Олег Будилов - По дороге к высокой башне (СИ)

— Бегите, — рявкнул на нас старик.

Мы бросились между столами к винтовой лестнице. Я слышал за собой прерывистое дыхание Химона, его тяжелые шаги. Интересно, как он выдерживает все это? Не думаю, что в последнее время старику приходилось столько бегать.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж.

Здесь уже можно было остановиться и отдышаться. Химон выбрался из узкого прохода последним, отошел в сторону и тяжело облокотился о стену.

— Запри дверь, — прохрипел он.

Я с усилием задвинул железный засов, потом бросился к стрельчатому окну и выглянул на улицу. Кочевники рыскали по двору в поисках уцелевших монахов, несколько человек пытались выломать дверь, ведущую в храм, но засовы не поддавались. Какой-то степняк в сердцах рубанул по ней саблей, но дверь, собранная из толстых дубовых досок и кованных гвоздей, не поддалась, такую хоть топором руби толку не будет.

Неожиданно Химон застонал и опустился на пол. Мы с Холином бросились к нему.

— Ты ранен! — воскликнул я.

— Думаешь я не знаю? — буркнул он.

Я помог ему сесть поудобней и осмотрел рану. Стрела вошла не глубоко, но видимо причиняла Химону сильную боль. Странно, что воина не уберегла дорогая кольчуга. Наверно кочевники использовали бронебойные наконечники. Я читал о них в книгах. Монахи писали, что каленные четырехгранные насадки могли пробить даже сплошные латы.

— Нужно вытащить стрелу.

— Дурак, — сказал старик, — тогда я истеку кровью. Просто обломай древко, а наконечник оставь в ране.

Я схватился за стрелу двумя руками и неожиданно легко ее переломил.

Химон закряхтел и с трудом поднялся. Я подставил ему плечо и охнул, когда старик навалился на него всей тяжестью.

— Помоги добраться до покоев владыки, — попросил он.

С большим трудом мы дошли до нужных дверей.

— Все, — сказал я, — что дальше? Что нам делать дальше?

Химон удивленно посмотрел на меня.

— А дальше ничего. Здесь мы умрем, защищая владыку и вознесемся к горным вершинам.

До самого последнего момента я надеялся на то, что Химон найдет выход из положения. Он так уверенно вел нас, так спокойно говорил, что я поверил в скорое спасение. Мне представлялся потайной лаз, через который мы сможем выбраться далеко за пределы монастыря или хитрый схрон, в котором можно будет отсидеться. Значит все было напрасно: наша беготня по стене, фальшивые стражники и даже магический огонь.

— Как же так? Я думал…

Неожиданно старик мягко обнял меня словно родного и тихо сказал.

— Смирись. У нас будет легкая смерть. Боги с радостью примут героев, погибших в бою.

Мечтая о жизни в миру я представлял себя помощником лавочника или караванщика, который готов в меру сил защищать имущество господина от грабителей и воров, но даже в страшном сне я не мог вообразить себя в роли героя, умирающего на поле боя. Иногда во сне я видел себя стоящим над телами убитых врагов с саблей в руке и с перевязанной головой. Но одно дело представлять, как ты получаешь легкое ранение и совсем другое на самом деле упасть замертво.

Я вывернулся из-под тяжелой руки старика.

Химон покачнулся, оставшись без поддержки, но устоял. Казалось старик не ожидал от меня такой прыти. В последний момент он попытался ухватить меня за шиворот, но не успел.

— Оставайся, если решил, — твердо сказал я, отступая к стене, — только отпусти нас. Нам с Холином незачем здесь умирать.

Химон злобно уставился на меня.

— Вы не сможете выбраться, — проворчал он, — мы в ловушке. Даже полевка не проскочит мимо кочевников.

— Я обману степняков, доберусь до города и проживу долгую счастливую жизнь, — заявил я, — ты со мной, Холин?

Мальчишка — стражник кивнул.

— Глупые трусливые щенки, — прошипел старик, — все кончено. Неужели вы не понимаете, что боги сейчас смотрят на вас. Будьте достойны великой чести. Умрите, как настоящие воины.

— Мы не воины и не герои.

Конечно в первую очередь я имел в виду себя, Холин был стражником и наверно мог бы назвать себя воином, пусть и с некоторыми оговорками. Он давно уже бросил разряженный арбалет, все равно колчан с оставшимися болтами потерялся в суматохе, и теперь переводил испуганный взгляд с меня на Химона.

— Трусы, — сказал старик и вытащил из-за пояса жезл, — жалкие трусы.

При виде магического артефакта я подумал, что Химон собирается испепелить нас огнем, но вместо этого старик из всех сил ударил несколько раз жезлом по стене. Заскрежетал металл, от деревянной части отлетела длинная щепка.

— Что ты делаешь?! — воскликнул я.

Старик не ответил. Он еще раз ударил жезлом о стену и отбросил в сторону изувеченный артефакт. Наверно Химон не хотел, чтобы жезл попал кочевникам в руки. Я никогда бы не подумал, что от обычного удара, пусть даже очень сильного магическое оружие может повредиться, но дворянину виднее.

Холин дернул меня за рукав и кивнул в сторону бокового прохода. Действительно в любую минуту в коридоре могли появиться степняки. Уже давно снизу раздавались тяжелые удары, видимо нападающие пытались выбить дверь. Сколько она продержится не знал никто.

Душа моя разрывалась на части, я не мог бросить старика одного и остаться тоже не мог. Я не хотел, чтобы в последний момент Химон возненавидел меня. Он был единственный к кому я хорошо относился в монастыре. Нельзя сказать, что все эти годы он был мне вместо отца, но так или иначе толстяк заботился обо мне.

— Химон, — взмолился я, — пожалуйста, отпусти нас.

Старик хотел что-то сказать, но в этот момент снизу раздался громкий треск, и кочевники разразились ликующими воплями, видимо дверь наконец не выдержала и рухнула под ударами тарана.

— Бегите, сопляки, прячьтесь, — проворчал Химон и выхватил короткий меч, — я скажу богам, чтобы они не обижались на вас, скажу, что вы еще не готовы.

Я схватил Холина за рукав и потащил за собой. Медлить было нельзя через минуту степняки будут здесь. На бегу я оглянулся. Старик кивнул мне на прощание, развернулся к двери и встал в боевую стойку.

Когда мы завернули за угол и бросились по коридору в сторону восточной галереи сзади раздались радостные крики кочевников, которые очень скоро сменились предсмертными хрипами. Химон из Редука забрал с собой столько врагов сколько сумел.

С наступлением ночи братья, оставшиеся в обители, зажгли светильники. Их надо было постоянно проверять и заправлять маслом, но сегодня монахам было не до этого, поэтому к тому моменту, когда степняки ворвались в монастырь, большинство лампад уже погасло. Слава богам я хорошо ориентировался в здании и мог найти дорогу в полной темноте.

Как же я хотел последовать совету Химона и спрятаться, забиться в какую-нибудь нору, чтобы пересидеть нашествие, но не было такого места, где нас не нашли бы кочевники. Я слышал, как где-то рядом страшными нечеловеческими голосами кричали те, кто попался им в руки. Наше бессмысленное сопротивление разозлило нападавших и теперь они собирались отыграться на всех, кого сумеют найти.