Александр Басов - Травинка на холодном ветру (СИ)

— Как же не переживать, тётушка?, — воскликнула Милена, которую совсем не обрадовало заступничество знающей. — Я написала эту проклятую записку! Без неё ничего бы не случилось! Я сама того не желая, убила несчастную Герти!

— Тише, милая. Я, хоть и стара, но на слух пока не жалуюсь. Давай в этой истории разбираться вместе. Ты не могла предвидеть, что в лице Герти столкнёшься с непроходимой дурой. Ведь, что должен был сделать нормальный человек, доведись ему увидеть записку от мертвеца? Первым делом, следует с кем-нибудь посоветоваться. Луше всего с ведуньей. Желательно — настоящей, которая сможет объяснить и помочь. Вспомни, как ты когда-то просила меня растолковать сон. На крайний случай, сойдёт и священник. Хотя…, — Аделинда недовольно скривилась, — у них там на всё одно единственное объяснение: происки дьявола, а на большее мозгов не хватает. Но хороший священник дело своё знает, побеседует по душам, молитву прочтёт, от опрометчивых поступков предостеречь сможет. Какая-никакая, но польза. А за крысиным ядом бежит тот, у кого с головой не всё в порядке. Герти сама уже поняла, что глупость совершила, да слишком поздно спохватилась. Вот и вымещает на тебе свою злобу.

С этими словами нельзя было не согласиться, но Милена была не из тех, кто легко забывает свои промахи.

— Теперь-то я понимаю, что знающая много чего должна предвидеть, — сказала она. — Стоило мне легкомысленно отнестись к делу, как погиб ни в чём не повинный человек. Не даёт мне покоя один вопрос, тётушка. Когда ты уговаривала меня не помогать Хенрику, то уже тогда знала, чем всё закончится?

— Нет, милая. — заверила её Аделинда. — Наверняка не знала. Было у меня нехорошее предчувствие, не скрою. Это дело неприятно пахло с самого начала. Плесенью, скорее даже гнилью… Оттого и стала тебя отговаривать.

— Что-то я не пойму? Какой плесенью?

— Если у человека есть чутьё на опасность, то проявляться оно по-разному может. Кому сны непростые снятся, кто-то среди обыденных вещей предостережение увидит, а я запахи чую. Они мне и подсказывают, чего ждать, хорошего или дурного. В тот раз гнилью пахнуло, да не сразу сообразила я, что гниль та — могильная, с тленом… Думала, раз с мертвяком связались, то и запах оттуда. А оно вон как вышло.

— Когда же у меня чутьё на опасность проявляться начнёт…, — вздохнула девушка, — как его распознать?

— Если вдруг случится какое-то беспокойство, то подмечай, что этому сопутствует. Не возникает ли при этом какая-нибудь знакомая ситуация. Научишься распознавать предчувствие — сможешь этим пользоваться. Глядишь, и поможет когда-нибудь. А пока, прислушивайся к тому, что я говорю. Плохого не посоветую.

— Это я уже поняла. Меня другое беспокоит. Если бы я отказалась помогать Хенрику, как бы сложилась дальнейшая судьба Герти?

— Если садовник состриг веточку, то заново она уже не прирастёт. Очень может быть, что тем же самым всё и закончилось бы, только на несколько дней позднее.

— Вот бы можно было знать о таких вещах заранее.

Ведунья внимательно посмотрела на свою ученицу. Было заметно, что она колебалась, прежде чем произнести:

— Если уж об этом зашёл разговор… Ответь мне на вопрос, милая. Как ты считаешь, судьба человека расписана заранее, до самой смерти, или всё определяет случайность?

— Так сразу и не ответишь. — Милена задумалась. — Если бы меня об этом спросили длинный сезон тому назад, я бы с уверенностью сказала, что судьбу человека определяют боги. А сейчас… Даже не знаю, что думать…

— Я так и предполагала. — кивнула Аделинда. — Догадываюсь, что ты хочешь узнать моё мнение. Вопрос был с подвохом. Если бы его задали мне, то я бы ответила так: всё зависит от самого человека, от его способности строить свою жизнь, создавать своё будущее. Несложно предсказать судьбу того, кто подобен плывущей по волнам щепке. Если же человек борется с течением и способен ему противостоять, то он вырывается из круга, начертанного для него судьбой. Это, конечно, победа, но в таком случае человека подстерегает множество опасностей. Поскольку судьба не определена, то любая случайность может прервать его жизнь. Такой человек сам влияет на будущее других людей, изменяя его по своему усмотрению. Ты поняла мою мысль?

— Да. Люди сами создают своё будущее. Не обижайся, тётушка, но эта идея не новая. Мой отец очень любит поговорку: когда сам себе помогаешь, то тебе помогает бог. Раньше я не задумывалась над её смыслом, а теперь поняла, что в отсутствие богов нам больше ничего не остаётся, как самим строить свою жизнь.

— Далеко не все так думают. Я разделяю людей на растения и садовников. Растения тянутся к свету, цветут, приносят плоды, в конце концов, стареют и отмирают. Им не удаётся покинуть свою грядку, или как-либо ещё изменить предписанный природой уклад. Единственное, на что они способны — затмить собой такое же, но более слабое растение и тем самым лишить его света. Многие этим даже гордятся, считая себя хитрыми, изворотливыми хозяевами жизни. Им невдомёк, что весь их мир, всего лишь узкая полоска возделанной кем-то земли, дальше которой пленники грядки ничего не видят. По-настоящему свободны только садовники. Садовник сам решает, от какого растения будет польза, а от какого не дождёшься ни цветов, ни урожая. А есть такой тип людей, которые не просто растения, они — сорняки, уродующие сад, и вредящие всем, до кого только могут дотянуться. Таких приходится вырывать с корнем и выбрасывать в мусорную кучу. Я не слишком утомила тебя своими историями, милая?

— Нет, тётушка. Мне было очень интересно. Если я правильно поняла, то садовник обладает могуществом, которое некоторые приписывают богам.

— С точки зрения растений — да. На самом деле садовник уязвим. Чем обширнее сад, который он возделывает, тем ему труднее. Один может довольствоваться маленькой грядкой, а другому подавай огромное поле. Человек устроен так, что проходя изо дня в день по знакомой дороге, со временем перестаёт смотреть под ноги, и не замечает, что на месте аккуратно проложенной тропинки появилась глубокая яма. Эта яма может оказаться результатом небрежности самого садовода, или проявлением козней других садовников, посчитавших этот сад препятствием для осуществления своих замыслов.

— Садовники часто враждуют друг с другом?

— Чаще всего, они этим и занимаются. К примеру, архиепископ Берхард. Типичный садовник. Его плантации огромны и возделываются с упорством, достойным восхищения. Он содержит свой сад в порядке и оберегает от любых посягательств со стороны. Твой отец тоже садовник, но борьбу за право устраивать грядки по своему вкусу, он проиграл. Извини уж, за прямоту.

— Извинения не нужны. Всё верно, тётушка Ада. — Желая побыстрее сменить тему, Милена сказала: — Судя по твоим словам, все знающие просто обязаны быть садовниками, ну, или садовницами. Я угадала?