Александр Руджа - Морфо и лань (СИ)

— Хм-м-м, — промычал старик. Он шагал быстро, слегка прихрамывая, но ничуть не уступая нам. Вот что значит жизнь на ферме! — А детей-то у вас нет своих, верно, девоньки?

— Нет, — сказали мы хором.

— Да и зачем? — добавила я.

— Может, потом… — сказала Макс.

— Ну, я так и подумал. Вы ошибаетесь, обе. Сперва она готовила завтрак себе. Понимаете, для того, чтобы прокормить пять голодных ртов, силы нужны в первую очередь ей. Сперва себе, потом другим. Здоровый эгоизм, как мне кажется, оправдан — тут еще здорово помогает знание того, что все мы выросли здоровыми и сильными…

Он нахмурился и сделал паузу.

— В общем, я это все к тому, что перед тем, как сесть на ту чертову развалину, принявшую форму трактора, я плотно позавтракал. Так что меня вы вряд ли сможете объесть, не волнуйтесь насчет этого.

Приближающееся белое здание оказалось старым, но еще крепким домом в колониальном стиле — двухэтажным, с колоннами, симметричными окнами и прочим дерьмом, напоминающем то ли о безбедной жизни Джорджа Вашингтона, отца этой чертовой нации [23] «Отец нации» — прозвище Джорджа Вашингтона. , то ли о ковбойских выдумках английского парня Майна Рида.

Почти у самого входа стоял трактор — брат-близнец того, на котором старик разъезжал по окрестностям — а чуть дальше припарковался длинный черный лимузин, изрядно запыленный внизу. Видно, владелец гнал его по этим желтым грунтовым дорогам, не жалея. Торопился.

— Думаю, славно, если вы побудете на ферме хотя бы несколько часов — мой сынишка вам очень обрадуется, — обронил Дед Барни, слегка задыхаясь. — Здесь чертовски тихо и спокойно — даже мобильная связь добивает через раз, об интернете и речи нет — а он, можно сказать, больше городской тип.

Я все не могла отвести взгляд от черного лимузина. Он был абсолютно неуместен здесь, в этой тихой деревенской глуши, но, что еще хуже, он что-то мне напоминал, что-то совсем недавнее, близкое… и очень-очень плохое.

Я бросила взгляд на Малышку. Она переставляла ноги механически, будто кукла. На веснушчатом лице был ужас.

Гением быть легко. Ты просто дверной проем, сквозь который льется ослепительный инопланетный свет. Гораздо хуже, когда ты просто очередная наивная дурочка, и понимание просачивается в тебя по капле, словно через неплотно прикрученный кран.

Я прочистила горло — во рту появился странный кислый привкус. Это просто висело в воздухе. Ожидание. Напряжение. Понимание того, что мы проиграли. После всех этих усилий и мелких удач — проиграли.

— Как… как вас зовут?

Дед прищурился.

— А я ведь говорил. Память подводит, а? Барни. Просто Барни. Но в этих местах я в основном известен как Олд Барн Прескотт.

Что если бы я отказалась играть по правилам? Петь в унисон, идти в ногу, соответствовать отлаженной системе? Поломала бы все планы, спутала все карты, откатилась до заводских настроек? Сделала ход конем. Как бы тогда поступили люди, привыкшие, что все идет по их схемам, что все всегда понятно, удобно, предсказуемо? Сумели бы адаптироваться, проявить тактическое мастерство — или продолжили бы гнуть свою линию?

Не знаю. Вся жизнь убеждала в том, что система громадна и непоколебима, и воевать против нее не то, чтобы безнадежно, а бессмысленно — какой ущерб бетонному зданию нанесет бьющийся о его фундамент муравей? А значит, проще смириться, пойти на уступки, уединиться в крохотном отнорке своего муравейника. Убедить себя, что это единственно разумный выбор. Стать как все и не отсвечивать.

