Вадим Олерис - Чародейка (дилогия)

Саймон вновь замолчал на пару минут.

- Ты многое сказала капитану, но каково наиболее вероятное поведение Седжа, когда он проснется?

- Как только он будет достаточно готов, он кинется на ближайшее живое существо, намереваясь выпить его крови. Причем он может даже в сознание не приходить для этого – все на рефлексах. Если будет выбор – кинется на разумное существо, из нескольких разумных – на то, чья кровь вкуснее. Как это определяется – только вампиры и знают. Утолив первую жажду, Седж немного придет в себя, возможно даже будет узнавать знакомых. В дальнейшем с определенной периодичностью у него будут случаться приступы жажды, при которых он будет терять контроль над своим поведением. С течением времени эти приступы станут более редкими, и он будет лучше себя держать. В том смысле, что не будет кидаться на тех, кого считает друзьями. По крайней мере, пока жажда будет не очень сильна. Но от глотка крови он не откажется в любом состоянии, кроме сытости.

- Когда будет достаточно готов... - повторил бард задумчиво. - А когда?

- А, может, уже сейчас.

- Но ведь у него постоянно кто-то дежурит! Это значит, что в любой момент... - Саймон даже подпрыгнул. - Надо сейчас же убрать всех из его каюты.

- Тихо. Может лучше дать ему утолить жажду первой крови? А потом аккуратненько отключить до Западного материка. Сытого и безопасного.

- Как ты можешь так говорить! Он же убьет кого-нибудь!

- Ну, совсем не обязательно убьет. Можно и выжить после вампирского укуса. А потом, наши корсары же сами решили оставить упыря на борту своего корабля. Вот и пусть, так сказать, проникнутся... А то что думали – в сказку попали?

Саймон в изумлении уставился на спутницу:

- Не ожидал такого от тебя...

- Чего именно?

- Такой жестокосердности.

- И в чем же заключается жестокость моего сердца?

- Ну... - бард замялся, подыскивая объяснение. - Скорее, неэтично то, что ты предлагаешь.

- А кровь и этика вообще плохо совмещаются. Зато так мы сможем легко успокоить Седжа до материка, не опасаться за его здоровье, ну и подвернувшегося донора удастся с большой вероятностью спасти, раз уж тебя это так беспокоит.

- Так сама бы и пошла к нему, раз все так замечательно!

- Не пойду. У меня к Седжу никакой привязанности нет, и жаждущего моей крови вампира я прибью вполне определенно.

Саймон не усидел на койке, вскочил и принялся измерять каюту шагами, махая руками:

- И все равно, это не хорошо! Можно придумать еще какой-нибудь выход.

Лайза некоторое время наблюдала за его метаниями, а затем неуловимым движением поймала за руку. Дернула, вынудив Саймона неловко сесть на койку, одновременно сама вставая и разворачиваясь. Правую ладонь положила барду на плечо, так, что предплечье оказалось напротив шеи, и слегка прижала к стенке. Приблизила лицо и прошептала холодным голосом:

- Послушай меня, Саймон. Напоминаю, что мы сейчас в открытом море, и до Западного материка нам еще далеко. А мне очень надо туда попасть. И мне не по душе начавшееся соплежуйство. На борту вампир, а это тварь, ради которой слезы лить не стоит. Уж ты-то мог бы понять. И если Джан Ли с командой решили не убивать его тотчас же, то это их право. Ну пусть теперь расхлебывают последствия своего выбора. Я предложила вариант, при котором все, по крайней мере, останутся живы. Но вам это, видите ли, не по нраву, потому что неэтично. Я говорила, что Седж будет помнить знакомых – о, это маловероятно, и уж точно не сразу. Это не тот Седж, которого ты знал раньше. И он не будет распевать с тобой песенки, он на тебя нападет. Вспомни свое пребывание в замке Десмод и уясни, что Седж теперь один из них, а не один из нас.

Саймон заглянул в глаза чародейке и содрогнулся от ужаса. Такого выражения он в них еще не видел, тем более – в свой адрес. Лайза выпрямилась, церемонно поправила собеседнику воротник рубашки.

- Первая жажда у Седжа будет такова, что дверь каюты его не удержит, и он пойдет в поисках жертвы по кораблю. И уже не факт, что ограничится только одним донором, когда вокруг будет столько пищи. Он выпьет каждого, попавшегося ему на пути. Это, вообще-то, именно то, что выбрали для себя Джан Ли и его команда, и я уважаю их выбор. Просто мне не управиться с кораблем в одиночку. Лишь поэтому я и забочусь о вас, обормотах.

- Но это же совершенно меняет дело! Почему ты не сказала об этом Джан Ли?

- Сказала о чем? Я предупредила его, что у Седжа будет жажда. А если бы я капитану заявила, что кого-то из команды надо будет принести в жертву, он бы меня за борт кинул. Ну, попытался кинуть. Пока он лично не увидит нового Седжа, объяснить ему будет трудновато.

Седж очнулся ранним утром. И незамедлительно бросился на дремлющего рядом с койкой матроса. Повалив моряка на палубу, Седж припал к его горлу.

Утолив первую жажду, корсар-вампир немного пришел в себя и поднял голову, услышав какой-то шум. В дверях каюты стояла Лайза, скрестив руки на груди. За ней виднелись Саймон, Джан Ли и другие флибустьеры. Вид знакомых лиц заставил Седжа полностью очнуться. С ужасом он посмотрел на тело, распростертое на залитой кровью палубе, на свои окровавленные руки, почувствовал соленый привкус на губах.

- Что?! - невнятно прохрипел он, выразив этим словом все свое потрясение.

- Все хорошо, - с улыбкой ответила ему чародейка.

Седж увидел, как Лайза шагнула к нему, протягивая руку, и потерял сознание.

- Что встали? - бросила через плечо чародейка. - Седжа - на кушетку, этого - в лазарет.

Укушенного матроса унесли, перевязав ему шею. Седжа уложили на койку. Лайза проверила, хорошо ли закрыты от света окна и направилась в лазарет.

- Что теперь? - уже днем поинтересовался Джан Ли у чародейки.

- Продолжаем начатое. Левена перевязали, я приготовила ему подходящее снадобье. Несколько дней отдыха и хорошего питания - и он снова будет в порядке. У него ведь только рана на шее, да большая потеря крови. Но я уверена, что он выкарабкается. Седж утолил жажду, сейчас он в отключке и сможет пробыть в ней до самого Западного материка без какого бы то ни было вреда для своего, да и нашего здоровья. Моральное состояние команды подавленное, но это уже ваша забота, капитан.

- Ну что же, продолжим наш путь.

Ночью «Селин» замедлила ход, а вскоре и вовсе легла в дрейф. Неугомонная чародейка немедленно оказалась на палубе. Никакой суматохи там не было, и девушка спросила причину остановки у рулевого, стоявшего у штурвала в одиночестве и выглядевшего спокойным.

- Риф, - коротко ответил тот, как о чем-то естественном.

Лайза не очень поняла, зачем из-за этого надо останавливаться, но больше вопросов не задавала. Посмотрев на запад, она увидела вдалеке только какую-то темную полосу и слегка фосфоресцирующие волны. С той стороны доносились также звуки прибоя.