Мелиса Йорк - Точка невозврата. Могила мечты (СИ)

— Ваш кофе, — сказала официантка и поставила чашку с блюдцем на стол.

— Спасибо, принесите счёт, пожалуйста, — ответил Питер.

Джексон насыпал сахар в кофе и начал помешивать. В его голове воцарилась пустота холодная, чёрная и всепоглощающая. Мысли, чувства, эмоции тонули в ней. Питер почувствовал полное безразличие ко всему. Одна мысль еле-еле плавала на поверхности моря равнодушия, то и дело погружаясь в его тёмные воды. В нём появилась абсолютная уверенность, что всё происходящее с ним, его мысли и ощущения каким-то образом связаны с его кошмарами, но как, ему было неизвестно.

Питер неторопливо пил кофе, продолжая анализировать себя. Но ситуация не менялась. Равнодушие стало усиливаться, и единственная мысль, которая всё ещё удерживалась на поверхности, тяжёлым грузом пошла на дно.

— Устраивайся поудобнее, — сказал Джим Кёртис, приветливо. — Рассказывай, какие изменения произошли?

— Как ты и говорил, я принимал таблетки точно в срок. У меня прекратились видения, но со мной начали происходить странные явления. Ничего подобного ранее никогда не было. Мне страшно. Мне кажется, что я схожу с ума.

— Это уже мне решать, сходишь ты с ума или нет. Рассказывай всё по порядку. А там разберёмся.

— Когда я общаюсь с людьми, еду куда-то или занимаюсь чем-то, моё внимание может на чём-то остановиться. Почему это происходит, я не знаю. У меня возникает такое ощущение, что это содержит важную для меня информацию. Проблема в том, что я не могу её понять.

— Когда возникло это чувство?

— Когда мы с тобой разговаривали о документальном фильме, и когда я смотрел его по телевизору. Оно также появилось во время беседы с коллегой по работе. Он тогда мне рассказывал о том, что руководство решило закупить партию новых поездов. Я запутался. Я пытался анализировать, самостоятельно разобраться в себе, но мне что-то мешает. Могу сказать точно одно. Всё это каким-то образом связано с моими кошмарами. Но как, понятия не имею?

— Что тебе мешает?

— Не знаю. Когда я начинаю думать об этом чувстве, у меня возникает мысль, вернее её кто-то проговаривает во мне: «Тебе нужно заботиться о сыне. Это главное». А сегодня с утра, у меня появилось такое ощущение — как будто внутри меня выросла стена, высокая, толстая и бесконечно длинная. Китайская стена по сравнению с ней, так, небольшая помеха. Как только я начинаю думать обо всём этом, стена начинает расти, она становится выше, длиннее и толще. Я знаю, ключ находится в этих ощущениях, но я не могу их понять, потому что ощущения блокируются стеной. Чем сильнее растёт стена, тем сильнее желание найти разгадку. Чем сильнее интерес к этим ощущениям, тем сильнее становится стена. Какой-то заколдованный круг. Как будто внутри меня идёт сильное противостояние. В результате этой внутренней борьбы у меня возникает чувство безразличия ко всему. Оно убивает меня, уничтожает изнутри. Я это чувствую. Я уже был в такой ситуации. Знаю, чем может это закончится. Я не хочу этого. Я не знаю, что мне делать.

— А чувство вины из-за смерти Эллис тебя мучило?

— Я вспомнил об этом однажды, когда разбил чашку на работе. Такую же чашку мне Эллис подарила ещё до нашей свадьбы. И всё, других случаев я не припоминаю.

— Что ты должен понять из документального фильма?

— Я не знаю, — произнёс он после минуты размышлений. — Я снова оказался перед кирпичной стеной. Она стала ещё выше и толще.

— Что вызвало твои кошмары?

— Как я могу это знать? — недоумённо спросил Питер.

— А ты подумай? — ответил Джим невозмутимо.

— Я опять упёрся в эту стену. Она стала ещё выше.

— Я думаю, здесь без гипноза не обойтись, — как бы вопросительно сказал Джим.

— Я согласен, — спокойно ответил Джексон.

Питер удобно расположился на мягкой кожаной кушетке, а Джим прихватив с собой диктофон, сел у изголовья так, что оказался вне поля зрения Питера.

— Закрой глаза и расслабься, — сказал Кёртис.

Питер медленно опустил веки, а психоаналитик в это время начал что-то монотонно бубнить. Его голос с каждой секундой становился всё более тихим и медленным, пока не наступило полное безмолвие.

У Питера возникло необычное чувство, что произошло нечто необъяснимое. Он открыл глаза и увидел, что оказался в полной пустоте. Он повернулся вокруг себя, потом посмотрел под ноги и не поверил собственным глазам. Вокруг вообще ничего не было, даже пола.

— Как такое возможно? Я должен падать, — подумал он, при этом начал подпрыгивать на месте, как бы проверяя реальность, в которой он сейчас находился.

— Ты хочешь падать? — произнесло эхо, и Питер тут же полетел вниз. Жуткий крик сорвался с его губ. Душа Джексона от неожиданности ушла в пятки.

Прошло несколько минут. Питер уже начал скучать и привыкать к состоянию невесомости в своём затянувшемся падении.

— Интересно? Долго я ещё буду падать? — спросил Питер Джексон спокойно.

— Тебе решать.

— Как? Разве я могу остановить своё падение?

— Можешь.

— И что для этого нужно?

— Просто допустить такую возможность.

— Хорошо. Я могу зависнуть в пустоте, я допускаю это, — Питер тут же остановился.

— И всё-таки. Я не понимаю, как такое возможно? — Джексон плавно опустился на ноги.

— Здесь возможно всё, — получил он ответ на свой вопрос с некоторым опозданием. Ему показалось, что это он сам себе ответил. Он начал озираться по сторонам, пытаясь определить источник звука. Но вокруг по-прежнему никого и ничего не было.

— Я сошёл с ума, — с сожалением констатировал факт Питер Джексон.

— Ничего подобного. Зачем задавать вопросы, если не ждёшь на них ответы? — послышалось со всех сторон сразу.

— Где я? Что это за место?

— Это твой мир, твоя реальность.

— Что значит мой мир? — спросил Питер с некоторой долей скептицизма.

— А то и значит. Это твой внутренний мир. Здесь живет твоё Я, твои мысли, страхи, твои желания, мечты и идеи.

— Но почему здесь ничего нет?

— Потому что ты сам всё уничтожил.

— А с кем я разговариваю?

— С самим собой.

— Это невозможно. Я точно сошёл с ума.

— Определённо нет, это твой мир, он принадлежит тебе, и здесь нет ничего невозможного.

— Как такое может быть?

— Это мир тонких материй, здесь работают несколько иные законы.

Неожиданно Питер услышал голос Кёртиса. Он был каким-то неестественным и исходил откуда-то сверху.

— Питер, ты меня слышишь? Ты готов со мной общаться?

В ту же секунду непонятно откуда появился жидкокристаллический телевизор. Перед ним стояло старое, рваное кресло, с торчащей из дыр набивкой.

— Садись, Питер, тебе нужно кое-что увидеть, — послышалось отовсюду.

Джексон посмотрел на кресло. Он пребывал в некотором замешательстве. Он не знал, что делать, и не понимал, что происходит. Ему ничего не оставалось, как довериться и позволить ситуации развиваться. Питер сел в кресло, и посмотрел на чёрный экран телевизора.