Олег Будилов - По дороге к высокой башне (СИ)

Степняки явились, как только солнце спряталось за горы. Небольшой отряд подъехал к башне и остановился в нескольких метрах от ворот.

— Ты сможешь попасть в них из арбалета? — спросил я своего нового знакомого.

— Смогу, — Холин кивнул и нервно дернул плечом.

Мы выстроились возле бойниц. Пожилой стражник сжимал в руке копье, а мальчишке отдали единственный арбалет. Они и мне попытались всучить копье, но я только замахал руками.

— Зачем оно мне? Я все-равно промахнусь, лучше дайте нож.

Никто никогда не учил меня обращаться с оружием, тем более метать копья.

— Держи, — сказал Химон и протянул мне длинный кинжал в потертых кожаных ножнах.

Под одобрительные возгласы стражников я нацепил его на пояс.

Один из всадников выехал вперед.

— Эй, монахи! Открывайте ворота!

— Зачем?! — крикнул в ответ Химон.

— Хан Зулук объявил эту землю своей! Теперь все ваше имущество и жизни принадлежат ему!

— Это, что за хан такой? — тихо спросил пожилой стражник, — никогда о нем не слышал.

— Младший сынок великого хана, — проворчал Химон, — тот еще крысеныш.

— Открывайте по-хорошему, — продолжал кочевник, — не заставляйте ждать своего нового господина.

— Посмотреть бы на этого Зулука и болт в него всадить, — проворчал стражник.

Химон перешел от одной бойницы к другой, всматриваясь в темноту.

— Его здесь нет. Он свою голову бережет.

Лошадь под всадником беспокойно переступала. В свете факелов, которые держали его спутники был хорошо виден силуэт парламентера и притороченный к седлу значок племени.

Химон поставил на стол и открыл небольшой ящичек полный баночек, палочек и коробочек непонятного назначения. Когда он вытащил из-за пояса свое магическое оружие я уставился на него с благоговением и ужасом. Никогда прежде мне не доводилось видеть так близко таинственный артефакт. Оказалось, что он покрыт какими-то металлическими пластинками, выступающими крючками, шишечками и скобами, а с одной стороны в нем даже имеется отверстие.

— Вы, что заснули там, трусливые собаки?! — закричал кочевник.

Удерживая жезл левой рукой Химон открыл небольшую баночку, высыпал ее содержимое в отверстие, потом лизнул кусочек ткани, положил его сверху, на него опустил круглую дулю похожую на катышек от оленьего помета, после чего длинной палочкой с усилием протолкнул ее внутрь жезла. Заметив, что я с интересом слежу за его действиями Химон хмыкнул и повернулся ко мне спиной. Из-за этого небольшую часть магического ритуала я пропустил. И все-таки мне удалось заметить, как он вставил кусок фитиля в специальный зажим, укрепленный на боку жезла и зажег его с двух сторон.

— Убирайтесь вон, — закричал Химон, — вам нечего делать на святой земле!

Кочевник махнул рукой и сразу с десяток стрел ударили в башню, несколько вонзилось в ворота, одна даже залетела в бойницу, но никого не задела. Кочевники не пользовались арбалетами, зато их луки били довольно далеко и с большой силой. Не думаю, что они стреляли прицельно, скорее всего просто хотели нас напугать.

— Затыкай уши, червяк, — весело сказал Химон и вытянул руку в сторону гарцующих степняков.

Раздался страшный грохот похожий на раскат грома, жезл окутался удушливым дымом, но прежде чем он заполнил комнату я успел заметить, как кочевник со знаменем свалился с лошади. Кони, напуганные шумом, прянули в сторону и понесли всадников прочь от стены.

— Вот так-то лучше, — проворчал Химон и опять склонился над ящичком, — быстро бегите в башни и зажигайте фитили, а по дороге шумите побольше. Кричите, что на нас напали, что кочевники атакуют.

— А мне, что делать? — спросил пожилой стражник.

— Ворота охраняй.

Я выскочил из башни и помчался по стене задыхаясь и выкрикивая на ходу какие-то нечленораздельные звуки. С противоположной стороны Холин вопил, — степняки нападают! Оружайся, готовься!

