Александр Басов - Камень Богов (СИ)

— Милина, — произнёс он, осознав, как был слеп и не замечал очевидного — они не просто так встретились, Духи Предков послали ему эту женщину вместо другой, утраченной навсегда. Цель, ещё недавно казавшаяся недостижимой, оказалась как никогда близко.

— О, Великие Хранители Ночи и Заклинатели Дня, — торжественно обратился охотник к Духам Предков, глядящим на него сейчас из своей Обители, — я обещаю заботиться об этой женщине и оберегать её, пока мои руки способны натягивать лук и держать копьё. Моя добыча теперь её добыча, моё жилище теперь её жилище, мой путь — её путь. Она приняла мои дары и готова стать хозяйкой в моём жилище.

Дигахали подошёл к Милине и взял её за руку. Он и представить не мог, что дочери йонейга могут быть так красивы, и если бы не волосы медового цвета, мало кто мог бы сравниться с ней. Кротость, с которой агайюджо последовала за ним, только подтвердила догадку охотника, что в её теле пребывает душа Авиосди. Он подвёл её к своему типи, усадил у входа и отдал свою лучшую посуду для приготовления праздничной еды. Сегодня счастливейший день в их жизни, который надо запомнить и в будущем рассказывать о нём своим детям и внукам.

— Я отправляюсь на охоту, чтобы кормить свою семью, — сказал он, обращаясь к Милине, ставшей с этого мгновения его женой. — Я хороший охотник, и моя жена никогда не будет голодать.

Никогда ещё он не чувствовал себя таким бодрым и полным жизни, кровь бурлила по венам, заставляя двигаться в поисках добычи, ноги казались неутомимыми, а силы в руках могло хватить на то, чтобы сдвинуть с места гору. Не обращая внимания на рыхлую почву, Дигахали легко бежал вперёд, постепенно расширяя круги вокруг того места, где он оставил Милину. Он всегда считал себя опытным следопытом, но дикий лес не давал ему шанса для проявления своих лучших качеств. Кругом было пусто и сдержать обещание, похоже, не удавалось. Охотник призвал на помощь всё своё умение, а также умение демона, но и тот не смог обнаружить здесь никакой пригодной для людей дичи. Где затаился Злой Дух, Дигахали понять не мог, а место, на которое ему указывало внутреннее чутьё, располагалось где-то наверху. Ссгина не желал показываться ему на глаза, и всячески давал понять, что человек находится в безопасности и не должен так волноваться.

— Я не могу вернуться назад с пустыми руками! Это самый страшный позор для охотника! Какими глазами на меня посмотрит жена? Она перестанет меня уважать!

Дигахали вдруг понял, что Милина ни разу не присутствовала на Празднике Огня в племени Куницы, где проверяется сила воли и мужество, где подтверждают своё право называться мужчинами.

"Я должен доказать, что достоин её, тогда мой промах на охоте не сможет отравить нам счастье семейной жизни. Что ж, я готов".

Он быстро скинул с себя одежду, достав небольшой костяной нож и баночки с цветными порошками. Быстрым движением, Дигахали нанёс несколько тончайших порезов на груди, руках и бёдрах, а затем стал втирать в ранки порошки, добиваясь равномерного заполнения порезов. Демон забеспокоился по поводу такого странного поведения человека, и его пришлось долго уговаривать, что никакой опасности нет. Дойдя до нанесения узоров на свой детородный орган, охотник не сразу решил, как ему поступить.

Дигахали уже считал себя женатым человеком, но ещё не представил свою избранницу племени и не спрашивал одобрения шамана. Последнее беспокоило меньше всего — нынешнего шамана племени он считал самозванцем и бесчестным человеком, а вот мнение соплеменников значило для него много. Он уходил оттуда в ранге молодого неженатого охотника, не преподнёсшего венка из белых цветов ни одной из девушек. Возвратившись обременённым семьёй мужчиной, он сознательно выставлял себя на обсуждение местным острословам, не слишком снисходительным к тем, кто несерьёзно относится к обычаям. Дигахали раздумывал недолго, и решительным движением обозначил свой семейный статус, чтобы не объяснять молодой жене, почему он скрывает их отношения.

Заполнивший ранки на коже порошок моментально остановил и без того слабенькое кровотечение. Порезы сразу же распухли, превратившись в рельефные узоры, выделяющиеся на фоне других, сделанных ранее и по другим поводам. Охотник гордо поднял голову и пошёл к оставшейся у костра жене, которая, скорее всего, уже приготовила для него праздничный ужин. Своё появление он предварил старинной песней мужчин его племени:

Бесстрашная куница всегда смотрит вперёд,

Прыгая, она отделяет прошлое от будущего,

И её настоящее — есть миг,

Пока она летит,

С одного дерева на другое.

Мужчина смотрит вперёд и видит цель,

Которую поразит пущенная им стрела,

И его настоящее — есть миг,

Пока она летит,

Соединяя прошлое с будущим…

Охотник вышел к костру, радуясь, что смотрится очень эффектно на фоне языков пламени. Он бросил взгляд на жилище, где оставил жену, и обрадовался, что она уже здесь и готова участвовать вместе с ним в ритуале. Удивительно, но будучи дочерью йонейга, Милина знала свои обязанности и ту роль, которую должна исполнить в предстоящем действе. Она отошла от костра и, небрежно указав на него своему мужчине, произнесла несколько слов. Дигахали не понял ничего, но этого и не требовалось, ведь она делала всё правильно, а значит, должна была сказать, что хочет видеть, как её мужчина умеет ладить25 с огнём. Только и ждавший сигнала охотник приложил горящую головню к своей груди и с наслаждением втянул ноздрями струйку дыма.

— Дигахали, — впервые представился он своим настоящим именем и гордо добавил: — охотник!

При этом ему пришлось сопротивляться вмешательству демона, стремившегося облегчить страдания человека.

Жена одобрительно закричала, довольная своим мужчиной, но это испытание показалось ей слишком простым, и она подала ему в руки котелок. Дигахали не сразу сообразил, в чём состоит следующее испытание. Опасаясь разочаровать Милину, жаждавшую проявлений мужественности, он ухватился зубами за край котелка и сдавил, чувствуя, как скрипит и поддаётся металл. Это было прекрасно — ощущать себя всемогущим, способным на самые невероятные поступки ради любимой женщины. Чтобы ещё раз доказать это, теперь уже самому себе, Дигахали встал одной ногой на горящие угли и стал ждать от жены сигнала, по которому нужно прекратить испытание. Мгновение растянулось, словно тетива лука, казалось, что солнце успело переместиться по небосводу, когда выждавшая положенное время Милина признала его право называться мужчиной. Охотник, не торопясь вынул ногу из огня и опустил её на землю, показав своё презрение к боли и ранам.

— Предки, — торжественно обратился он к Духам, — моя воля тверда, как камень. Настанет день, и я стану говорить с вами, будучи шаманом племени Куницы. Я и сейчас имею право обратиться к вам, я — внук настоящего диида — испрашиваю у вас одобрения на брак с дочерью йонейга Милиной.