Александр Басов - Травинка на холодном ветру (СИ)

— Тот из листьев, что справа — мой отец, — высказала догадку Милена, — я права?

— Да, милая.

— Как бы я хотела видеть там третий лист…

— Их могло быть и больше.

— Что ты хочешь этим сказать?, — удивилась девушка.

— Я никогда тебе об этом не говорила. Думаю, лучше всего — показать.

Садовник спрятал ножницы и склонился над опавшими листьями. Выбрав один из них, он показал его на вытянутой руке.

— Ты, вероятно уже догадалась, чей это лист. Вот здесь, у его основания, есть крохотная нераскрывшаяся почка. На женских листьях они встречаются в разных количествах. Это младенцы, которые могли когда-нибудь родиться. Проживи баронесса Эрна дольше, и у тебя была бы сестра, или брат.

Милена ничего не успела сказать по этому поводу. Садовник потянулся к вершине дерева и ощупал пальцами место, где лист барона Трогота соединялся с веткой.

— Нет!!!, — закричала девушка, когда увидела в другой руке садовника ножницы.

Тонкий черенок листа выглядел совершенно беззащитным перед стальными лезвиями страшного инструмента. Острые режущие кромки стали смыкаться. Чтобы предотвратить их сближение, Милена мысленно ухватилась за рукояти ножниц, мешая садовнику срезать лист. Это оказалось гораздо сложнее, чем можно было себе представить. Девушка старалась изо всех сил, но её старания пропали даром, нисколько не затормозив движение лезвий. Тогда она обратила внимание на сам лист. Он трепетал и раскачивался из стороны в сторону, словно под воздействием сильного ветра. В какие-то моменты лист почти выскальзывал из смертельного захвата, но потом снова оказывался между острых режущих кромок садовых ножниц.

"Ветка, — внезапно поняла Милена, — если бы ветка, хотя бы разок качнулась вместе с листом в одном направлении".

Она представила, как тянет ветку, заставляя её согнуться, но преуспела не больше, чем с рукоятками ножниц.

— Здесь не нужно действовать силой, — подсказала ведунья, — не забывай, что это твои предки, милая.

Слово предки у девушки ассоциировалось с портретами, висевшими в парадном зале баронского замка. Мужчины и женщины с серьёзными лицами, одетые в старомодные костюмы и платья. Она сейчас видела их всех перед собой, постепенно осознавая, что это не просто нанесённые на холст слои краски. Лица с портретов внимательно смотрели на Милену, будто строгие экзаменаторы, ожидавшие ответа на сложный вопрос.

— Помогите, — попросила девушка, — барон Трогот в опасности.

Ветка, к которой она продолжала тянуться, стала вдруг гибкой, словно лоза. Её удалось согнуть почти без всяких усилий, и, тем самым освободить метавшийся между стальных лезвий лист. Ещё не веря, что отец сумел избежать смерти, Милена с опаской смотрела на ножницы и была готова в любой момент снова прийти на помощь. К счастью, её опасения не оправдались. Садовник убрал инструмент в карман фартука и отошёл в сторону.

— Великолепно, милая, — похвалила знающая. — Времени было мало, но ты отлично справилась. Нам пора возвращаться.

— Я боюсь, тётушка Ада. Вдруг отцу снова понадобится моя помощь.

— Ты и так сотворила чудо, когда сумела изменить судьбу господина барона. Не хочу тебя расстраивать, но я не слышала, что кому-нибудь удавалось повторить такое дважды. Невозможно денно и нощно сидеть возле дерева и караулить. Пора возвращаться.

— Хорошо…, — усталым голосом сказала девушка. — Что для этого сделать?

— Приготовься, сейчас окажешься в тонком мире. Дальнейшее тебе объяснять не нужно.

— Спасибо, тётушка, что показала свой сад, — торопливо произнесла Милена, вернувшись в уютную кухню Аделинды. — Без этого я не смогла бы спасти отца. Сегодня ты сделала для нашей семьи столько, что никаких богатств не хватит, чтобы отблагодарить. У меня и так ничего нет, кроме слов признательности…

— На самом деле, ты не это хотела мне сказать, милая, — улыбнулась знающая. — Лучше, ответь на вопрос: ты уже определилась, когда отправляешься в Остгренц?

— Как ты догадалась?, — смутилась девушка. — Я, ведь только сейчас решила…

— Чтобы понять твои намерения, необязательно быть ведуньей. Рано или поздно это должно было произойти. — вздохнула Аделинда. — Поэтому я так торопилась с обучением. Всё, что ты узнала за декаду, обычно изучают в течение нескольких длинных сезонов. Я надеялась, что тебе захочется ещё немного у меня погостить. Сегодняшнее происшествие с бароном Троготом подтолкнуло тебя к принятию окончательного решения.

— Мне необходимо выяснить, что в действительности произошло с отцом, тётушка Ада. В россказни о его болезни верится слабо.

— Ты говоришь так, как будто пытаешься оправдываться. Ещё раз повторюсь, я понимаю твою озабоченность и не собираюсь тебя отговаривать. Сразу скажу, что, по некоторым причинам, не могу составить тебе компанию, хотя, именно этого я больше всего желаю. Но на мою помощь ты всегда сможешь рассчитывать.

— Спасибо, — прошептала Милена. — Обещаю, что как только я улажу свои проблемы…

— Не стоит так далеко загадывать, — прервала её Аделинда. — Жизнь полна неожиданностей, и большинство из них не из разряда приятных. Мне бы не хотелось, чтобы это обещание заставило тебя менять планы в самый неподходящий момент. Так, когда ты отправляешься в Остгренц?

— Сначала мне нужно заглянуть на склад. Хочу поискать там вещь, о которой узнала из информатория. Если удастся найти, то это здорово облегчит мне жизнь.

— Вряд ли я ошибусь, когда предположу, что ты ещё не выбрала способ, которым будешь добираться до столицы. Верно?

— Да. — согласилась девушка. — Пока не успела.

— Тогда я могу предложить неплохой вариант. Один раз в декаду мимо Кифернвальда проходит торговый караван. Его хозяина зовут Воган. За глаза его часто называют пройдоха Воган, и это очень точная характеристика. Он торгует с дикарями и вольными охотниками, предлагая им различные припасы в обмен на охотничьи трофеи. Их Воган везёт в Остгренц, где и продаёт любителям украшать свои дома клыками, когтями и рогами разного зверья. Кроме этого он не брезгует скупкой краденного у местных воров. Городские власти об этом прекрасно осведомлены, поэтому в Кифернвальд его давно уже не пускают. Тебя в лицо он не знает, я в этом уверена, а парочка его подручных, вообще, ничем кроме шнапса не интересуется.

— Среди твоих знакомых есть люди подобного сорта?, — удивилась Милена. — Неужели им можно доверять?

— Доверять необязательно, хотя они вращается в таких кругах, где письменных договоров не признают. Если человек дал слово, то обязан его исполнить, иначе с ним никто не будет иметь никаких дел. Это в лучшем случае, а в худшем всё может закончиться весьма печально. Пройдоха Воган прекрасно изучил правила игры, поэтому ошибок не допускает. К тому же, он немало мне обязан. Достаточно будет показать ему две вещи: записку от меня и кошелёк с деньгами. Можно было бы обойтись одной запиской, но я не люблю пользоваться такими приёмами. Если работа стоит денег, то она должна быть оплачена.