Я промчался мимо кучи дров, влетел в башню чуть не своротив чучело, упал на колени и зачиркал кресалом. С четвертого раза мне удалось поджечь фитиль. От страха кровь так сильно шумела в ушах, что я ничего вокруг не видел и не слышал. Оказывается, Химон бежал следом за мной. Старик неожиданно ворвался в башню, просунул руку в бойницу и громыхнул своим жезлом. Снаружи послышались испуганные крики.

План Химона оказался прост. Он обошел всю стену, обстреливая из каждой башни кочевников магическим огнем, а мы с Холином, следуя его указаниям, носились между зубцами и орали, как резанные. Наша суета, беготня и крики создавали ощущение того, что в обители засел довольно внушительный гарнизон, а горящие фитили, прикрепленные к палкам, недвусмысленно намекали кочевникам на то, что в каждой башне засел опытный стрелок, вооруженный магическим жезлом. Глупая детская хитрость сработала. На какое-то время степняки отступили. Они не стали далеко уходить, мы слышали поблизости гортанную речь, но к самой стене всадники старались не приближаться. Похоже они не ожидали, что монахи окажут сопротивление, а присутствие в обители настоящих воинов заставило их взглянуть на предстоящий штурм по-новому. Честно говоря, если бы в меня с высокой стены лупили магией я бы бросил все дела и поскорее убрался восвояси, но кочевники оказались не робкого десятка. Они собирались небольшими группами, перекликались в темноте, подавали какие-то знаки зажигая и гася факелы.

— Скольких ты убил? — спросил я Химона.

— Не знаю, — ответил старик, — попал два раза, а убил или ранил кто же в темноте разберет.

Я с сомнением уставился на него. Неужели магический жезл может промахнуться? Я очень надеялся на то, что волшебный огонь спалил по меньшей мере два десятка всадников.

— И я одного подстрелил, — похвастался Холин. Видимо я пропустил момент, когда он воспользовался арбалетом, но судя по тому, что количество болтов в колчане заметно уменьшилось мальчишка не врал.

— Мы выиграли немного времени, но скоро они оправятся и пойдут на штурм, — сказал Химон.

— Пусть только попробуют, — Холин воинственно сжал кулаки, — мы им опять зададим.

— Они нападут сразу со всех сторон и у нас просто не хватит сил для того, чтобы отразить атаку, — ответил старый воин, — нам пора уходить со стены.

— Куда уходить? — не понял я.

— Соберите все оружие и припасы, — сказал Химон, — мы пойдем в храм.

Молодой стражник попробовал протестовать, но его старший товарищ отвесил ему увесистый подзатыльник и молча пошел собираться.

— Да вы, что, — мальчишка задохнулся от обиды, — мы же отбились, скоро подойдет подмога и кочевников прогонят.

— Не будет никакой подмоги, — буркнул пожилой стражник.

Химон торопил нас и все-таки мы не успели. Подкравшись к неохраняемой стене, кочевники перебрались через нее в нескольких местах и напали на нас в тот момент, когда мы уже подходили к потайной двери, главный вход в храм все это время оставался закрытым. Атакующие увидели нас, закричали и кинулись по боковым лестницам вниз, а один смело спрыгнул прямо во двор словно не боялся переломать ноги падая с такой высоты. Через стену полетели горящие факелы, они ударялись о мостовую, разбрасывая вокруг сверкающие искры. Вспыхнула сложенная у амбаров солома и стало светло, как днем. Все-таки военная выучка чего-то да стоила. Неожиданное нападение не застало моих спутников врасплох. Химон подтолкнул нас с Холином к двери, развернулся и направил жезл на степняка, который оказался ближе всех. Раздался грохот. Сила огня была так велика, что нападавшего отбросило в сторону и он свалился возле забытой во дворе сломанной тележки. Пожилой стражник успел метнуть копье и поразить второго кочевника, но тут же сам завалился назад, из его груди торчали две стрелы. Степняки, взобравшиеся по наружной стене, не торопились спускаться во внутренний двор, они натягивали луки и собирались расстреливать нас сверху. Подгоняемые Химоном мы едва успели заскочить в трапезную и захлопнуть за собой дверь, когда в нее ударили первые стрелы.