Makenlo - Маг, Поедающий Книги [перевод с кореского]

Кроме того, гримуар сам выбрал своего владельца. Не случайно, что нашел его именно Теодор, который жаждал знаний больше, чем кто-либо другой.

Дзынь!

Тишину нарушил тяжелый колокольный звон. Тео машинально глянул на часы, расположенные в углу библиотеки. Часовые стрелки указывали прямо вверх.

В столь поздний час двери в общежитие уже были заперты. Он обнаружил Обжорство около 10 часов вечера, так что прошло не много, не мало, а два часа.

«Что ж, сон в постели мне сегодня не светит, но… Я и без того себя чувствую прекрасно»

Его магическая сила прямо-таки бурлила в нём. Прямо сейчас Тео был уверен на все 100%, что сможет преуспеть в магии 2-го Круга. Хоть его чувствительность и выросла всего ничего, но даже от этого он испытывал огромное удовлетворение.

Тео снова посмотрел на информацию об Обжорстве. В ней значилось короткое упоминание об изменении его чувствительности.

«Магическая чувствительность увеличивается на 10».

Число было весьма небольшим, а потому и сами изменения были довольно незначительными. Тем не менее, что, если это 10 превратится в 20, 30 или 100? Конечно, это может занять некоторое время, может быть, даже несколько десятилетий… Но Тео чувствовал, что в состоянии добиться своей цели.

– … Что ж, нужно будет читать побольше книг.

Тео хотел попрактиковаться в магии, но библиотека была не тем местом, где это стоило делать. Если он случайно что-то подожжет, то его явно будет ожидать наказание, а может быть даже не одно.

Кроме того, следовало заранее подобрать следующую порцию книг для Обжорства. И это занятие было куда полезнее, чем просто дремать в кресле.

В каждом шаге Тео чувствовалось волнение. Книги, похожие на куски пирога в небе, теперь казались сундуками с сокровищами, расположенными прямо перед ним.

Он уже давно позабыл о существовании в кармане своего пальто письма о необходимости прохождения повторного курса. Теперь, когда его долгожданная мечта была прямо перед ним, Тео даже не думал о том, чтобы покинуть академию.

Жадный гримуар по имени Обжорство…

Это была его первая встреча с Теодором Миллером.

Динь-дон, динь-дон.

Колокольный звон объявил о завершении второго семестра.

Сегодня в Академии Бергена закончился учебный год, и в течение ближайшей недели все студенты должны были получить заключительные табеля.

Студенты, не одетые в униформу, выбежали во двор, не обращая ни малейшего внимания на рекомендации профессоров не играть во время зимних каникул.

Как правило, за исключением разве что некоторых первокурсников, студенты избегали пребывания в самой академии.

– Хм-хм, какие же они шумные. Им что жара, что холод – только дай возможность побегать. Да уж, не могу не согласиться, что молодость – лучшая пора жизни.

– А кто не согласится? Ах, ну разве что какой-то лич.

– Ха-ха-ха, боюсь, что даже лич будет рад большему количеству костей!

– Ухе-хе, интересное предположение!

Даже профессора пребывали в хорошем настроении. Наконец-то освободившись от студентов, которые вызвали у них всевозможные проблемы и головную боль, они могли насладиться чашечкой кофе за размеренной беседой со своими коллегами. Некоторые обсуждали чудаковатых студентов, в то время как другие обсуждали идею обучения даже во время каникул. Некоторые же профессора делились друг с другом своими планами о том, что будут делать дома, когда наступит долгожданный отпуск.

– Профессор Винс, а Вы решили остаться в академии? – задал вопрос один из его коллег.

– Да, – ответил Винс с присущим ему холодком в голосе.

Бездушный голос профессора Винса вполне подходил его пустому выражению лица, от чего его коллега-профессор не мог не вздрогнуть.

Тем не менее, они уже долгое время знали его, а потому никто не удивился такой реакции Винса.

– Я слышал, что Вы сосредоточились на одном исследовательском проекте. Это из-за него Вы будете так заняты?

Глаза профессора Винса стали ещё более холодными. Естественно, в обществе магов считалось неприемлемым шпионить за исследованиями друг друга. И вот, низкий голос Винса в полной мере подтвердил, что эта тема вызывает у него дискомфорт:

– Я всегда занят.

– Ха-ха-ха. Это верно. Что ж, не берите в голову.

– …

Винс бросил на своего собеседника пронзительный взгляд, а затем отвернулся к окну.

Атмосфера в комнате внезапно стала немного холоднее. Профессор Винс был известен своей не особо высокой дружелюбностью. Он был первоклассным волшебником, прибывшим в Академию Бергена из столицы, и его должность старшего мага (6-го Круга) ставила его выше других преподавателей.

Другими словами, он был прикомандированным лектором и не спешил выстраивать дружеские отношения с другими профессорами.

– О, Вы здесь, профессор Винс.

В этот момент в кабинет вошел ещё один профессор. Мягко говоря, этот профессор был человеком с переизбытком жировой массы. На нём всегда был аккуратный костюм, в связи с чем он больше походил на воздушный шарик. Таким образом, студенты и прозвали его «шариком».

Профессор Шариков, прозванный «шариком», хихикающим голосом поинтересовался:

– Могу я кое-что у Вас спросить?

– … Да.

К сожалению, Винс не мог плюнуть прямо в это ухмыляющееся лицо, а потому с выражением крайнего раздражения уставился на профессора Шарикова. Винсу не нравилась эта болтливая своевольная свинья, а потому не удивительно, что слова, рождавшиеся из её уст, ещё как действовали на нервы Винсу.

– Неужели тот мальчик и в этом году не закончил академию?

Брови Шарикова изогнулись в явной насмешке.

Теодор Миллер…

Когда профессор Винс вспомнил своего ученика, его взгляд вспыхнул. Талант предал Теодора Миллера, а все его усилия так и не принесли должного вознаграждения. Тот факт, что Теодор трижды получил письмо о необходимости проведения повторного курса, означал, что он стал настоящей знаменитостью.

Тем временем к разговору решили подключиться и другие профессора.

– А, это вы про того парня по имени Тео?

– Его же вроде как в третий раз оставят на третий курс, верно? Что ж, по окончанию следующего года мы больше его не увидим. Ой, извините… Разве я не должен был этого не говорить? Хо-хо-хо!

– Профессор Клод, не стоит так резко отзываться о мальчонке.

– А что тут такого? В конце концов, он ребенок из падшей благородной семьи, талант которой давно выродился.

Из уст профессоров доносились колкие и весьма неприятные замечания.

«Воистину зрячие, но слепые», – подумал Винс, сделав несколько шагов назад и глядя на них с презрением.

Казалось, если он будет продолжать слушать их разговор, то его уши начнут вянуть. Это была та самая категория преподавателей, которая ничего не знала о своих собственных студентах.