Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Я совершенно уверен в том, что ни одному из твоих знакомых даже не снились такие деньги, — процедил сквозь зубы чиновник. — Тебе поручено провести следствие по факту убийства некой женщины, совершённого сегодня вечером, почти сразу же после захода солнца.

— Надо же, — притворно удивился Ладвиг, — как быстро стало работать наше правосудие. Могу я узнать имя жертвы?

— Оно неизвестно. Да это и не важно…

— Что? Магистрат выделяет такие средства для расследования убийства неизвестной женщины? Кто же тогда заявитель?

— Тише, сержант. Не надо так бурно обсуждать дело, которое никто не стремиться предавать огласке. — чиновник оглянулся по сторонам и продолжил: — Одним из заявителей является господин Сиджисвальд, затылок которого ты уже имел счастье наблюдать. Из его путанных и весьма эмоциональных объяснений, я сумел понять только то, что он, вместе со своим собутыльником, господином Реджинхардом, совершал позднюю прогулку по садам, где они оба стали невольными свидетелями убийства.

— Они были знакомы с жертвой, или это тоже неважно?

— По второму пункту ты угадал, — чиновник очень неприятно улыбнулся, продемонстрировав редкие кривые зубы. — Сиджисвальд утверждает, что видел убийцу. Отправив более трезвого приятеля прямиком в здание городского суда, он бросился к Южным воротам и поднял тревогу. Вахмистр не растерялся, отправив отдыхавшую смену в оцепление ещё до моего прибытия.

— Вот почему в караулке пусто, — Ладвиг несколько мгновений обмозговывал полученные сведения, затем спросил: — Так что, Реджинхард не добрался до судейских?

— Добрался. Бежал без оглядки несколько кварталов. Ночью там только городская стража, в составе которой неглупые люди, поставленные приглядывать за тем, какая информация поступает к заседателям шеффенской коллегии. Они сразу же переадресовали Реджинхарда нам, когда услышали, кто обвиняется в убийстве. — чиновник многозначительно посмотрел на сержанта, ожидая вопроса.

"Как же ему не хочется выпускать из рук это дело, — подумал Ладвиг. — Вроде бы уже смирился, ан нет, всё тянет и тянет, понимая, что как только он скажет последние слова, то потеряет свой маленький кусочек власти".

— Сиджисвальд заявляет, что женщину убил демон. — произнёс служащий Магистрата, уставший изучать непроницаемое лицо сержанта. Сказав это, он отвёл взгляд и чему-то невесело улыбнулся, просто так, а не для воздействия на собеседника.

— Вы ему поверили?

— А вот это уже твоя забота, — злорадно оскалился чиновник. — Моя миссия выполнена. В курс дела я тебя посвятил. Спешу откланяться.

Он запахнул полу плаща, собираясь уходить, когда Ладвиг сделал шаг в сторону, отрезая неприятному типу проход на площадь перед Южными воротами.

— Послушай, любезный, — сказал сержант, постукивая по заткнутому за пояс тубусу с печатью Энгельбрука, — полномочий у меня хватает, чтобы и тебя — рыбёшку мелкую — допросить. А если вдруг мало их окажется…

— То что?, — с вызовом спросил чиновник, притиснутый к дверям караульного помещения. — Приём жалоб в Магистрате, сразу после утренней службы в Главном Соборе.

— Зачем же тревожить и без того занятых людей. — Ладвиг перехватил свой меч за середину ножен и без замаха ткнул навершием рукояти в солнечное сплетение наглеца. Левой рукой он успел подхватить за шиворот оседающее тело, наклонившись к побледневшему, пытающемуся сделать вдох чиновнику, ласково произнёс: — Ну, как, смог убедиться, что я, в отличие от тебя, умею находить подход к людям? Смирись, и выкладывай всё, что утаил.

— Я… не… — захрипел и замотал головой служащий Магистрата.

Сержант покачал головой, демонстративно размял пальцы правой руки, сжав их в крепкий кулак. Чиновник всхлипнул и опустил голову:

— Солдафон… чтоб тебе… Слушай, повторять не буду… Это не первое такое убийство. В Магистрате боятся паники среди населения, особенно среди купцов. Раньше удавалось замять дело, или подкупить свидетелей. В этот раз такой номер не пройдёт. Сиджисвальд — мастер цеха стеклодувов — уважаемый в городе человек. Реджинхард — занимается поставками ко двору его светлости, герцога Кэссиана. С ними нужно действовать очень тонко, а не так как ты сейчас. Если не получится успокоить Сиджисвальда, считай, что всё пропало. Он раструбит по всему Энгельбруку о нашествии демонов. Последствия могут быть очень серьёзными. Шеффенская коллегия ни в коем случае не должна получить материал для открытого судебного процесса. Помимо расследования, твоя задача состоит в максимальном сокрытии любых полученных сведений от посторонних лиц. Если же твоя голова уподобится дырявому кувшину, из которого что-либо просочится наружу, то я тебе не завидую.

— Вот с этого момента и не завидуй. Всё сказал?

— Всё, — сплюнул чиновник.

Ладвиг ещё раз встряхнул его, как тряпичную куклу и, услышав треск рвущейся материи, произнёс:

— Не забудьте внести в декларацию сведения о причинённом вам материальном ущербе, господин магистратский служащий.

Сиджисвальд встретил сержанта внимательным суровым взглядом. Оставшийся наедине с полудюжиной пива, принесённой кем-то из ближайшего питейного заведения, мастер-стеклодув стал понемногу успокаиваться. Он отхлебнул из кружки изрядный глоток, причмокнул губами и мрачно сообщил:

— Дерьмо… ик… привозное. Как будто в городе… ик… некому сварить… приличное пиво. Контр…рабанда, между прочим, господин…

— Сержант городской стражи Ладвиг, к вашим услугам, мастер.

— Сержант… — Сиджисвальд снова сунул нос в кружку с пивом, скривился и отставил её в сторону. — У меня… серьёзное со…общение. Никак… не меньше, чем для капитана го…родской стражи.

— Я доверенное лицо капитана, — не моргнув глазом, соврал Ладвиг, помахав перед носом толстяка тубусом с печатью: — Магистрат уже рекомендовал произвести меня в офицерский чин и назначить лейтенантом. Неужели господин Сиджисвальд думает, что дознавателем по такому важному делу пришлют какого-то унтера? Это было бы прямым оскорблением для такого уважаемого горожанина, каковым вы, без всякого сомнения, являетесь.

Мастер-стеклодув был накачан пивом, как монастырский погреб, но не утратил при этом ясность рассудка. Наживку из лести он заглотил сразу же, словно голодная щука. Его толстые, вымазанные пеной губы пришли в движение, настолько неторопливое, что вода в клепсидре успела бы отсчитать время полной смены караула, прежде чем на опухшем потном лице появилась улыбка.

— А ты мо…олодец, с по…ониманием. Не то, что этот, — Сиджисвальд скорчил гримасу, видимо изображая давешнего чиновника из Магистрата. — Тебе я рас…скажу.

— Я вас внимательно слушаю.