И в чем-то эти рассуждения правы, конечно. Можно сделать и так. Но не только. Можно еще мечтать. Мечтать о том, что пускай не сейчас, но когда-нибудь у тебя будет достаточно сил, чтобы все изменить.

И хватит злобы и решимости это сделать.

На крыльцо из дома, скрипнув застекленной дверью, вышел человек. С виду едва за сорок, но выглядит моложаво. Деловая прическа, очки, костюм. Типичный банкир, если бы не изможденное небритое лицо и красные глаза. Да и галстук повязан небрежно, словно осточертевшая, но непременная обязанность.

— Мистер Прескотт, — уверенно сказала Малышка. Человек слегка кивнул.

— Это лимузин меня выдал? Разумеется. И никаких «мистеров», дамы, просто Шон.

— Ваши люди стояли за всем этим… — язык ворочался плохо, мысли роились в черепушке тысячей голодных сорок. — За всем этим…

— Да, конечно. — Шон Прескотт, всесильный серый кардинал Аркадия-Бэй, отец покойного Нейтана, слегка поморщился. — Не самое удачное решение, учитывая… некоторые ваши способности, но что мне было делать? У ребят была задача найти вас и убедить приехать ко мне. Они не справились. Получилось только у отца.

— Не стоит благодарности, парень, — кашлянул Дед Барни, отходя в сторону. Он выудил из прицепа стоявшего рядом трактора охотничий обрез, неторопливо переломил ствол и защелкнул его обратно, положив оружие на сгиб локтя. — Девчушки сами пожелали сюда прийти. Я только показывал дорогу.

— Что ж, это примечательно, — кивнул Шон Прескотт. — Тогда не соблаговолите ли пройти внутрь, мисс Прайс, мисс Колфилд? По правде говоря, нам лучше будет говорить в доме, беседа, я полагаю, будет непростой и долгой.

— Макс! — прошипела я, чуть не сходя с ума от злости и отчаяния. Ну как же так! Ну, не углядели, не сообразили… — Как насчет небольшого обратного сальто, часа эдак на полтора назад? Можешь?

Малышка покачала головой.

— Слишком поздно… Слишком далеко все зашло.

Ну что ж, ладно. Там, где сдается магия — а может, древние силы индейцев или инопланетные технологии — в дело вступают произведенные в штате Луизиана старые добрые стальные механизмы.

— Стоять! — я выхватила из-под майки один из пистолетов, отобранных у ребятишек на заправке. Дешевый «Хай-Пойнт», такой можно купить в любом оружейном магазине долларов за сто пятьдесят-сто семьдесят. — Никто не пойдет ни в какой дом. По той простой причине, что мы сейчас сядем в автомобиль и свалим отсюда к чертовой бабушке. И вы, два лживых козла, ни черта нам не сделаете.

— Спокойно, девочка, — сказал из-за спины Дед Барни, и я почти почувствовала, как мне между лопаток смотрят обрезанные стволы. — Не думаю, что стоит так резко реагировать.

— Не думаю, что мне интересно, что ты там думаешь, старик, — отрезала я. Меня трясло, адреналин плескался в крови, словно ром в пинаколаде. — Огнестрел против огнестрела, как вам такое? Двое на двое! Вряд ли у вас тут в подвале спрятана армия, всех, кого могли, вы уже задействовали, так что — шах, ребята!

Младший Прескотт сделал успокаивающий жест.

— Мисс Прайс, успокойтесь, пожалуйста. В насилии нет никакой нужды. Я просто хотел бы поговорить…

— Поговорить? Поговорить?! Вот, значит, чего вы хотели, когда тот коп запер нас в клетке! Когда твои ублюдки в костюмах пытались похитить нас на въезде в Линкольн! Просто поговорить! Дерьмо собачье! Вам всю дорогу было нужно только одно! Вот только хрен тебе! Ты не получишь Малы… то есть Макс! Только через мой труп!