Софи Келли - Сквозь закрытую дверь

Мы подождали, пока проедут две легковушки и пикап, вероятно, направлявшиеся в город, и Рома свернула налево, на дорогу, ведущую к старому поместью.

— Не пойми меня неправильно, — сказала она. — У нас маленький городок, и кажется, что все всё про тебя знают. Но также все знают и тебя. Когда кто-нибудь спрашивает «как дела?», ему и правда интересно. Это не пустая любезность. Мне этого не хватало. — Она опустила окно на пару дюймов. — И потому новость о том, что Джо Росс выходит на пенсию, показалась мне божественным провидением. Я продала свою клинику, купила эту, и вот я здесь.

На этом участке дороги не было домов, только деревья, огромные старые деревья. За исключением асфальта, вероятно, все выглядело примерно так же, как при жизни матери Эверетта.

— Вистерия-Хилл давно заброшен? — спросила я.

— Давно, — Рома объехала останки дохлого скунса, одновременно закрывая окошко. — Должно быть, лет двадцать пять.

Меня это удивило.

— Двадцать пять лет? Но почему? Почему Эверетт забросил дом на двадцать пять лет?

— Да, это вопрос, — Рома затормозила и включила поворотник у дорожки к старому дому. — Честно говоря, сначала дом был не совсем покинут.

Мы начали подпрыгивать на разбитой грязной дорожке, и я вцепилась в дверцу машины.

— Эверетт ведь закрыл этот дом после смерти матери, да? — спросила я.

— Да, — ответила Рома, — всё, кроме задней части дома. Там жил сторож, присматривал за вещами и, полагаю, за котами тоже.

Мы въехали в открытые ворота перед домом — я смотрела во все глаза, как и в первый раз, весной, когда наткнулась на поместье.

Старый дом выглядел заброшенным. Он казался... одиноким. Окна заколочены досками, веранда справа провалилась. Двор ещё сильнее зарос высокой травой и сорняками, колючими розами и древесной порослью — новые деревья пускали корни, к дому медленно подбирался лес. Я подумала об остатках английского сада за домом. Некоторое время кто-то заботился о Вистерия-Хилл.

— Что же случилось? — тихо спросила я. — Как можно...

— Честно говоря, не знаю, — вздохнула Рома. — Никто не знает. — Она смотрела на дом. — За ним присматривали Джордж и Клара Андерсон. Они какие-то дальние родственники Литы, секретаря Эверетта. А потом они решили переехать в Мичиган, поближе к дочери и внукам. Незадолго до того, как я сюда вернулась. — Она дотянулась до бейсболки на заднем сиденье и надела её. — Эверетт проводил большую часть времени в Миннеаполисе, а домой приезжал только на выходные. Когда уехали Джордж и Клара, все думали, что он наймёт кого-то другого. Но нет. Он перевел сюда свой бизнес и переехал сам, а дом отставил пустым. Если он и приезжал сюда — никто его не видел.

— Как же Эверетт мог бросить здесь котов? Я понимаю, он бизнесмен, занятой человек, но его нельзя назвать жестоким.

— Он не бросал, — сказала Рома. — Никто не знал, что здесь остались коты. — Она опять потянулась на заднее сиденье, на этот раз за тёмным полотняным рюкзаком. Рома открыла дверцу и вышла, я за ней. Она посмотрела на дом, потом, поверх машины, на меня. — Когда Андерсоны уезжали, они забрали с собой четырёх котов. Клара была из тех, кто даже жука вынесет на улицу, не раздавит.

Как Эми, подумала я.

— Она не смогла бы бросить котов. Когда я только неделю была здесь, один человек принёс раненого кота — на него, похоже, койот напал. Тем котом был Десмонд. — Рома похлопала по стволу дерева.

— Не знала, что Десмонд был бродячим, — я помогла ей вытащить из машины две большие переноски для животных и несколько одеял.

— Ты думала, он просто злой? — усмехнулась Рома.

— Вовсе нет.

Десмондом звали кота Ромы. А вернее, это животное в её клинике было чем-то вроде сторожевой собаки. У чёрного лоснящегося Десмонда оставался только один глаз и была оторвана половина уха. Кот был очень крупный, а из-за своей внешности и замашек казался ещё больше. Я видела в клинике, как он свирепо смотрел на золотистого ретривера, тявкающего из-под стула. Но он вполне дружелюбно сидел рядом со мной в комнате ожидания, пока стерилизовали Оуэна и Геркулеса.

— Я и не догадывалась, что Десмонд тоже из котов Вистерии-Хилл.

Рома сунула под руку одеяла, в другую взяла переноски, я подхватила оставшиеся, и мы направились к дому.

— Дес был почти взрослым, когда Маркус его принёс. Он приучился терпеть людей, но так ни к кому и не привязался — как Геркулес и Оуэн привязались к тебе — хотя ты ему нравишься больше всех.

— Маркус? — остановилась я.

Рома обернулась.

— Ага. Маркус Гордон, детектив, занимающийся делом Истона, — она направилась дальше, на задний двор, и я поспешила за ней. — Даже раненым свирепый Десмонд смог расцарапать Маркусу руки и лицо, — улыбнувшись, продолжила Рома. — Так что ты не первый мой двуногий пациент, Кэтлин.

Рома раздвинула локтем кусты ежевики и пропустила меня вперёд.

— Кого-нибудь другого такая встреча с Демондом заставила бы ненавидеть кошек. Но не Маркуса. На самом деле, это он тот помощник, что не смог сегодня прийти.

Перед большим флигелем Рома опустила переноски на землю. Флигель был больше гаража, но гораздо меньше сарая.

— Что это за здание? — спросила я. — Для сарая слишком маленькое.

— Это была конюшня. А теперь здесь живут коты.

Она взяла у меня рюкзак, опустила на траву и открыла.

— А как же зимой?

Ромы вытащила пару газетных листов и постелила в переноски.

— Мы заботимся о котах всю зиму, так же, как и в остальное время. — Она поднялась, оглядела запущенный двор. — Мне потребовалось шесть недель, чтобы понять, сколько в этой колонии котов. Было девять самцов, три кошки и пять котят. Мне только с четвёртого раза удалось выловить всех для стерилизации.

— Не понимаю, почему ты вернула их сюда, — из-за длинных штанин и рукавов я уже немного вспотела.

— Потому, что они дикие. Они не привыкли к людям и плохо переносят жизнь с ними. — Рома подняла руку. — Знаю, знаю. Оуэн и Геркулес другие, и я не могу это объяснить. Я даже не уверена, что они были в этой стае. А насчёт Десмонда — я не думаю, что он дикий. Думаю, он был домашний, и его бросили.

— А есть разница?

Рома кивнула.

— Брошенный кот — бродячий — в конечном итоге пойдет на контакт, если его кормить. Дикий кот может привыкнуть и доверять тому, кто его кормит, но навсегда останется пугливым. — Рома присела и стала складывать газеты, чтобы уложить на дно переносок. — С хранителями котам в этой колонии — в их семье — неплохо.

Я села рядом и тоже стала сворачивать газеты.

— «Хранители»? Что ты имеешь в виду?

— Примерно то, что и сказала. Мы отлавливаем и стерилизуем котов, следим, чтобы они были здоровы. Из исходной девятки один оказался слишком болен, чтобы возвращаться сюда, и один котёнок умер спустя несколько месяцев.