклятье на Ироде подновлять. А насчет продажи… не продаю я друзей. Ни за какие деньги. И не надо крутить пальцем у виска. Нафаня, Ирод и Врангель действительно стали моими друзьями. Поскольку были единственными, кто хорошо ко мне относился. Был еще, правда, василевс… но он остался в Фотии. И неизвестно, увижу ли я его еще.