Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Ладвиг, дознаватель Магистрата с особыми полномочиями,— отрекомендовался сержант. — Я могу взять с собой на встречу помощника?

— Можете. Для разговора с доктором Фостинусом у вас будет интервал времени между двумя ударами малого колокола. А если он найдёт общение с вами интересным, то не станет ограничивать время беседы.

— Между двумя ударами… — задумался сержант. — Не так уж много…

— Поэтому вам нужно заранее подготовить список вопросов, выделить наиболее важные из них и задать их в самом начале.

"По-моему, попасть на аудиенцию к его светлости, герцогу Кэссиану гораздо проще, чем к этому учёному. — подумал Ладвиг, выходя из библиотеки. — Зачем же так важничать, будто от его научных занятий зависят судьбы всего мира".

Теперь можно было, с чистой совестью подвести итоги. На сегодня сержант больше ничего не планировал, намереваясь продолжить расследование завтра, после встречи с Виландом.

"Сразу поехать домой, или прикупить вкусностей для небольшого праздничного ужина по поводу нового назначения?".

Ладвиг выбрал второе и направил коня по улочке, ведущей к торговым рядам. В послеобеденное время людей на рыночной площади поубавилось, но торговля продолжалась. Сержант не стал влезать в толпу торгующих и торгующихся, где всегда шныряло мелкое ворьё, не брезговавшее никакой, даже самой малой добычей. К тому же на нём был мундир городской стражи, поэтому сержант не желал быть втянутым в постоянно возникающие разборки между торговцами. Ладвиг предпочёл воспользоваться услугами одного из бойких молодцов, чувствовавших себя на рынке как рыба в воде.

Парень внимательно выслушал заказ и даже прикинул предварительную стоимость покупок. Потом он задал несколько уточняющих вопросов по качеству вина, в основном для того, чтобы понять, является ли покупатель знатоком. Сержант, давно изучивший уловки рыночных посредников, показал себя утончённым ценителем. Парень сразу сообразил, что такому покупателю не удастся всучить, что попало, и заломил за свои услуги несусветную цену.

— Любую половину от этой суммы, — усмехнулся Ладвиг.

— Благородный господин!, — возопил посредник. — Я и так беру с покупателей меньше остальных, и этого едва хватает на хлеб!

— Любую половину от этой суммы, — повторил Ладвиг, — а если не согласишься, я отправлю тебя за покупками не к тем торговцам, с которыми ты в доле. Поверь мне, что потеряешь гораздо больше, если они увидят, как ты берёшь товар у их конкурентов.

— Кто вам сказал про торговцев?, — парень подозрительно посмотрел на сержанта и нервно оглянулся по сторонам.

— Ты сам и сказал.

— Когда? Я вас обслуживаю впервые!

— Посуди сам. Заказанное мною вино продаётся только у Ингваза или Хайнца. Ты назвал цену Ингваза. Сыр можно было взять дешевле у Фестера, но ты назвал цену его брата Филиппа. Дикий мёд дешевле можно было купить с утра, но сейчас, в послеобеденное время на рынке, скорее всего, остался только Юрген, а его цену я знаю. Мне продолжать?

На лице парня появилось тоскливое выражение. Похоже, он уже пожалел, что связался с таким неуступчивым клиентом.

— Мужественный и великодушный рыцарь не может быть таким бессердечным, — грустно произнёс он, глядя на сержанта большими доверчивыми глазами. — Мой заработок — единственная надежда нашей несчастной семьи…

— Стоп. — оборвал его Ладвиг. — Такие песни можешь петь возле церкви, прося милостыню. А я всё это уже слышал. Про то, как отец спился и утонул в реке, а мать готова отправиться в бордель, лишь бы прокормить пятерых голодных сирот.

— Согласен, — буркнул парень. — За вино требуется внести задаток.

— Скажешь Ингвазу, что берёшь для сержанта Ладвига.

— Но, господин…

— Не следует приманивать ястреба, оставляя без присмотра цыплят. Я не хочу, чтобы тебя внезапно ограбили по дороге. Шевелись, а то найду кого-нибудь порасторопнее.

Посредник моментально исчез в толпе. Парень оказался не новичком в своём деле и вернулся быстро, в точности исполнив заказ.

— Вино настоящее, без обмана. Все пробки залиты красным сургучом. Печати целые, — отчитался он, перекладывая покупки в седельные сумки, — дикий мёд у Юргена уже закончился, поэтому всё вышло на пять медных монет дешевле.

— Оставь себе. — сказал Ладвиг, отсчитывая деньги. — Это тебе за честность.

— Благодарствую, — просиял посредник, но уходить не спешил. — Так случилось, что мне стало известно ваше имя, благородный господин. Кое-кто из ремесленников хотел бы сделать вам выгодное предложение.

— Ну, ты и пройдоха!, — восхитился сержант. — Когда успел?

— Я не из последних в своём деле, господин. — самодовольно ответил парень. — Ваш хороший знакомый, оружейник Корбл, будет рад видеть вас у себя в лавке.

— Корбл, — задумчиво произнёс сержант, — настырный…

Два длинных сезона тому назад Ладвиг поступил в городскую стражу Энгельбрука, а спустя сезон стал сержантом-инструктором по клинковому оружию. Магистрат выделил средства на перевооружение стражи, заказав большую партию лёгких мечей с гардой в виде полукорзины. Относительно тяжёлый эфес смещал баланс клинка в сторону рукояти, но обучаемые сержантом бюргеры признавали только рубящие удары, орудуя изящным оружием так, словно разрубали тяжёлым тесаком свиную тушу. Посмотрев, как обращаются доблестные стражники с лёгким мечом, Ладвиг на первых порах впал в уныние, не надеясь привить им культуру владения оружием. Понадобились долгие декады упорных занятий, прежде чем стражники научились наносить точные колющие удары, а также усмирять дебоширов и разгонять всякий сброд, применяя только гарду.

Положа руку на сердце, сержант был не в восторге от этого оружия, втайне называя меч стражника кинжалом-переростком. Слишком лёгкий, чтобы рубить, слишком короткий, чтобы держать неприятеля на расстоянии, лёгкий меч годился только для скоротечных групповых стычек и абсолютно не годился для сражения один на один с серьёзным противником. Скорее, он был просто символом власти, и несведущие в оружии жители Энгельбрука с уважением поглядывали на охранявших город стражников. Ладвиг тоже носил перевязь с лёгким мечом, но рука скучала по серьёзному клинку, тем более, что унтер-офицерам разрешалось использовать на службе другое оружие, приобретённое на собственные средства.

Подыскивая замену лёгкому мечу, сержант заметил в одной из лавок на улице Оружейников великолепный образец клинкового оружия, чем-то похожий на риттершверт — знаменитый рыцарский меч, но с относительно узким лезвием и более изящный. Своего рода, тяжёлая рапира, вес которой позволял использовать её и для рубящих ударов. Изысканное оружие обладало широкими возможностями, оценить которые были способны далеко не все мастера фехтования. Похоже, рапиру делали на заказ для весьма состоятельного человека, немало заплатившего за богато украшенную сложную корзинчатую гарду и рукоять в форме полуобнажённой красавицы.