Makenlo - Маг, Поедающий Книги [перевод с кореского]

Теодор по-настоящему восхищался им.

Ли Юнсун не только пересек континент в возрасте пятнадцати лет, но и закончил свою задачу в совершенно чужой ему стране. Несмотря на отсутствие таланта, он вступил в противостояние со своей собственной судьбой и одержал над ней верх.

– Однако эта магия не была идеальной. Поскольку она была основана на достижениях исключительно моей семьи, я добавил в неё кое-какие преобразования, чтобы заполнить пробелы. Прежде чем уйти, я попробую научить тебя полной версии Песни Боя.

Сказав это, Ли Юнсун принял стойку.

Одновременно с этим круги его сердца начали гореть. Сродни водяному колесу, магическая сила начала переливаться словно потоки воды, наполняя его тело. По мере того, как мана продолжала течь в такт его сердцебиению, в теле, разделяемом двумя людьми, зазвучала Песнь Боя. Это был интенсивный поток, который был достаточно мощным, чтобы заставить его плечи задрожать.

– Поскольку нас называли кланом Танцующих Фей, боевое искусство моей семьи близко к ритмичному танцу. Я, человек, который был лишен возможности использовать это искусство, воссоздал поток ауры через Песнь Боя! – заговорил Ли Юнсун, двигая своим телом.

Затем, когда неконтролируемая страсть начала остывать, его мягкий танец изменил свою форму.

Бу-дум!

Ноги Юнсуна твердо стояли на земле.

«Поистине страшная сила…!»

Ли Юнсун, который словно вгрызся ногами в землю, выбросил вперед кулак. Удар был настолько сильным, что воздух попросту взорвало потоком ударной волны.

Бу-у-у-ух!

Ли Юнсун показывал своё боевое искусство, совершенно себя не сдерживая, и даже не заботясь о том, что его одежда может быть разорвана. Каждый раз, когда он делал ударно-танцевальное движение, земля дрожала, а воздух взрывался. Это была настоящая вспышка насилия, которую Тео, как маг, даже вообразить себе не мог.

Магия, рожденная от боевых искусств. Боевые искусства, созданные при помощи магии…

Тео отбросил в сторону своё восхищение и максимально сосредоточился на Ли Юнсуне, зная, что он будет настоящим идиотом, если упустит эту единственную в жизни возможность.

– Прошло время, и однажды я вернулся к своей семье. Я хотел доказать, что я вовсе не никчемный человек, которого им следует выбросить из своей жизни.

Затем Юнсун взревел, словно зверь, и рассек воздух правой ногой.

Бу-у-у-ух!

Давление ветра, вызванное ударом, пробило потертую хижину. Его кипящая страсть лишь сильнее увеличила магическую силу, подняв тем самым и мощь боевого искусства.

После ещё нескольких ударов Ли Юнсун прекратил пинать воздух. Несмотря на то, что вокруг хижины творился настоящий хаос, он совсем не запыхался.

Тем не менее, его голос дрожал, словно Юнсуну только что довелось пережить шторм.

– … Когда я вернулся, мой отец ещё был жив. Однако его лицо перекосилось, и он сказал, что я продал себя магии. И это несмотря на то, что я был лучше, чем кто-либо другой в семье, – пробормотал совершенно опустошенным голосом Ли Юнсун.

Когда он закончил говорить, Тео мог ощутить всю его печаль, которую мастер всё это время подавлял. Это был настоящий фрагмент его души, оставшийся в книге «Песнь Боя».

– Тогда я вернулся в Королевство Мелтор и провел там остаток своей жизни. Возможно, я заплатил слишком высокую цену за злоупотребление своим телом во время создания этой магии.

Создание новых заклинаний было весьма непростым делом, и множество магов погибло во время своих экспериментов. Один-единственный провал в Песне Боя разрывал его мышцы и вызывал нарушение жизнедеятельности внутренних органов. Как следствие, после окончания работы над заклинанием, Ли Юнсун был близок к смерти.

– Я не знал, что у меня появится преемник, да ещё и таким способом, но я не собираюсь ни о чем тебя спрашивать. В конце концов, я всего лишь фрагмент глупого Ли Юнсуна, и просто хочу поблагодарить тебя, – произнес он голосом, более одиноким, чем когда-либо.

«Поблагодарить… Что Вы имеете ввиду?»

– Моя жизнь была бесполезной, после которой я мало что оставил другим. Магия, которую я создал, неполноценна, и моя семья не признала меня. Я не знаю, как я умер, но эта жизнь не может быть названа удовлетворительной, – произнес Ли Юнсун, вытянув руки перед собой.

Это было странное положение, когда ладонь его одной руки была расположена над кулаком другой. Тео не знал этого наверняка, но, должно быть, это был восточный этикет, называемый «приветствием кулака и ладони». Это была благодарность Ли Юнсуна Теодору Миллеру, который унаследовал результат его глупости.

В тот момент мир Ли Юнсуна начал рушиться.

– Надеюсь, это немного поможет в твоей жизни, молодой человек.

Мир рассыпался на части, и Тео даже не успел ответить на его радушные слова. А затем, как и всегда, совершенно недоброжелательная функция Обжорства вытеснила сознание Тео. По мере того, как фигура Ли Юнсуна, стоящего на горном хребте Бекун, начала отдаляться, третий опыт синхронизации Теодора подошел к концу.

– ---------------------------------------

Синхронизация с Ли Юнсуном завершена.

Синхронизация составила 92,8%.

Полученный опыт был сохранен.

Уникальная магия Песнь Боя была восстановлена до идеального состояния. Опыт Ли Юнсуна трансформировался в мастерство владения этой техникой.

Соответствие между Ли Юнсуном и пользователем Теодором Миллером довольно высоко. В зависимости от тела пользователя, ему будут переданы некоторые навыки и способности Ли Юнсуна.

Поскольку физическим способностям пользователя предстоит значительное увеличение, требуется длительный период сна. В это время Обжорство тоже будет спать.

Время последующего сна: 30 часов, 12 минут.

– ---------------------------------------

Спустя ровно 30 часов и 12 минут Теодор пришел в себя.

Как только он опомнился, то почувствовал странную несовместимость со своим телом. Оно было одновременно и тяжелее, и легче. Но, так или иначе, пока он не мог понять, действительно ли его вес изменился. Все пять чувств Тео также казались острее и намного чувствительнее.

Фр-р-ух, фр-р-рх.

Мягкий звук защекотал его барабанные перепонки. Его глаза, которые всё ещё не открылись, дернулись в ответ на этот легкий шум.

«… Это что, шелест подола мантии?»

Звук исходил от чего-то, находившегося рядом с ним.

Когда сознание Тео постепенно прояснилось, его плотно сжатые веки раскрылись, обнажив сине-зеленые глаза. Так же, как и его слух, зрение Тео тоже улучшилось, поскольку пятна на потолке стали более четкими. И это было весьма странно, поскольку зрение Теодора, после всех прочтенных им в библиотеке книг, только ухудшалось.