Софи Келли - Сквозь закрытую дверь

Я не стала говорить, что Истон умер совсем не от сердечного приступа, скорее всего, даже и не в результате несчастного случая. Мне хотелось посмотреть, куда зайдёт этот разговор.

— Потому, что Грегор Истон был своего рода знаменитостью. Он умер здесь, в Мейвилл-Хайтс, большинству людей это название ни о чём не говорит. — Вайолет подлила себе ещё немного вина. — Так почему бы полиции и не перестраховаться? К тому же, возможно, работу нашего «деревенского» департамента будут обсуждать. — Она взглянула на меня. — Кэтлин, ты раньше жила в Бостоне. Должно быть, жителю большого города наш городок может показаться немного скучным?

— Некоторым людям — да, — согласилась я.

— А как насчёт тебя? — усмехнулась Ребекка. — Наверное, мы для тебя похожи на кучу дровосеков, бегающих по лесу во фланелевых рубашках?

Она отщипнула кусочек рыбы и сунула в рот.

— Сначала я так не думала, — сказала я. — А потом, в мою первую неделю здесь, Сьюзен пришла утром на работу в отделанных мехом сапогах, шапке-ушанке и куртке в красно-черную клетку.

Вайолет и Ребекка рассмеялись.

— Я думаю, Сьюзен мерзнет, — сказала Ребекка. — Она такая худенькая.

— И прошлой зимой клетка была в моде, — добавила Вайолет.

— Значит, Сьюзен не оставила у тебя впечатления, что мы тут все деревенщины? — спросила Ребекка, положив нож и вилку на края своей тарелки.

Я положила в рот последний кусочек рыбы и сделала то же самое.

— Совсем нет. Мне случалось жить в маленьких городках, так что я в курсе.

— Я думала, ты выросла в Бостоне, — сказала Вайолет, встав, чтобы собрать тарелки.

— Нет, я жила в разных местах на Восточном побережье. Мои родители —актёры.

— Театральные? — спросила Вайолет.

— В основном. Отец много лет снимался в рекламных роликах. Но большую часть времени они играли на сцене.

Я поняла, что Вайолет умело увела разговор от Грегора Истона и его смерти. Почему? Считает, что это неподхоящая тема для разговора за ужином? Или у неё есть другая причина?

Рома рядом со мной молча вертела в руках вилку.

— А ты не хотела играть? — спросила Ребекка, допив наконец своё вино.

— Нет, — решительно сказала я. — Прежде всего, я не унаследовала от родителей ни капли таланта. Роль запомнить могу, но на сцене я просто бревно.

— Не может быть.

— Может, и есть. Я думаю, актёрская игра мне неинтересна потому, что в ней нет ничего необычного, неизвестного.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Вайолет, вернувшаяся с черничным пирогом на большом прозрачном блюде.

— Я знаю, какой трудной бывает актёрская жизнь. Я видела работу, неприятие, неопределённость. В этом нет ничего привлекательного. Не для меня.

Вайолет отрезала кусок пирога и передала Ребекке.

— А что насчёт остальных членов семьи? — спросила Ребекка, принимая тарелку. — У тебя есть братья или сёстры?

— Младшие брат и сестра. Двойняшки.

Вайолет протянула нам с Ромой тарелки с пирогом.

— Они играют на сцене?

Я покачала головой.

— Нет. Сара — сценарист и кинорежиссёр. Она сделала несколько короткометражек. Ещё она работает с гримом. В Бостоне и окрестностях снимается достаточно много фильмов, так что работы ей хватает. — Я подцепила вилкой кусок пирога — сочная черника, лёгкий крем и слоёное тесто. — Ммм, Вайолет, очень вкусно.

— Спасибо, — ответила Вайолет. — Это рецепт Ребекки.

— Значит, и тебе спасибо, — сказала я Ребекке через стол, поднимая вилку.

— На самом деле, это рецепт моей матери. Хотя, мне кажется, ты добавила к ягодам немного мускатного ореха? — она взглянула на Вайолет, разливавшую кофе.

— Да, добавила, — Вайолет подала мне чашку. — Ты рассказывала о семье. А кем работает твой брат?

— Он музыкант. Барабанщик. Преподаёт джаз, играет в группе «Горящие песчанки».

Рома чуть не поперхнулась кофе.

— «Горящие песчанки»?

— Ага. Итан играл в какой-нибудь группе всегда, еще с детства. Первую он собрал в детском саду. Называлась «Выше нос».

Все засмеялись.

— А ты, Вайолет? — спросила я. — Ты играла в группе, когда была младше?

— Нет, если не считать ритмической группы во втором классе. Я играла на среднем треугольнике.

— Играла, — подтвердила Ребекка. — Вайолет — виртуоз треугольника.

— Я участвовала во многих репетициях, когда была на первом курсе, — сказала Вайолет.

— А в каком колледже ты училась? — спросила я. Может, она знала Грегора Истона в университете?

— Оберлин-колледж. Это в Огайо. А ты?

Истон ходил в Университет Цицинати.

— В Хассоне, штат Мэн, — я улыбнулась от воспоминаний. — Может, у меня и не было стереотипов насчет Миннесоты, но о Мэне точно были. Я явилась туда в конце лета, в самую жару, с полным чемоданом свитеров. Слава Богу, моей соседкой по комнате оказалась Лиза. Я подумала о том, когда опять её услышу. Если кто и может нарыть информацию о Грегоре Истоне, так только она.

Когда мы закончили десерт, Вайолет предложила показать мне дом. Все комнаты были так же прекрасны, как гостиная и холл.

— Llŷn, — сказала я, когда мы снова вошли в гостиную. — Это валлийский?

— Да. Это значит «озеро», — кивнула Вайолет. — Родители моей матери были из Уэльса.

Рома смотрела на большую фотографию на стене — уличный снимок, сделанный в центре города, у озера, лет пятьдесят назад. Вайолет присоединилась к ней, стала показывать старинные достопримечательности. Я села на диван к Ребекке.

— Вайолет — отличный повар.

— Так и есть. Еще когда мы были девчонками, она умела чуть изменить рецепт, придать ему собственный уникальный вкус.

— Вы давно дружите?

— Всю жизнь. С тех пор как пошли в школу. Вайолет мне как сестра. — Она откинулась на спинку дивана, сложила руки на коленях. — У меня два старших брата, они постоянно дразнились. А Вайолет — единственный ребёнок. Но она была бесстрашной. — Ребекка покачала головой, улыбаясь каким-то воспоминаниям. — Нам запрещали ходить на озеро, — сказала она, понизив голос, чтобы нас не слышали. — Но мы постоянно туда пробирались. Мой брат Стивен наябедничал о нас. На следующее утро все его ботинки оказались полны мокрого песка — и те, что он носил в школу, и пара получше, для церкви. — Она засмеялась. — Это сделала Вайолет, и я до сих пор не знаю, как.

Я окинула взглядом гостиную.

— Трудно представить, что Вайолет была непослушным ребёнком.

Ребекка погладила диванную подушку.

— Понимаю, она кажется очень сдержанной. Некоторые считают её холодной, но это не так. Просто жизнь заставила казаться такой. — Она оглянулась. — Вайолет выросла в этом доме. Когда её мать и отец умерли через полгода один за другим, ей было всего двадцать пять. Десять лет спустя она осталась вдовой с двумя маленькими мальчиками. И если она кажется бесчувственной — что ж, это не удивительно. Но в глубине души она добрая и преданная. Я всегда могла на неё рассчитывать. Я сделаю для неё что угодно, как и она для меня.