Маргарита Дар - Невеста палача

— Хорошо потрудилась, — сухо проговорил он, — ступай.

Позже я узнала, что брата тоже постигла учесть проверки, и он справился не хуже меня. Судьба из воришек превратила нас в тайных убийц, за кусок хлеба служивших хозяину. Но мы с Приморисом не роптали, крыша над головой, теплые постели и еда, лучше виселицы. Рагнар не злоупотреблял властью, убивать приходилось не часто и в основном мерзких, отвратительных типов, заслуживающих смерти.

Но однажды, нам приказали украсть жизнь ребенка, сына одного из знатных господ, давнего врага графа Эруского. Пришло время поквитаться с обидчиком, лишив того единственного чада.

Ослушаться, значит умереть, и мы с братом, заглушая крик совести, глубокой ночью, покрывшей город одеялом мрака, направились к дому жертвы. На задание шли вместе, решив, если дрогнет рука у одного, то второй обязан довести дело до конца.

Бесшумные, словно тени, мастера своего дела, мы без труда проникли в спальню ребенка, обреченного на смерть. Малыш мирно спал, ничего не подозревая, тихо посапывая в крохотной постельке. Глядя на ангельское личико, мы боролись с желанием оставить дитя, уйти, и, в конце концов, сдались, осознав, ни я, ни Приморис не сможем отнять невинную жизнь беззащитного создания.

Оставив приказ не исполненным, в смятении вернулись в Эрус Каструм. Рагнар пришел в ярость, он жаждал смерти ребенка, страданий врага и не мог стерпеть неповиновения. Жалости не было места в его сердце, и мы поплатились за сострадание к чужому сыну. Не раздумывая, граф приказал нас уничтожить. И приказ немедленно исполнили. Стоявший неподалёку от Примориса лучник, выстрелил в него, и мой последний брат замертво рухнул на холодный каменный пол. Придя в неописуемый ужас, я неистово закричала, выхватила из-за пояса, покоившийся там кинжал, метнула в лучника, тот свалился как подкошенный. Но через мгновение и сама погрузилась во мрак.

Свет, просочившись сквозь пелену тьмы, окутавшей разум, заставил открыть глаза, первое, что увидела, собственное бездыханное тело, распростертое в луже багровой крови. В груди трупа глубоко засела длинная стрела с черным наконечником из жестких перьев, излюбленное орудие графа Эруского, сделанного для лучников по специальному заказу. Стрела молниеносно пробила сердце, смерть наступила внезапно, и лишь глядя на покойницу с собственным лицом, я осознала, что мертва. Дух отделился от тела, пришла пора отправиться в ад.

Но ожидания оказались долгими, ни демоны, ни ангелы не являлись за мной, ни ад, ни рай, ни отворяли врат, я оставалась в мире смертных. Это было жестоким, но заслуженным наказанием, вечное скитание неприкаянной души, без пристанища, без надежды, без возможности искупить грехи.

В вечном блуждании, часто думала о Приморисе. Смог ли он обрести покой? Или дух его так же обречен влачить существование без смысла.

Время неумолимо летело вперед, счет его давно был потерян, надежды утонули в печали, отчаяние давило на меня невыносимой тяжестью. Скитания слишком затянулись, но выбора не предоставлялось, и я протекала по смерти вместе с уходящими десятилетиями, превращавшимися в века.

Однажды судьба вновь привела меня к владениям Рагнара Эруского. Столетия не пощадили ни местности, ни архитектуры, Эрус Каструм был разрушен до основания, массивные камни некогда великого замка лежали огромной уродливой кучей, поросшей сорняками, небольшими кустарниками. По развалинам шныряла стайка бродячих собак, в небе кружила пара черных воронов, мрачный вид пустыря невольно вызывал чувство жалости.

Смутные видения минувшей жизни воскресили в памяти образ Примориса, всколыхнулась утихшая боль, совесть напомнила о неисполненном обещании защитить брата. И если бы могла проронить хоть одну слезу, облегчить страдания, но дух бесплотен и слезы недоступная роскошь для таких как я.

Без жизни, без тела, призрак, продолжала наблюдать за мрачным пейзажем развалин, пока не почувствовала легкое прикосновение чьей-то легкой руки к плечу. Не успев удивиться подобному чуду, резко обернулась и замерла на месте. Если бы мое сердце могло биться в груди, то оно непременно выскочило бы наружу от волнения, ведь передо мной стоял Приморис.

— Брат, неужели это ты? — слова давались с трудом.

— Я, — тихо сказал он и обнял.

— Столько веков минуло… я помню твою… гибель. Но почему ты в мире смертных?

— Иной мир не принял меня, — Приморис говорил спокойно, без сожалений. — Я часто вспоминал тебя, снова и снова возвращался на развалины Эрус Каструм, мне всегда казалось, что ты где-то поблизости.

— Но ты не привязан к этому месту?

— Нет, сестра, — легкая улыбка коснулась милых родных губ, — неприкаянным призраком я долгое время скитался по миру, но все же обрел пристанище.

— Пристанище? Ни ад, ни рай не приняли тебя, как и меня, о каком же пристанище ты толкуешь?

— Это пристанище сад колдуна, место окутанное магией, ставшее моим домом, вскоре станет и твоим. Оттуда я пришел сегодня, туда и вернусь. Ты со мной?

Сад, пристанище неприкаянных призраков, о чем он толковал? Возможно ли такое? Слушая брата, я смотрела на него с непониманием, шутит ли он или говорит серьёзно? Во взгляде его читалась твердость, уверенность в сказанном и я поверила.

Приморис многое рассказал о могущественном колдуне, о том, как случайно встретил его, как тот отнесся с пониманием к тяжелой судьбе фантома, приютил в обители, создав посредством магии сад, и к прочему наделил дух брата особыми свойствами. Взамен попросил лишь помощи в защите обители, если возникнет в том необходимость.

Так мой брат стал первым призраком, поселившимся в саду Амбра Каструм. Я же стала второй, ибо колдун, звавшийся Князем Константином Ратмировым, принял меня в обитель также легко, как и Примориса. В благодарность за столь великую оказанную честь, последовала примеру брата, поклялись защищать Князя и его обитель от любого врага, любой ценой.

Кончив рассказ, Алтэра умолкла, пристальный взгляд устремился на спутницу. Дарину била мелка дрожь, она сильно прониклась к словам духа-защитницы, казалось, прожила жизнь вместе с ней, прочувствовала боль и горечь до мельчайшей частицы. С повествованием пришло осознание, почему именно эти призраки оказались безгранично преданными Князю, и почему именно им Константин доверял больше всего.

— Будешь меня презирать? — вопрос Алтэры удивил Дарину.

— Презирать? — растерянно спросила та. — За что?

— За совершенные поступки. Я при жизни была убийцей по приказу, и после смерти мало что изменилось.

— Все твои поступки — вынужденная мера, — искренне ответила избранница Князя, протянула руку, легко коснулась запястья спутницы. — Будь я на твоем месте, и половины не смогла бы вынести. Я не призираю, а восхищаюсь стойкостью и силой твоего духа.