Николай Шмелёв - Подковы для единорога (СИ)

— Живая? — удивился Авантюрист.

— За мёртвую меня стражники арестуют, — с сожалением пояснил смотритель.

— Ну, а соль в чём? — спросил Грог, уже не надеясь на вразумительный, а главное, правдоподобный ответ.

— Согласно легенде, когда в женщину вселяется бес, то он заставляет вести её беспутный образ жизни: пьянствовать, развратничать и тому подобное. Таких называют лярвами. Она у меня здесь, как на службе.

— Хорошо устроился! — сказал Борн Дроуту, ткнув его в бок локтем и кивнув головой, в сторону смотрителя.

На это замечание, он сам получил локтем в бок от Сюзи, а Эллима, которой померещилось, что это высказывание от известной стороны, ткнула локтем Грога. Орк сделал загадочно-задумчивое лицо, переваривая увиденное и понимая, что он сильно отстал от жизни и упустил отдельные детали, пока жил в родном стойбище. Следующим экспонатом значилась виверна. Постамент был пуст. На вопросительные взгляды посетителей, смотритель дал лаконичный ответ:

— Виверна ещё не поймана.

— Твоё счастье, что она не поймана, — подумал Авантюрист. — Хотя, меня неотступно преследует мысль о том, чтобы подкинуть магу адресок — где её искать. По-моему, на болоте — будет самое близкое гнездо…

На следующем постаменте было пусто и никаких поясняющих надписей не было, кого бы здесь хотели видеть.

— Музей только что открылся, — оправдывался Гримлус. — Пока экспонатов мало, но, я думаю, что скоро охотники доставят свежие трофеи и выставочные залы пополнятся-таки новыми экземплярами монстров.

Товарищи вышли на улицу, не зная: жалеть о потерянном времени или махнуть рукой на чудака, открывшего, столь странное заведение.

Эллима склонилась к Сюзи и тихо спросила:

— А что он там про Дроута говорил?

— Сказал, что ему для коллекции, только орка не хватает.

— Так и сказал? — удивилась эльфийка.

— Да, только очень тихо и вскользь. Если бы наш друг Дроут про это услышал, то у Гримлуса интегрированный аккумулятор сразу бы сел, а то и того хуже — из строя вышел — навсегда.

Следующим пунктом значился доктор, который, проводил параллельные исследования, препарируя червяка или то, что от него осталось. В данный момент на приёме у Цельсиса находился его старый знакомый, который не давал покоя эскулапу, уже довольно продолжительное время. Обервольф растерянно разводил лапы в стороны, жалуясь обиженным голосом:

— Доктор, у всех монстров, когти как когти, а у меня загнуты в обратную сторону — хоть сено вороши!

«Этот бедолага, до сих пор ходит, — подивился Грог, — как он только в кунсткамеру не угодил?» После того, как оборотень получил пилюли, он сразу же исчез в проёме двери. Грог подозревал, что это лекарство имело нейтральную формулу, служащей причиной для того, чтобы монстр убрался отсюда, хотя бы на этот вечер. Поздоровавшись с эскулапом, Авантюрист без обиняков приступил к деловому разговору:

— Ну, как дела, доктор?

— Да никак! Не реагирует шкура хорхоя на действие кислот, выдерживает сверхкритические температуры. Похоже, что она отличное защитное средство, но, как алхимический или лекарственный ингредиент — не имеет ценности. Медицине, от кожи хорхоя — ни толку, ни проку.

— Ну, что же — уже дело! — пожал плечами Грог. — В огне не горит и в воде не тонет — то, что нужно, для создания защитных костюмов.

— Жаль, — возразил Цельсис. — Меня, как врача, другое интересовало.

— Не огорчайся, док! — приободрил его Борн. — Мы тебе из Козлотопья привезём, какую-нибудь дрянь….

Деревенская таверна «Учёный Верблюд», находящаяся в деревне Тагорабинке, пустовала. Слухи о Козлотопье, приносимые путешественниками, обрастали, в рассказах трактирщика, дополнительными подробностями. От скуки деревенской жизни Глум, как звали хозяина заведения, обнаружил в себе поразительные способности к сочинительству. Вот и сейчас, не забывая протирать вымытую посуду полотенцем, он, не отрываясь от основных обязанностей, с выпученными глазами заливал в уши Авантюристу очередную байку, настаивая на том, что это путевые заметки:

— Воюют там аборигены, кидаясь репьями.

— Почему не леденцами? — подал голос Борн.

— Ты бы видел размеры этих колючек! — парировал нападки трактирщик. — Один шип, как игла дикобраза. А когда листья падают с хусеня, то все разбегаются, никак не комментируя, это событие.

— А что? — раздался голос Дроута, с дальнего конца стойки.

— Во! — показал Глум руку, согнутую в локте, а другую положил внутрь сгиба. — Вот такой, остро отточенный толстый лист, по крепости, не уступающей легированной стали.

— Может, женщин с собой не брать? — предложил Борн. — А то не нравится мне это!

Он повторил жест, показанный трактирщиком. Авантюрист только устало вздохнул. Орк отвернулся, а Борн так и остался стоять с показанным жестом напротив Глума, который демонстрировал, то же самое.

— Заканчивайте обмен любезностями, — вяло махнул рукой Грог. — Давай ещё по кружечке и в путь — возвращаться пора. Пинк, наверное, уже закончил ремонт.

Сценарный сюжет поездки до ангара повторился, с точностью до мелочей: с тряской, с киванием головами и отпуском комментариев, в адрес дороги. Прибыв к месту дислокации, Грог напряжённо всматривался в просёлочный тракт, уходящий вдаль и его уже начинали одолевать сомнения, в правильности собственных выводов. Дорога была абсолютно пуста и Авантюрист, в нетерпении, прохаживался между столиков, прикладываясь к бутылке. Солнце уже клонилось к горизонту, когда на пригородной дороге появились трое путников, не по местности, вызывающе одетых. Грог давно ждал этой встречи и неожиданной она не была, во всяком случае, для него. Рэндор, Ада и Ламуна, неторопливо шествовали в сторону ангара, о чём-то оживлённо переговариваясь между собой. Рыцарь, несмотря на врождённую сдержанность, довольно энергично жестикулировал, доказывая Аде свою правоту. Ассасинка оставалась невозмутимой, а Ламуна, как всегда, улыбалась. Пинк с Грогом вышли навстречу, при этом гном глупо улыбался. И тут, что-то повернулось в его голове, во что он никак не мог поверить. Ламуна выглядела, судя, по его мнению, довольно странно: одетая в невесомое, почти прозрачное платье из тончайшего газа. Почти в воздух, было облачено её тело. Пинк смутился и ковырял землю носком сапога, потупив взор. Со стороны могло показаться, что ему только лопаты и не хватает — окопаться поглубже, заняв круговую оборону. А ещё лучше — зарыться с головой.

— Ты сегодня тяжеловато одета — холодно, что ли? — услышал он глухой голос Авантюриста, звучащий, как из бочки, и почувствовал толчок локтем в бок. — Пинк, ты чего?

Гном встряхнул головой и наваждение исчезло. Невесомое платье куда-то испарилось, вместе с кожистыми крыльями суккуба и перед собой он увидел очаровательную Ламуну, одетую в обычный наряд, разве что подчёркивающее аппетитные формы феи. Выстриженный из бороды клок волос, Пинк прикрывал воротом рубашки.