Мелиса Йорк - Точка невозврата. Книга третья: Новое измерение

«Что мне делать? Зачем всё это? Не понимаю. Это полный бред, лишённый всякой логики», – размышлял Питер Джексон, сидя в салоне старенькой «Хонды». Тоска и печаль застыли на его лице. Он посмотрел через лобовое стекло на проходящих мимо людей и отпил немного воды. «Всё оказалось напрасным», – сказал он еле слышно и положил пластиковую бутылку на сиденье.

– Почему ты так решил? – спросила деловая часть.

Питер оглянулся вокруг. Он и его воплощение сидели на скамейке в тени кудрявого дуба.

– Ну, как же? Я уже месяц как полный дурак хожу на различные ток-шоу, пресс-конференции, даю интервью журналистам. И чего ради? Не понимаю. Телевизионщики всё извратили, превратили в шоу, в бизнес, деньги заколачивают, а из меня клоуна делают. Всё, что их волнует, так это рейтинги. И ничего более. Люди на ходу спят, они не понимают, что происходит. Боюсь, что когда очнутся, то для них будет слишком поздно. И что мне теперь делать?

– Ничего не делать.

– Это как?

– А так. Ты сделал всё, что было в твоих силах. Теперь каждый должен сделать свой выбор. Решение за ними.

– Но они же ничего не делают. Всё осталось прежним.

– Ты можешь подвести лошадь к водопою, но не можешь заставить её пить. Свобода воли. Забыл?

– Свобода воли, – тихо повторил Питер Джексон. – И долго ещё ждать?

– Сложно сказать. Может месяц, может два. Мы рассчитывали, что проснётся сорок процентов. Этого хватило бы для перехода на новый уровень. Пока что миссию приняли тринадцать процентов людей. Это очень мало, катастрофически мало. Показатели с каждым днём снижаются. Если дело так и дальше пойдёт, то тотальной чистки не избежать. Тогда запустится восьмая волна.

– Всегда есть другой выход, – возразил Питер Джексон.

– Ты не можешь заставить людей, не можешь решить за них. Вспомни себя. Вспомни, как тебе было тяжело, как ты долго отпирался. Примерно то же самое происходит и с остальными. Людям нужно время.

– Но ведь можно что-то сделать? Можно подтолкнуть их.

– Главное здесь не переусердствовать, а то можно и под раздачу попасть.

– В смысле?

– Ты думаешь, сейчас людям легко. Нет, они переживают трудные времена. Всё, что они знали, оказалось фальшивкой, всё к чему стремились, обернулось миражом. Мир, в котором они жили, к которому они привыкли, рушится. Многие люди настолько увязли в старой реальности, настолько привязались к системе, что они не представляют для себя другой жизни. Они не примут новый мир, они будут защищать свою старую реальность, свой прежний образ жизни до последнего вздоха, они предпочтут умереть. И это их право. Ни ты, и никто другой здесь не сможет ничего сделать. Это их выбор. Это их решение. А выбор каждого нужно уважать.

Яркий свет ослепил Питера Джексона. Он прикрыл глаза рукой, через несколько мгновений Питер очнулся в машине. На голубом чистом небе сияло бледно-жёлтое солнце. Он включил радиоприёмник, и тяжело вздохнул: «Ничего не делать. Легко сказать, а как это сделать?».

Питер Джексон вернулся домой сам не свой. Его мучил страх. Гнетущее чувство ни на секунду не отпускало его. Погружённый в свои мрачные раздумья, Питер бродил по комнате взад-вперёд, не зная чем себя занять. Он сильно нервничал. Джексон отлично понимал, что он сделал всё, что было в его силах. Он осознавал, что теперь выбор за людьми. Но он также хорошо знал природу людей. Он знал, что многие будут оттягивать до последнего, будут откладывать этот вопрос на потом. Он знал, что эта привычка может сыграть с людьми злую шутку. Питер боялся, что его усилия окажутся бесплодными. Он опасался, что когда люди вспомнят о выборе, о предсказании, то для них станет слишком поздно.

Джексон сел на кровать и склонил голову. «Что я могу сделать? – прошептал он. – Должен быть способ, он всегда есть. Его нужно только найти, увидеть. Я не могу просто сидеть и наблюдать, как всё рушится».

Размышления Питера Джексона прервал телефонный звонок. Джексон вздрогнул. Он подошёл к телефонному аппарату и поднял трубку. И на автопилоте произнёс.

– Да, я вас слушаю.

– Питер Джексон? – спросил незнакомый мужской голос.

– Да, это я. Кто вы и что вам нужно?

– Журнал «Непознанная Вселенная». Меня зовут Стив Ридлер.

– Я интервью больше не даю, – отрезал Питер.

– Я звоню совсем по другому поводу.

– И по какому же?

– В нашем журнале печатается Виктор Ландау. Это профессор Валенского университета, учёный-физик. Он считает, что ваше пророчество вполне может сбыться, и он это может доказать.

– А что вы хотите от меня?

– Чтобы вы встретились с ним и поработали над статьей для нашего журнала.

– Когда выйдет статья?

– Если вы уложитесь в недельный срок, то в ноябре.

– Хорошо. Когда и где?

Питер Джексон и журналист вошли в хорошо освещённый, просторный кабинет. У окна за рабочим столом сидел пожилой мужчина в очках.

– Виктор, здравствуйте! – молодой человек пожал руку учёному. – Познакомьтесь. Это Питер Джексон.

– Питер, рад знакомству с вами. Присаживайтесь. – Джексон сел на стул.

– Ладно, вы общайтесь. А я пойду, – произнёс Стив, посмотрев на настенные часы. – Если что, звоните. Я на связи.

– Хорошо, – ответил учёный и снял очки. – Ваше предсказание весьма занимательное, – продолжил Ландау, когда журналист удалился.

– Интересно знать, что вы нашли в нём занимательного? – спросил Питер удивлённо.

– Современное человечество – это седьмая волна. Откуда вы взяли эти сведения?

– Я говорил на конференции. Всю информацию я получаю через сны. А почему вы спрашиваете?

– В различных источниках можно найти косвенные доказательства того, что современное человечество – это не первое поколение людей. Точно нельзя сказать какое.

– О каких источниках вы говорите?

– Я говорю о мифах, легендах народов мира, о летописях, трудах философов, историков. До нас дошли упоминания о цивилизации атлантов, ацтеков, майя. Есть основания полагать, что это и есть те самые волны, которые когда-то были стёрты с лица Земли.

– Я ничего не могу сказать вам. Я ничего не знаю о предыдущих волнах.

– И не надо.

– Тогда зачем я здесь?

– Я согласен с вами. В будущем возможен катаклизм планетарного масштаба. Вот статья. Она небольшая. Прочитайте её. А я пока чайник поставлю. Вы какой чай любите?

– Чёрный с лимоном и с сахаром, если можно.

– Сейчас сделаю. А вы читайте, читайте.

Питер Джексон посмотрел на физика и взял распечатку. Джексон минут десять внимательно читал текст.

– Вот ваш чай, – сказал Ландау и поставил фарфоровую чашку на стол. Отложив бумаги в сторону, Питер тихо произнёс, обращаясь к профессору.